Темная сторона Луны

— Урс, — бормотала она, запинаясь, сквозь слезы, — Урс.

Кто-то по-пластунски подполз к ней и положил руку на плечо, а другой рукой полез в разрез блузки.

Эдвин ничего не чувствовал и относился к этому с полным безразличием. Все остальные где-то витали. Пиа, закрыв глаза, смеялась и все время повторяла: «Смотри!» Пожилая Шива поглаживала молодого Бенни. Зузи хихикала. Джо растворился в психоделической музыке. Адвокат, к счастью, куда-то запропастился. Миловидная Люсиль вот-вот готова была разрыдаться.

Эдвин решил подползти к ней поближе.

Урс Бланк сидел на мягком зеленом троне. В окружении… человечества. Готового внимать его призывам. Каждый и каждая, кого он знал, приняли какой-то образ, причем именно тот, что он сам для них выбрал.

Стоило моргнуть, и д-р Флури захрюкал, как свинья. Один вздох, и Хальтер + Хафнер уже дрожали перед ним в виде студенистой массы. Антона Хювайлера Урс превратил в павиана, Рут Цопп — в козу, Кристофа Гербера — в слизь, Никлауса Хальтера — в комок теста. Он попробовал растительные формы: своего партнера д-ра Гайгера сделал мхом, Эвелин Фогт — папоротником, Альфреда Венгера — пихтой. А также неживые предметы: Ханса Рудольфа Науера обратил в землю, Пиуса Отта — в камень, Люсиль — в горячий воздух, какой обычно поднимается, танцуя, над разогретыми солнцем и пропитанными гудроном дорогами.

Они слезно жаловались на свою жизнь. Но он стер их всех. Без сочувствия, без пощады. Без всякого зазрения совести.

Урс Бланк вступил в новое измерение. Его ум внезапно прояснился. Он сподобился высшего, конечного понимания сути вещей.

Все, что он раньше делал, думал, чему учился и что чувствовал, основывалось на одном-единственном ужасном заблуждении. Добро и зло, правда и неправда, красота и безобразие, мое и твое — все это значения шкалы, которая не учитывала великую и окончательную истину: нет никаких опорных величин. Потому что нет ничего. Существует только одна-единственная реальность: Урс Бланк.

Грандиозность этого открытия потрясла Урса до глубины души, и тем не менее истина оказалась такой простой. Трудно поверить, что для ее осознания ему потребовалось столько времени.

5

Люсиль проснулась оттого, что кто-то грубо толкал ее в бок. Открыв глаза, она увидела над собой широкое лицо Пии.

— Хватит! — прошипела Пиа.

Люсиль не поняла. Лишь когда почувствовала на своей левой груди чью-то руку и увидела толстого мужчину, лежащего рядом, до нее дошло. Она сняла с себя руку спящего, которая тут же безвольно упала, как выжатая тряпка. Эдвин продолжал храпеть как ни в чем не бывало.

— Некоторые не упускают ни одной возможности, — бранилась Пиа.

Обвинение было адресовано Люсиль. Ее обуял смех.

Смех напомнил ей о Бланке. Она огляделась, в типи его не было. Он куда-то вышел. Джо и Зузи сидели на траве и курили травку.

— Вы не видели Урса?

— Думаю, он куда-то отлучился.

Люсиль попыталась вспомнить: «Когда это было?»

— Давно, — словно читая ее мысли, отозвался Джо и посмотрел в сторону леса, над которым уже сгущались сумерки.

«Далеко он не мог уйти», — повторял то и дело Джо. Люсиль удалось уговорить всю группу отправиться на поиски Урса. Джо поначалу отговаривался тем, что все действовали на свой страх и риск. Но после того как Люсиль пригрозила, что донесет на всех, если с Урсом что-нибудь случится, им волей-неволей пришлось согласиться.

В сумерках они разделились на три поисковые группы — по числу карманных фонариков. Как и положено по инструкции, каждая группа следовала на таком расстоянии от другой, чтобы видеть свет от фонариков, и при первых же признаках разрядки батарей должна была поспешить присоединиться к ближайшей.

