Почему Бразилия?
Почему Бразилия? читать книгу онлайн
Роман «Почему Бразилия?» — первое знакомство русского читателя с Кристин Анго. Все персонажи действуют в книге под своими подлинными именами, включая друзей писательницы, ее родственников, соседей и представителей парижской литературной и артистической элиты. Светская жизнь, муки творчества, женские истерики, бытовые проблемы сплавлены в магму внутреннего монолога — или взволнованного рассказа — сорокалетней женщины, пытающейся обрести хотя бы шаткое равновесие в мире. По роману Анго в 2004 г. Летиция Массон сняла фильм «Почему (не) Бразилия?», ставший одним из главных событий европейского киносезона.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Мадемуазель Кристин Шварц
9/262, улица Мишле, 36 000, Шатору
17 октября 1972 г.
У меня достаточно времени, чтобы думать о тебе, но не хватает его, чтобы написать. Ты должна это понять, пиши мне, как только у тебя появится время и хотя бы маленькое желание. Я всегда с нетерпением жду твоих писем. Мой Страсбург полон малышек Кристин, которые совершенно неожиданно появляются передо мной: рядом с деревом, которое отказывается назвать свое имя, чтобы напомнить, сколь жалким ботаником я себя проявил во время нашей прогулки по парку Оранжери, или в облике какой-нибудь девочки твоего возраста с лукавыми глазами и хорошо подвешенным языком, чтобы напомнить мне, что ты-то уж все заметишь и за словом в карман не полезешь. Или в аэропорту Страсбурга перед вылетом в Лондон, чтобы сказать мне: может, возьмешь меня с собой, я так хочу увидеть Англию! Но стоит мне сесть за письменный стол — и работа поглощает минута за минутой все то время, что я мог бы посвятить письму к тебе.
Почему Бразилия? Возможно, потому, что это страна, все богатство которой — в будущем. Так же и ты, ведь перед тобой открыт весь земной шар.
Я полностью согласен с твоим выбором любимых певцов и артистов, только бы добавил к ним несколько итальянских актеров, например Марчелло Мастрояни и Витторио Гасмана, потому что очень люблю итальянское кино.
Что же касается писателей, то мы еще о них поговорим, если хочешь, ведь здесь выбор гораздо сложнее. Я не читал «6 приятелей», [37] о которых ты пишешь. Может, назовешь мне их автора?
От всего сердца благодарю тебя за прекрасный эдельвейс, он для меня — это ты в горах. И спасибо за милые слова в конце.
Хорошо работай.
Мадемуазель Кристин Шварц
8/262, улица Мишле, 36 000, Шатору
31 октября 1972 г.
Я обязательно должен поделиться с тобой своим мнением относительно математики. Надеюсь, это поможет тебе. Хочу, чтобы ты поняла: математика значительно менее сложна, чем кажется. И вот почему. На самом деле математика — всего лишь один язык среди многих. Достаточно выучить ее словарь, и все станет ясно. Если у тебя хорошо идет немецкий, ты справишься и с математикой, потому что и то и другое — разные способы выражения реальности. Просто у математики одна-единственная задача: выразить все, что нужно, очень быстро, тогда как французский или немецкий стремятся еще и к элегантности, живописности и т. п. Поэтому достаточно хорошо разбираться в смысле математических символов, чтобы тебе открылась действительность, которую можно было бы открывать и на ощупь, только значительно медленнее. Главное — понять математические символы и слова, а потом комбинировать их будет уже легко. Если у тебя плохой контакт с учителем, возьми свой учебник и постарайся все понять самостоятельно. Если попадается непонятное слово, бери словарь. В математике все просто, беда в том, что объяснения плохи или зачастую плохи, потому что ученик не знает смысла всех слов или всех символов из этих объяснений.
Как и по всем остальным предметам, не нужно никогда заучивать теоремы наизусть. Их надо понять, и тогда все станет просто. Вот увидишь, скоро у тебя и по математике будут прекрасные оценки, и притом без особых усилий.
Но если ты все же не сумеешь разобраться самостоятельно и не найдешь никого, кто бы тебе объяснил, скажи мне, по какому учебнику ты занимаешься. Я его куплю и постараюсь тебе помочь.
Завтра День поминовения, и ты, конечно, будешь думать о своей бабушке, а я буду мысленно с тобой, чтобы разделить твою печаль.
В своем писме ты расказываешь о мадемуазель Дебюши, толко я не понимал, чему она учить. Скажеш об етом в следущем писме. Опесание наряда, в катором ты была, кагда атправела свае паследнее писмо, мне очинь паправилась, ано мне напомнела тваи красивыи ресунки.
Вот видишь, я умею делать еще больше орфографических ошибок, чем ты!
Я тебя обожаю. Пиши мне.
Мадемуазель Кристин Шварц
9/262, улица Мишле, 36 000, Шатору
29 ноября 1972 г.
Начну с ответов на твои вопросы. Претерит — единственная простая форма прошедшего времени в германских языках. Иными словами, в этих языках, в отличие от романских, не различаются выражения «я взял» и «я брал». Они говорят «ich nahm» «I took».
