Возьми с собой плеть (вторая скрижаль завета)

Воспоминания о Кирилле снова заставили Илью содрогнуться. Зачем Кирилл объявился в его жизни, и надолго ли? Нет, в этот раз Илья будет стоек. Он не позволит Кириллу играть на своих чувствах. Все, нет больше никаких чувств. Да и не было никогда.

Зря Илья вообще тогда с ним связался. «Возьми с собой плеть… Возьми с собой плеть…» Что за глупость! Бред! Ведь все не так, все это бравада, маскарад, бутафория. И с женщинами, и с людьми, и с жизнью. Чушь!

Сегодняшний сон, конечно, был не из приятных. Но Илья правильно установил в нем эту закономерность, эту связь своего страха перед искренностью с состраданием, а сострадания – с ненавистью. Все так и есть! И страх смерти, о котором он вычитал в этой книге…

А в целом неплохая была книга. Страх смерти действительно серьезная шутка. Забавно, что она попалась ему накануне тридцатилетия. Он ведь боится смерти – это правда. Но и не верит ей – это тоже так. Иначе, почему бы он думал во сне о том множестве жизней, которые ему довелось пережить?..

Несмотря на свою сложно организованную религиозность, Илья был материалистом до мозга костей. Он не верил ни в пророческие сны, ни в сны-откровения. Во сне человек видит пережитые им события жизни, но в неожиданной комбинации. А все, что он думает в своих снах, это его собственные мысли.

Как в мозгу вообще может быть какая-то мистика?..

*******

За дверью камеры раздалось долгожданное бряканье ключей. Илья вскочил с матраса и сделал шаг вперед. Дверь распахнулась, и Илья не поверил своим глазам. Перед ним стояла Катя – та самая, та, что когда-то признавалась ему в своих чувствах, та, которой он не ответил взаимностью, та, которую добивался и так и не добился Кирилл.

– Ты?! – Илья опешил.

– А что вы, собственно, фамильярничаете?! – спросил начальник отделения, выступивший из-за Кати. – То, что я приехал в нерабочий день организовывать вам адвоката, еще не значит, что мы перешли с вами на «ты»!

Он, видимо, решил, что удивленное обращение Ильи было адресовано ему. И вообще сегодня этот субъект держался достаточно странно – значительно увереннее, чем вчера, и даже с наглостью.

– Адвоката? – Илья не понял, что именно начальник отделения имеет в виду.

– Да, мы предоставляем вам государственного адвоката. Впрочем, я думаю, что теперь он вам не поможет. Так что можете прямо сейчас дать ему отвод…

– Кому?

Вот! – начальник отделения показал на Катю.

Катя будет его государственным адвокатом? Господи, она же училась на юридическом… Точно! Вот это совпадение! Как же хорошо она выглядит – совсем взрослая стала! Сколько ей сейчас? Двадцать… Двадцать четыре, наверное?..

– Ну что? Даете отвод? – нетерпеливо спросил начальник отделения.

– От чего же? Пусть будет этот. «Официальное лицо» скривило физиономию:

– Нет? Ну тогда пожалуйста… Занимайтесь, – начальник отделения удалился, дверь захлопнулась.

Илья с Катей остались вдвоем.

*******

– Катя, как я рад тебя видеть!

Илья действительно был рад, если не сказать – счастлив.

Конечно, а как иначе?! Вдруг во всем этом безумии, в бесконечности этого безумия увидеть замечательного человека, которому ты небезразличен. По крайней мере, был небезразличен… Илья попытался обнять Катю, но та остановила его. Он растерялся и не знал, как реагировать.

– Илья, пожалуйста, не надо, – тихо, но четко сказала Катя. – Я здесь выступаю как адвокат. И ты должен дать мне отвод.

– Но почему?! – Илья никак не мог поверить, понять, что все это происходит с ним на самом деле.

– Во-первых, я буду рассматриваться как заинтересованное лицо. А во-вторых, у меня мало опыта для такого дела.

– Катюша, какое «лицо»?! Какое «дело»?! Ты что, с ума сошла? Надо просто сопоставить анализы крови – той, что на мне нашли, мальчика того, которого сбила моя машина, и этой девушки… Делов-то!

– А ты что, еще не знаешь? – Катя посмотрела на Илью с недоверием.

– Не знаю чего? – не понял Илья.

– Кирилл дал против тебя показания…

– Какие показания? – Илья окончательно запутался.

