В середине дождя

— А мы приехали еще позавчера, отдельно ото всех, — сказал Сергей. — Так гораздо удобней.

На столе я обнаружил рисовую кашу, масло, сыр, хлеб, чай. Я взял ложку и принялся за кашу. Сергей пил чай, его спутница намазывала на хлеб масло. Намазав, она передала Сергею бутерброд. Он, откусив, поинтересовался у меня, в какой группе я учусь. Выяснилось, что у него в этой группе есть пара знакомых. Мы немного поговорили об учебе. Обсудили общих преподавателей. Говорил больше Сергей — я лишь иногда вставлял фразы.

— А где твой сосед? Он, кажется, с нами должен сидеть? — спросил он.

— Он спит.

— А ты почему не спишь? Голод оказался сильней сна?

— Не совсем, — ответил я. — У моего соседа во время сна обнаружились прекрасные голосовые данные.

Девушка улыбнулась. Сергей сказал:

— Вечером договорюсь о твоем переводе в другой номер. Кстати, познакомься, — он, наконец, повернулся к девушке и представил нас друг другу.

Девушка была симпатичной брюнеткой с короткой стрижкой. У нее были красивые изящные руки и теплый, внимательный взгляд. При разговоре она обычно смотрела собеседнику прямо в глаза, но в этом не было навязчивости.

Катя больше молчала и этим прекрасно дополняла своего разговорчивого парня.

— Ты один приехал? — спросила она.

Голос у нее был таким же, как и взгляд, — теплым.

— Да, — сказал я.

— Счастливчик, — сказал Сергей. — Я уже давно забыл, что это такое — отдыхать в одиночку.

Он посмотрел на Катю. Его добродушный "укол" предназначался именно ей. Она строго посмотрела на него — как мама на нерадивого ребенка. Потом на меня — с улыбкой. Так ведут себя люди, давно друг друга знающие. Сергей и Катя были похожи на супружескую пару со стажем.

— А почему один? У тебя нет девушки? — спросила Катя.

— Есть, — ответил я, имея в виду свою молчаливую подругу. — Только она сейчас в Липецк, к родителям уехала.

— И тебя с собой не взяла, — сказал Сергей и с укором взглянул на Катю. — Видишь? Нормальные девушки предоставляют своим парням шанс отдохнуть в одиночестве.

— Нормальные парни дают возможность своим девушкам предоставить такой шанс. Доедай бутерброд, — парировала Катя.

— Теперь я понимаю, почему мы прекрасно подходим друг другу, — сказал Сергей. — Мы оба ненормальные.

Со стороны это было похоже на игру. Забавную игру.

— А вы успели здесь обжиться? Чем тут можно заняться? — спросил я.

— Чем угодно, — сказал Сергей. — Есть прокат лыж и санок. Правда, качество лыж и ботинок оставляет желать лучшего. Еще есть игровой клуб — красное здание неподалеку.

— Да. Я видел.

— Там есть бильярд и тир. Но очередь туда надо занимать заранее — по вечерам полно желающих. А для тех, кто любит кино, в главном корпусе крутят видео.

Я, наконец, расправился с кашей и налил себе из чайника чай. Он был уже остывшим.

— С сегодняшнего дня обещают дискотеки, — продолжал Сергей. — Естественно, будет и развлекательная программа. Подготовим игры и конкурсы. А сегодня в честь приезда основной группы разожжем большой костер. Отметим открытие смены.

Я помешивал ложкой сахар.

— Есть еще экскурсии. Мы записались на обзорную по Костроме, на завтра. Если хочешь — присоединяйся.

— Хорошо, — сказал я.

Сергей допил чай и сказал:

— А, я не сказал тебе про кафе-бар. Хотя об этом напоминать не стоит.

— Да, бар я видел. По вечерам там тоже полно желающих? — спросил я.

— Не бойся, всем всё хватает, — и Сергей заговорщицки подмигнул.

Катя покачала головой:

— Алкоголик. Пивной алкоголик.

Сергей страдальчески закатил глаза. Наклонился ко мне.

— Как я завидую твоему одиночеству, — негромко сказал он.

И тут же получил от Кати легкий тычок рукой в затылок. Сергей артистично вздохнул: "Ох, уж эти женщины…"

— Ладно, мы пойдем, — сказал он. — Ты в каком номере обитаешь?