Десять минут назад люди Эдвина примкнули к Джо и Люсиль. Их фонарик светил еле-еле. Эдвин и Пиа оба пыхтели, проклиная Бланка, Джо, Шиву и организацию дела.

Джо и Люсиль почти не разговаривали. Все внимание было приковано к лучу света, танцевавшему между стволами деревьев примерно в ста метрах от них. Время от времени доносились голоса Бенни или Шивы, выкрикивавших имя Урса.

Голоса смолкли. Луч света другой группы двигался прямо на них. Люсиль пошла навстречу.

— Нашли его? — спросила она Бенни и Шиву.

— Батарейка садится.

Группа последовала за Джо в направлении к свету.

— Наверняка он уже там и спрашивает себя, куда мы подевались, — предположил Джо.

Люсиль же твердо решила поднять на ноги полицию, если Джо ошибся.

В блеклом свете майской ночи на открытой поляне типи напоминало перевернутую воронку. Изнутри — ни лучика. Люсиль взяла у Джо фонарь и поспешила к типи.

Подсвечивая себе фонарем, она перевернула все спальные мешки, заглянула под каждое одеяло. Бланк исчез бесследно.

— Его здесь нет, — сказала она тихо, когда подошли остальные.

Наступившее вдруг затишье прервали странные звуки. Будто поскуливает ночное животное. Люсиль выбежала наружу. Звуки исходили из парной. Она бросилась к сарайчику и откинула завешивавшее вход одеяло.

Бланк сидел на корточках на полу в слабом свете подсевшего карманного фонаря. Его лицо, руки, ботинки, одежда были испачканы налипшими комьями засохшей грязи. Он плакал, как малое дитя.

Урс Бланк не мог припомнить, как добрался до поляны. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что сидит на пне, прислонившись к черному, влажному ледниковому валуну. Подлесок почтительно выстроился вокруг него полукругом. В наметившихся сумерках его дополняли на заднем плане несколько молоденьких елей и сосенок.

Урс чувствовал себя отвратительно. Но не настолько, чтобы не понимать: оставаться здесь нельзя. Еще он точно помнил, как встал. Дальше шли неясные воспоминания о скользком склоне, на который он снова и снова пытался вскарабкаться.

Потом — провал, и вот он в хижине-парилке. Метаморфозы природы и человечества, происходившие по его повелению, вновь разыгрывались перед ним. Но теперь это не могли быть галлюцинации. Урс понимал, кто он и где он, и вновь воспринимал все объемным и реалистичным, как саму действительность.

Понимание происходящего стало еще более отчетливым и бесспорным, чем в первый раз.

Он снова все стер с той же невозмутимостью, с какой вызывал перед собой и заставлял видоизменяться. После того как он покончил с этим и остался единственной реальностью, на него нахлынуло дотоле незнакомое ему чувство одиночества.

И когда Люсиль нашла Урса плачущим в хижине-парилке, он был безутешен. Разве в силах утешить его кто-либо, кого он одним движением век мог вызвать или заставить исчезнуть?

Состояние Урса не на шутку беспокоило Люсиль. Казалось, он был безразличен ко всему и вел себя так, словно ее не существовало. Он без сопротивления позволил себя вымыть, продезинфицировать порезы и царапины на лице и руках и натянуть тренировочный костюм, который она нашла в его вещах. Он послушно заполз в спальный мешок и вскоре провалился в глубокий сон.

Она рассчитывала, что, проспавшись, он станет прежним Урсом. Тот, кого она уложила спать, казался ей чужим и жутким.

Джо и Шива — большие специалисты по таким делам — посоветовали позволить Бланку спать, пока он сам не проснется. Сон — лучшее средство от неудачного трипа. [21]Группа проснулась, позавтракала, упаковала вещи и готова была отправиться в путь. Настроение было так себе. Их галлюциногенные трансы из-за эскапад Бланка пошли в неверном направлении и рано прервались. Им пришлось бороться с последствиями, отчего теперь всем хотелось поскорее домой.

К полудню решили все-таки разбудить Урса.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, что к чему. Был период, когда он периодически просыпался в похмелье. Отяжелевшие члены, сухость во рту, ломота в глазницах, тупая головная боль и сознание, полное расплывчатых воспоминаний, которые только ждали случая, чтобы обрести более яркие очертания.