Дурные сны. Безумие (СИ)

— Не наговаривай на неё! — возмутилась Ариана, — И вообще, этот фильм* — добрый, и позволяет мне до сих пор верить в хорошее в людях. И в то, что любовь всё побеждает.

— Верить в хорошее тебе позволяю только я.

— Ты — и американские режиссеры. Всё, хватит спорить, у нас самолет через три часа, а мы еще даже собираться не начали.

У Азаровой на то, чтобы определить, какие вещи ей пригодятся в эти дни, ушло от силы минут пятнадцать. Женя же долго перебирала свои пожитки, хмурясь и закусывая губу. Но, наконец, она тоже справилась. И, ухватившись за ручку чемодана, они спустились в холл.

Улыбчивый менеджер Павел клятвенно заверил подруг, что в их отсутствие никто не войдет в их номер.

— Это хорошо. А то там такой бардак, что вы разочаруетесь в нас, как в девушках, — брякнула Женя, — Кто знает — вдруг, после этого вы переметнетесь на другую сторону и станете геем.

— Женя! — шикнула Ари, краснея за подругу и проклиная её простоту, которую многие принимали за бестактность.

Однако Павел не разозлился и даже не смутился. Всё так же улыбаясь, он покачал головой и обронил:

— Ваша забота меня безмерно радует. Но, боюсь, уже поздно. Я, что называется, уже переметнулся.

— Оу, — Женя на секунду замялась, после чего милостиво махнула рукой, — Ну тогда запрет снимается — лично вы можете заходить в наш номер хоть каждый день.

— Пошли уже, — прошипела Ари, уводя подругу, пока она еще чего не ляпнула.

Однако, оказавшись в уже привычном автобусе, девушка не удержалась и громко рассмеялась. А Женя, наоборот, насуплено молчала, не понимая, что она, собственно, натворила, что вызвала такую бурную реакцию.

— Я тебе просто зуб даю — твой язык не доведет тебя до добра, — отсмеявшись, заявила Ари, — Рано или поздно попадется тебе человек, который не оценит твой тонкий юмор. И биты под рукой не окажется.

— Хм… — Самойлова сделала вид, что задумалась, — Думаю, ты права. Мне стоит начать таскать свою малышку с собой постоянно. Хотя, с другой стороны — у меня хороший удар справа. О, а еще я мастерски катаю заявы в полицию. Не то, чтобы мне доводилось это уже делать. Нет, такой шанс был у моей подруги. Но она его мастерки профукала.

Миг — и хорошего настроения Азаровой как не бывало. Зеленые глаза смотрели насторожено и озлоблено — обычная её реакция, когда кто-то напоминает ей о прошлом. Заметив, что над головой подруги сгустились сумерки, Женя подняла руки вверх:

— Прости, больше не буду. Ты же помнишь — я дурная, у меня язык без костей и обижаться на меня бесполезно. Всё равно на меня это не действует.

— Да уж, — проворчала рыжая, отворачиваясь к окну и тем самым заканчивая разговор.

Ари была не в духе всю дорогу до аэропорта, регистрацию и, собственно, весь полет. Лишь приземлившись в Эйлате и покинув здание аэровокзала с одноименным названием, она отмерла. И причина этого буквально витала в воздухе.

— Вашу Машу, какая жарища! — буквально выдохнула она.

Действительно — воздух казался раскаленным настолько, что даже рыжей любительнице тепла было малость некомфортно. Что уж говорить про Самойлову, которая почувствовала, как ее сарафан меньше чем за минуту становится мокрым от пота. Да уж, косметика в таких условиях явно лишняя — любой, кому хватило глупости подкраситься, мигом превратился в панду. Вот только не милую, а красную, мокрую и самую малость злую.

— Девушки! Не отстаем! — окликнула их гид, призывно размахивая руками, — Загружаемся в автобус — у нас впереди насыщенная программа. Но сперва — гостиница.

Как и следовало ожидать, отель их был роскошным — с двумя бассейнами, милыми и уютными номерами, открытым баром и громкой музыкой. И что самое интересное — он был будто молодежным. Женя, как ни старалась, так и не смогла разглядеть ни одного постояльца старше двадцати трёх лет. Либо здесь действительно собиралась исключительно «золотая» молодежь, либо все они нашли эликсир вечной молодости.