— В тридцать пятом.

— А мы в двадцать третьем. Этажом ниже. Если что — заходи.

Сергей пожал мне руку, Катя посмотрела мне в глаза. Они встали из-за стола и, взяв подносы, отошли. Я остался доедать бутерброд и допивать чай.

После завтрака я решил осмотреть территорию вокруг пансионата. Сперва зашел в кафе-бар. Внутри он был меньше, чем казался снаружи. Пять столиков с пестрыми скатертями, барная стойка с напитками, маленький телевизор на кронштейне в верхнем углу. За одним из столиков сидел бородатый студент с пивом, за стойкой находилась продавщица. Она разгадывала сканворд в глянцевом журнале. На стойке лежало меню с ценами, написанными от руки.

Танцевальный клуб располагался поблизости и по внешнему виду напоминал столовую — такое же длинное одноэтажное строение. Лишь занавески были не белыми, а голубыми. Зайдя внутрь, я обнаружил танцпол с небольшой сценой, в углу которой располагалась аппаратура для дискотек. В зале не было ни единой души. Днем здесь делать было нечего.

В игровом клубе было намного интересней. Бильярд, тир, прокат лыж и санок. Я заглянул в раздевалку: два парня уже примеривали лыжные ботинки. Из тира доносились глухие хлопки — стреляли из пневматического ружья. Я зашел в бильярдную комнату. Здесь играли парень с девушкой, за партией наблюдали их друзья. Зеленое сукно стола истерлось, на шарах виднелись трещины. Но игроков это не смущало.

Времени до обеда было достаточно, поэтому, выйдя из игрового клуба, я направился по протоптанной дорожке к лесу.

Чем дальше я углублялся в лес, тем тише становилось вокруг. Вскоре был слышен лишь скрип снега под ногами. Лес шел по холму, метрах в десяти от меня тянулся обрыв. Сквозь деревья я увидел большую пойму, далеких лыжников, облюбовавших пологий пригорок, и другой берег, полный елей и сосен. Стояла плотная тишина — казалось, что заложило уши. Я хлопнул в ладоши, желая удостовериться, что не оглох. С одной из веток рядом вспорхнула птица, сыпля снег.

Послышались голоса, хрустнула ветка. Я обернулся: с той стороны показались лыжники. Два парня и девушка. Они ехали по колее, из-под лыж взметались клубья снега. У девушки было раскрасневшееся лицо. Она то и дело смеялась: ее спутники соревновались в остроумии.

Проехав мимо, лыжники скрылись среди деревьев. Я направился к обрыву, ближе к свету, и тут же увяз в сугробах. Ноги проваливались по щиколотку, снег засыпал ботинки. Достигнув цели, я остановился и отдышался. Окинул взглядом пойму. Обзор отсюда был идеальный.

Я рассеянно глядел на замерзшую реку, на белые в снегу деревья, на лыжников, пока не заметил две фигурки, направляющиеся в сторону того берега. Это были Сергей и Катя. Они шли, держась за руки. Дойдя до склона, Сергей внезапно отбежал от Кати и зачерпнул в руку снег. А затем кинул в нее снежок. Катя увернулась. Не успела она опомниться, как в нее полетел второй снежок. Катя слепила и бросила ответный снаряд. Завязалась перестрелка. Уворачиваясь от снежков, Сергей нагнал Катю и обнял ее. На миг мне показалось, что слышу их смех.

Наконец, они поднялись и скрылись из виду. Постояв минуты две, я пошел обратно.

Тем же вечером, как Сергей и обещал, состоялось открытие смены. После ужина студенты потянулись к месту для костра — парами, шумными компаниями, в одиночку. Я задержался, поэтому, придя, обнаружил, что все пространство перед костром оказалось занятым: студенты сидели на коротких и толстых бревнах, которые огородили костер многогранным орнаментом.

У костра я увидел Сергея — он с ребятами стоял вблизи пламени и держал в руках сковородку. Они готовились жарить блины.

Я стоял позади всех, глядя, как искрится багряное пламя, пока не услышал, как кто-то меня зовет. Осмотревшись, я увидел Катю. Она сидела на бревне и показывала место рядом с собой. Когда я уселся рядом, сказала:

— Сережке, как обычно, на месте не сидится. Блины всем жарит.

И добавила:

— А тебя не дозовешься — только на костер и глядишь.