Теперь перейдем к «истории со склонением и падежами». Я не очень понял твой вопрос, да и вообще обсуждение этой темы слишком затянется. Поэтому ограничусь подсказкой: есть один очень простой прием, позволяющий легко согласовывать прилагательное и существительное. Для этого достаточно хорошо знать окончания определенного артикля, и тогда ты поймешь, что это склонение, которое тебе кажется столь сложным, на самом деле предельно простое и логичное.
Ты спрашиваешь еще и о «zum». Это слитная форма — такие есть во многих языках — словосочетания «zu dem». Так же и во французском говорят «аu» вместо «à lе» и «du» вместо «de le». В немецком языке основные слитные формы — это zum от zu dem, zur от zu der, am от an dem, im от in dem, ins от in das. Они употребляются чаще, чем неслитные, а иногда вообще обязательны.
Есть и другие, менее распространенные слитные формы, например: vorm вместо vor dem.
Теперь, как узнать род существительного в немецком? Существуют очень полезные правила, обычно их можно найти в конце учебника по грамматике. Кстати, тебе нужна немецкая грамматика, английская и т. д. У тебя есть? Я тебе привезу один немецкий учебник, он прекрасный и очень простой.
Ты пишешь о Мольере и немного жалуешься: опять Мольер! Я тебя понимаю, но когда видишь, насколько посредственны современные комедии, то, честно говоря, невольно радуешься, что существует Мольер!
Теперь пару слов об «этом идиоте Помпиду». Ну да, мама платит огромные налоги, и твое возмущение понятно. Но знаешь ли ты, сколько зарабатывают африканцы? Гражданин Кот-дʼИвуара, одной из самых богатых стран Африки, зарабатывает в среднем 2 тысячи франков в год, то есть 180 франков в месяц. Как в такой ситуации возвращать долги? Да и есть ли вообще какие-то долги? Мы очень скоро еще поговорим об этом и о многих других вещах, потому что я по-прежнему собираюсь приехать в Шатору 16 декабря, а может, и 15-го, если получится. Пока не могу точно определить дату.
Люблю тебя всем сердцем.
В своей «Безумной любви» Бретон говорит, что люди по глупости разочаровываются в любви, что он тоже терял в нее веру, что мы живем, подчинившись мысли, будто любовь у нас всегда позади, а не впереди. И главное, мы в конце концов соглашаемся, что любовь со всей ее чистотой и ясностью — не для нас. Мы тянем за собой лживые воспоминания и готовы оправдывать их даже первородным грехом, лишь бы не признавать собственную вину. И однако, для каждого из нас обещание, таящееся в любом следующем мгновении, содержит в скрытом виде все тайны жизни, которые однажды откроются в другом существе. Как-то днем я спросила Пьера, нравится ли ему быть влюбленным, он мне ответил, что нет, и я с ним согласилась. Я была разочарована. Мне не удавалось писать. Только это имело значение, только моя неспособность, постоянно напоминавшая о себе, и выносить это и дальше было невозможно. По утрам я впадала в такую панику из-за невозможности ничего придумать, что, едва проснувшись, включала компьютер. Дождь шел каждый день. Не прекращался и ночью, длился и длился непрерывно, это было некое постоянное внешнее явление, неотъемлемо присущее самому городу. Он не прекратится и в будущем году. Люди говорили, что такого не случалось уже сто лет, но Фредерик, который родом из Ниццы и которого я встретила, когда жила там, сказал мне, что это неправда и в прошлом году было то же самое. Каждое утро я вставала, видела дождь, сразу представляла себе, какой денек мне предстоит, и уже за завтраком говорила Пьеру, что вернусь в Монпелье. Это изматывало его. Ведь он впервые жил вместе с кем-то, а тут я собиралась уехать из-за дождя. Тогда как ему казалось, что он делает максимум возможного. Он не давал мне счастья и сам не был счастлив. Он не понимал, что еще может сделать. Несколько раз я ездила в Монпелье, неизменно подумывая о том, чтобы снять дом, куда он будет приезжать на выходные или каждые две недели. Я должна была выбраться из этой ситуации. Встреча, на которую я уже и не надеялась, постепенно превращалась в кошмар, виновата была не только погода — за нее просто все цеплялось. Я не обманывалась — погода лишь оправдание. Возможно, я ошиблась, поскольку боялась остаться одна, может, я не люблю этого человека, которому отдалась вся без остатка. Перспектива одиночества больше не пугала меня, но и тут я не обманывалась: может, стоит ему уйти, и я сразу же пойму, что люблю его. Когда мы занимались любовью, никаких сомнений не было. В общем, я больше ничего не понимала. Возможно, причиной всему — неспособность писать. И двух дней не проходило, а у меня уже менялось мнение. Я не знала, что отвечать тем, кто спрашивал, как у меня дела. Один из друзей Пьера однажды позвонил, чтобы сказать: надо было спросить у меня, уж мне-то известно, что жить с Пьером Луи — невозможно. А Пьер говорил, что Филипп — тот, кто это сказал, — еще хуже, чем он сам, потому что жил в одиночестве сорок пять лет подряд и вообще он сумасшедший. С ним невозможно работать. Единственный показатель, имеющий для Пьера значение.
