Тень Галилеянина

Ессеи представляют собой общину с очень строгими порядками, для которой главное – религия. Эти люди ушли в пустыню, потому что полагают, что в условиях обычной жизни не смогут выполнять Божьи заповеди. Они отличаются от прочих евреев в первую очередь тем, что и них свой собственный календарь: они празднуют свои праздники по солнечному календарю, тогда как все другие пользуются лунным. Поэтому они не могут принимать участие в храмовом служении. Те дни, которые считаются там праздничными, для них ~ будни. Напротив, когда они отмечают праздники, у всех остальных евреев обычные дни. [61]

Их отношения с жреческой аристократией в Иерусалиме уже не такие напряженные, как раньше. Хотя они и не участвуют в храмовых жертвоприношениях, но тем не менее посылают дары в Храм.

Для государства в них нет никакой опасности. Все ессеи при вступлении в общину в обязательном порядке клянутся, что никогда не станут участвовать в разбое (к разбою у них относятся также и выступления против римлян). Никаких секретных складов оружия у них нет. Самое большее, что им позволяется, – это иметь меч, чтобы было чем защитить себя в случае нападения. [62]

Ессеи очень строги в истолковании наших законов о браке. Они отвергают всякую полигамию и говорят: «Бог создал людей – мужчину и женщину, а не мужчину и двух женщин». И приводят свои доводы: закон о браке имеет силу как для мужа, так и для жены. Как женщина не должна иметь больше одного мужа, так и мужчине полагается иметь только одну жену. Точно так же говорят они: если мужчине не позволяется брать в жены свою тетку, то и женщина не должна выходить замуж за своего дядю. Так же не принимают они и развод. [63]При таком понимании брачных законов они не могут относиться к семейной жизни наших царей из династии Иродов иначе как неодобрительно: Ирод Великий жил сразу со многими женщинами. Его сыновья часто брали в жены своих племянниц. Ясно, что и брак Ирода Антипы с его золовкой они тоже не признают.

Уважаемый господин Кратцингер!

Ессеи в романе напомнили Вам современные молодежные секты. Да, правда: когда я писал последнюю главу, у меня перед глазами стояли конкретные примеры из жизни «сектантов». Так значит, получается, я перенес на прошлое опыт современности?

Сначала одно замечание общего характера. Если бы мы всегда находили в прошлом только то, что совпадает с нашим опытом, мы бы утратили к нему всякий интерес. С другой стороны, если бы мы находили в нем лишь то, что этому опыту противоречит, оно осталось бы для нас непонятным. Интересно чужое. Но понятным оно становится через связь с хорошо знакомым.

А теперь вернемся к последней главе: ессеи, конечно же, никакие не сектанты в современном смысле. Они не предлагают какой-то авторитарной опоры в условиях «либерального» кризиса ценностей. Несмотря на всю свою обособленность от общества, они не выходят за рамки широкого консенсуса, состоящего в том, что в Пятикнижии Бог дал людям руководство к правильной жизни. В толковании Пятикнижия могут быть разногласия, ценность же его не подлежит сомнению. Однако его нужно защищать от экспансии эллинистической, языческой культуры.

В те времена вопрос был лишь в том, насколько человек удовлетворяет установленным требованиям! Лишь немногие тогда всерьез думали о возможности слиться с греко-эллинистическим миром. Сегодня же молодежь, напротив, задается вопросом: а на какие ценности нам вообще ориентироваться? Хотя ессеи и напоминают нам сегодняшнюю молодежную секту, они все же представляли собой нечто иное.

Если что и делает исторические исследования в глазах людей действительно интересными, так это именно тот свет, который прошлое и настоящее бросают друг на друга. То, что мы узнаем о жизни в прошлом, каждый раз помогает нам чуть лучше понять самих себя.

Позвольте в конце письма еще раз сказать Вам о том, насколько важны для меня Ваши критические замечания. Надеюсь, у Вас найдется время поделиться со мной Вашим мнением и о следующей главе.

С пожеланиями всего наилучшего,