– Кирилл дал против тебя показания. Рассказал, что он был свидетелем того, как ты убил эту девушку… – Катя выдержала паузу, переборола внутреннее смятение и добавила:

– Изнасиловал и убил…

– Я?! Кирилл дал такие показания?.. – Илья был настолько шокирован, что, казалось, потерял дар речи.

«Мы создаем обстоятельства, заложниками которых оказываемся», – пронеслось в его голове.

– Да, Илья. Да! – Катя напряженно вглядывалась в глаза Ильи, словно бы спрашивала его о чем-то.

Нет, Катя, нет! Не смотри на меня так! Я ничего этого не делал! Я и Кирилла-то первый раз за четыре года увидел перед самым арестом! Я вообще ничего не понимаю… – Илья пошатнулся, буквально осел на пол, обхватил голову руками и забормотал. – Бред какой-то… Нет, этого не может быть. Ах, вот почему этот мент так стал со мной разговаривать. У него теперь показания на меня есть. Ерунда какая-то… Этого просто не может быть…

Катя опустилась перед Ильей на корточки и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Ты ни разу не виделся с ним за эти четыре года? – ее голос дрогнул.

– Да, четыре. Как все узнал, так и не виделся…

– Что, «всё»? – Катя, кажется, все понимала, но хотела, чтобы Илья сам ей это сказал.

– Ну про то, что у вас произошло, – пояснил Илья.

– А что у нас произошло? – Катя настаивала, она ждала услышать от Ильи что-то очень важное для себя.

– Ну… Он же хотел тебя добиться… Или мне больно сделать. Не знаю. Наплел тебе всякое…

– Наплел… – Катя, не отрываясь, смотрела на Илью.

Глаза ее становились влажными от слез, голос дрожал.

– Пустое все. Глупо как вышло. Как глупо все вышло… – тут Илья опомнился и посмотрел на Катю. – Ты меня прости, что я тебя тогда не искал. Замотался, дела… Впрочем нет, не так. Неловко было сначала, а потом, действительно, замотался.

– Илья, скажи честно, ты какое имеешь отношение к этому делу? – Катя перевела разговор на другую тему.

– К какому? – не понял Илья.

– К убийству? – сухо сказала Катя.

– Да я же тебе говорю – никакого! – Илья взбесился: «Неужели же это не очевидно?!» – звучало в его голове.

И тут только он понял, что Катя, как бы она к нему ни относилась прежде, не верит в его невиновность.

– Ты что, мне не веришь! ты что, думаешь, я мог такое сделать?! Как ты вообще можешь обо мне такое думать?!! – Илья орал на нее во всю мощь своего голоса.

Катя заплакала, тихо, еле слышно. Полное отчаяние и абсолютная растерянность читались на ее лице.

– Катя, что ты? Не реви. Прости меня, я не хотел… – Илья взял ее за плечи, попытался успокоить. – Сорвался. Такая глупость, право. Я не понимаю, что происходит.

– Илья, ты меня спрашиваешь? Спрашиваешь, что я могла о тебе думать?.. – ее голос пропадал в беззвучных всхлипываниях. – А что я могла о тебе думать, Илья? Что мне думать? Что? Ты скажи мне… Мне только что показывали фотографии этой девочки… Страшные, страшные… Что мне думать?.. «Возьми с собой плеть»… Твоя ориентация, Кирилл…

– Да блин! Какая ориентация?! Это же он тебе специально сказал! Наплел! Слышишь меня – специально! Чтобы тебя… чтобы меня… – Илья вдруг запутался. – Господи, так ведь он на меня теперь и показания дал!

И только сейчас Илья осознал это. Его затрясло. Лютая злоба, испепеляющая ненависть к Кириллу и боль – надсадная, сжимающая сердце боль – рвали душу Ильи на мелкие части. Он заметался по камере, словно раненый зверь, издавая истовый, отчаянный крик.

Яркая вспышка света, острая боль в затылке… И пустота.

*******

Путь до Башни по черной, вымощенной камнем дороге значительно сократился. Уже можно было разглядеть отдельные ее детали – вздымающиеся вверх готические шпили, множество заостренных куполов. Эти игольчатые конструкции образовывали жерло, из которого исходило дыхание темного, багрового пламени.

Илья залюбовался пугающей величественностью этого сооружения. Что это за странные, мерцающие холодным светом огни у основания?