Шизофрения

Свет в камере вдруг замигал, будто сомневаясь, стоит ли гореть дальше, потом погас, но через секунду зажегся снова.

— Чубайса на вас нет, — хмыкнула она, но угроза не подействовала. Даже наоборот. Светильники на мгновение ярко вспыхнули, а потом решительно погасли.

«Что за колдовство такое? — даже развеселилась Александра. — Стоит произнести имя главного энергетика и свет гаснет, вместо того, чтобы загораться».

Впрочем, веселилась она не долго. Просидев всего пару минут в полной темноте, почувствовала себя совсем неуютно.

«Только этого не хватало, — забеспокоилась она.— Теперь-то уж точно придется здесь сидеть до прихода Онуфриенко или Пал Палыча. В темноте отсюда не выбраться».

Вслушиваясь в тишину, подождала еще немного в надежде, что свет загорится снова, но местный электрик, видно, загулял. Наверное, как обычно, в паре с сантехником.

«Полная темнота, смешанная с полной тишиной — коктейль не для слабонервных. Хотя Сашечка, там — в своей нижней камере — скорее всего, только обрадуется и решит, что это — знак, а не просто перебои электроснабжения. К тому же, он не один, а с Норкой, которую не известно зачем притащил сюда. Интересно, что сейчас делают Пал Палыч с Мариной в Камере Царицы?»

Подождала еще немного.

«Пространство подсказывает, что надо зажечь свечу», — наконец решила она, достала из кармана свечку в круглой алюминиевой подставочке, которую предусмотрительный Онуфриенко дал ей «на всякий случай» перед входом в пирамиду, и чиркнула зажигалкой. Подрагивающий огонек раздвинул темноту и затрепетал отсветами на каменных стенах, отчего стало спокойнее.

«Хотя вряд ли Наполеон сидел, — пришла в голову рациональная мысль. — Наверное, лежал. Надо туда лечь, — Александра поставила свечу на край саркофага, залезла во внутрь, кончиками пальцев нащупала дно, осторожно легла на спину, скрестила руки на груди, и замерла. — Тишина и покой… — умиротворенно подумала она и прикрыла глаза, потому что, кроме каменного потолка смотреть все равно было некуда. Оставалось только размышлять и ждать неизвестно чего…

«Твой мир — это не то, что вокруг тебя и не то, что за окном. Настоящий мир — внутри тебя, и он гораздо больше. Чтобы увидеть этот внутренний мир, надо избавиться от влечений и впечатлений внешнего мира, которые всего лишь миражи. Внутренний мир нужно искать, как сокровище». «Это Онуфриенко говорил, или мне самой пришло в голову? — подумала она. — Интересно, сколько людей перебывало здесь за тысячелетия и участвовало в мистериях? Туристы, которые лезут сюда из любопытства, понятно, не в счет. Онуфриенко рассказывал о Великих Посвященных, которые вынесли отсюда знания, чтобы отдать их людям. И всех их сюда вело не просто любопытство, а желание прикоснуться к великой тайне. Впрочем, туристов тоже. А я здесь зачем? Экспериментаторша! — она усмехнулась. — И сколько мне так лежать? — подумала она, напрягая слух и пытаясь уловить хоть какие то звуки. — Темнота и тишина… И даже никакой приблудной кошки, — вспомнила недавние парижские приключения. — Нет, просто так лежать в темноте невыносимо», — она глубоко вдохнула воздух.

— Ра-а-а… — негромко протянула, сама не зная, почему.

«Ра-а-а…» — немедленно, хотя, показалось, недоверчиво ответило пространство.

Александра еще раз сделала глубокий вдох и снова уже громче произнесла нараспев:

— Ра-а-а…

«Ра-а-а…» — стены снова собрали звук и вернули к ней.

— Ра-а-а… — вновь пропела она уже совсем громко, прислушиваясь к тому как звук ее голоса перемешивается со звуком, отраженным от стен, колеблется, вибрирует и словно наполняет ее саму энергией и светом, проникающим даже сквозь опущенные веки.

Она открыла глаза. В камере было по-прежнему темно. Полежала немного молча и снова закрыла.

— Ам-м-м-о-н-н-н… — нараспев произнесла она пришедшее в голову магическое имя бога. Звуки волнами поплыли по камере, отражаясь от стен и как будто усиливаясь.