В этот раз девочкам достался номер с двумя кроватями. Кинув на одну из них чемодан, Ари быстро переоделась в джинсовые шорты с завышенной талией и заправила в них нежно-розовый топ. Волосы, которые уже чуть намокли от пота, как она не старалась, собрать не вышло — длины пока не хватало даже на самый маленький хвостик.

— Эй, — окликнула её с соседней кровати Женя, — Ты всё еще сердишься на меня?

Вздохнув, Ари покачала головой:

— Ты же знаешь, что я не могу злиться на тебя дольше десяти минут. Ну, ладно, двадцати. Это — потолок.

— Прости, — спрыгнув со своего ложа, девушка подошла к подруге, — Я не жалею о том, что сказала. Мне всё еще кажется, что я права. Но я не должна была говорить это так. Ну, так бестактно и бесцеремонно.

— Забей, — махнула рукой рыжая, — Бестактность — это синоним твоего имени, как мне кажется. Так что я типа привыкла.

— Ну вот и чудненько! — явно повеселела Женя, — Сейчас я переоденусь — и пойдем, дернем по коктейльчику. Пока нас снова не потащили на очередную экскурсию.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачала головой Азарова, наблюдая, как подруга роется в чемодане, — В такую жару пить алкоголь — это самоубийство.

— От парочки «мохито» мне плохо не станет, — отмахнулась девушка, вытягивая из недр саквояжа короткий сарафан в черно-белую полоску, — Мята и содовая — что может быть более освежающим?

— Ага, и не забудь еще про ром.

— А также дольку лайма и много-много льда, — кивнула Женя, собирая волосы в хвост, — Всё, я готова, пошли.

Спустившись, вниз, Самойлова за руку утянула слабо сопротивляющуюся подругу к небольшому бару. За которым симпатичный молодой бармен в обтягивающей белой футболке смешивал очередной освежающий коктейль. Заказав себе столь желанный «мохито», Женя бросила в сторону подруги вопросительный взгляд. Но та только пожала плечами:

— Давайте тоже самое, но без алкоголя.

Самойлова сморщилась, явно считая, что коктейль без алкоголя — это так, баловство, но переубеждать рыжую не стала. В конце концов, тот факт, что она разговаривает с незнакомым парнем — это уже достижение и немалое.

— А ты заметила, как много здесь русских? — поинтересовалась она вместо этого, — Я за эти дни иврит слышала, от силы пару раз. И еще разок — английский. А так — одни русские. Что в отеле, что в аэропорту. Вот ты, — обратилась она к бармену, — С фига ли так хорошо говоришь по-русски?

— Ну, наверное, всё дело в том, что я приехал из Воронежа, — усмехнувшись, пояснил парень, насыпая в два высоких стакана дробленый лёд.

— А почему именно сюда? — любопытство Жени было не унять, — Чего всех так сюда тянет? Мёдом намазано что ли?

— Ну, не то чтобы мёдом, — покачал головой бармен, наливая ром в один из стаканов, — Здесь очень много евреев, приехавших из России. Для нас тут весьма выгодные условия — стартовый капитал, помощь с жильём и работой. Приезжай — и живи, что называется.

— Неплохо, — протянула Самойлова, — Заманивают такие симпатичные кадры в свою жаркую страну.

Хмыкнув, парень поставил перед девушками их стаканы и вежливо кивнув, ушел в другой конец стойки.

— Кажется, ты его смутила, — заметила Ари, потягивая освежающий коктейль через трубочку.

Проследив за парнем взглядом хищницы, Женя пожала плечами:

— Я сказала, что думаю, только и всего. Он правда хорошенький.

— Не забывай, что тебя парень дома ждёт, — напомнила рыжая, — Хватит раздевать взглядом других парней.

— Ой, ты так говоришь, будто я его уже уложила на барную стойку и делаю с ним непристойные вещи.

— Судя по твоему взгляду — ты уже поимела его во всех мыслимых и немыслимых позах! — фыркнула Ари.

— Эх, ты читаешь меня, как открытую книгу, — вздохнула её подруга, — Да, непросто соблюдать временный целибат, когда вокруг столько ходячих искушений.

Покачав головой, Ари сделала еще один глоток и, отвернувшись, окинула взглядом многочисленных постояльцев отеля. Девушки все, как одна, щеголяли в крошечных купальниках, ничуть не стесняясь своего тела. Парни — в одних шортах, то тут, то там, слышатся громкие разговоры и смех. Всем весело, заведение будто окутала атмосфера непринужденности.