— Ам-м-м-о-н-н-н… — снова повторила она, растягивая звуки и все больше увлекаясь этой забавной игрой, как когда-то в детстве в лесу, сложив ладошки рупором у рта, кричала «Эй-й-й», вслушиваясь, как эхо перекатывается по верхушкам деревьев и убегает в неизведанную и оттого манящую даль.

— Ом-м-м… Ан-н-н… Ом-м-м… Ан-н-н… — импровизировала она, вспоминая звуки, которые издавал Онуфриенко во время медитации. Ей показалось, что звуки, один — словно направленный наружу, в пространство, бесконечный и всеобъемлющий, а второй — нисходящий, проникающий вовнутрь, начали жить своей собственной жизнью, перекатываясь по камере и превращаясь в почти неслышимые вибрации.

— Хум-м-м…— протянула она и голова вдруг стала ясной, мысли, будто угомонившись, начали замедляться, а потом и вовсе как шелуха, отлетели в сторону, в теле появилась необычная легкость, такая, будто его не было вовсе…

«Се-ши-ши, се-ши-ши, се-ши-ши…» — вдруг донеслось до нее ритмичное шуршание… Или подрагивание колец на хвосте гремучей змеи?!

Она замолчала и прислушалась. Показалось, что камера наполнилась движениями…

«Слуховые галлюцинации», — попыталась успокоить она себя.

«Се-ши-ши, се-ши-ши, се-ши-ши…» — звуки не затихали.

Что-то происходило вокруг… Но что?!…

…Она открыла глаза. Над саркофагом в лучах мягкого света склонились два существа — одно в прозрачно-светлых, а другое — в прозрачно-темных одеждах. Из их глаз исходило изумрудно-зеленое сияние.

«Зачем ты пришла сюда и обратилась к Создателю Времен и Жизни?»

«Я не знаю», — промелькнула у нее растерянная мысль.

«Тогда вернись к подобным себе», — существа начали отдаляться.

«Не вернусь, пока не узнаю, зачем я пришла и… зачем нужна моя жизнь», — упрямо подумала она.

Существа приостановились.

«Она полна сомнений. Значит, она твоя», — темное существо еще немного отдалилось, уступая место светлому.

«Я не понимаю, о чем вы?» — она приподняла голову.

Существа переглянулись.

«Сомнения рождаются оттого, что единая во все времена Священная Истина, проявляясь в человеке, раздваивается на белое и черное, добро и зло, душу и тело, правду и ложь», — ответило темное существо.

«Собственный дуализм люди назвали дьяволом и оттого возненавидели друг друга и самих себя», — продолжило светлое существо.

«Ты говоришь непривычное и страшное», — прошептала она.

«Привычки и страх — чувства, которые мешает людям быть счастливыми и свободными».

«Ты знаешь, что такое свобода и счастье?» — спросила она.

«Ты можешь узнать здесь».

«Где я?»

«Во Вселенском Храме Мистерий».

«В сокровенном месте поиска истины», — поняла Александра.

«Похоже, она знает скрытые значения слов! — темное существо глянуло удивленно. — «Искавший истину» и «Истину обретший» тоже их знали.

«Моисей и Иисус», — поняла она.

«Да, Муса и Иса», — подтвердило светлое существо.

«Ей известен истинный смысл имен! — темное существо посмотрело одобрительно. — Ты находишься в месте «второго рождения», откуда выходят Великие Посвященные. Истина живет здесь точно так же, как Бог и Правда живут в душах людей, а дьявол и ложь в их телах. Здесь воплотились Первый Царь и Первая Владычица».

«Осирис и Исида», — беззвучно прошептала она.

«Да, Асар и Осет, которую вы — люди также называете Исис и еще множеством других имен», — добавило темное существо. — Потом появился их сын — Хор и вышли многие другие, которых люди приравняли к богам или назвали пророками и гениями. Все они приходили, чтобы через правду проявлять истину, и приносили божественные откровения и абсолютные принципы.

«Почему же люди не захотели все это познать?»

«Познать или признать? — темное существо снова приблизилось. — Голосом правды говорит совесть, но люди пленены материей. Жажда власти и богатства порождают многоликую ложь…»

«… которая проявляется через слова», — добавило светлое существо.

«Так было всегда?» — беззвучно спросила она.