Переосмысление

Тут Айша вытащила из-под кофты крест и с грохотом положила его на стол.

— Вот во что я верю! — закричала она, — я американка! Я христианка! И всегда ей оставалась! Я сказала, что приняла ислам, так как думала, что в другом случае Джасим не женится на мне! Ну что?! Вы теперь довольны?! Вы удовлетворены?!

— Абсолютно, — ответил Эсам, продолжая вести себя так, как будто это просто светская беседа.

— Ну все, хватит! — вдруг зарычал Джасим, ударив рукой по столу. Взяв в руки нож, он заговорил каким-то ужасающим тоном, обращаясь к сидящему напротив него Эсаму:

— Я сыт по горло. Я вижу тебя насквозь, старик. Ты думаешь, я буду терпеть все это лишь потому, что ты знал моего отца и потому, что весь наш район уважает и боится тебя? Думаешь, я позволю тебе доводить до слез мою жену лишь потому, что ты приютил нас в своем доме?! Нет, мразь, такого не будет! Видишь этот нож? Уверяю тебя, он очень острый.

Не раз он выручал меня. Так вот…если мы еще хоть раз где-нибудь пересечемся с тобой, я всажу этот нож тебе в сердце, а потом в голову. Обычно от удара в эти части тела люди умирают, но так как у тебя нет ни сердца, ни мозгов, то вряд ли эти удары станут для тебя смертельными. Но будь уверен, я найду в твоем теле места, куда можно будет всадить нож так глубоко, чтобы твоя жалкая жизнь прервалась! Надеюсь, мы еще встретимся, и уж тогда наша встреча точно будет последней. А сейчас мы уходим…

После этих слов Джасим встал, чтобы направиться с женой к выходу.

— Ты прогнил, Джасим, прогнил насквозь, — сказал Эсам ему вслед — ты не ведаешь, что творишь. Говоришь так, словно я твой враг, а не она. А ведь это она своими сладкими речами об Америке внушила тебе ложное представление, что главное в жизни — это личное счастье. Она внушила тебе, что ты должен, обязан бежать к брату в Штаты за хорошей жизнью, чтобы быть свободным, быть счастливым. Человек — это сумма поступков, совершенных им. Твои поступки говорят о том, что ты человек, который не достоин уважения.

— Ты идиот, старик. Ты лишился остатков разума. Мне жаль тебя, — сказал Джасим спокойным усталым голосом и повернулся, направляясь к выходу.

— Айша, забери детей из соседней комнаты.

Джасим устал. В результате этой усталости нож, который он держал в руках, был ловко выхвачен одним из братьев. После этого двое других братьев набросились на него и, свалив с ног, начали связывать руки и ноги.

Айша была ввергнута в шок. Ее удивило даже не то, что братья ее мужа набросились на него. Поразило то, что веревки, которыми они связывали его, были у них в карманах, будто они с самого начала знали, что им придется это делать.

— Что вы делаете?! Отойдите от него! — закричала она, но тут к ней подбежал самый старший из братьев, Саид, и жестко ухватив ее за шею, закрыл ей рот своей мозолистой рукой.

— Заткнись, дрянь, мы с тобой позже еще поговорим, — прошептал он ей на ухо и швырнул на диван.

Шокированный всей этой картиной молодой Ахмад хотел помочь Джасиму. 18-летний парнишка был настолько ничтожен физически по сравнению со своими высоченными братьями, что ничего не смог бы сделать, но ему было плевать на это. Он встал и хотел оттащить их, но почувствовал на своем плече сильную руку Эсама, которая жестким движением усадила его обратно за стол.

— Сиди тихо, цыпленок, тебе лучше не вмешиваться в дела мужчин, — сказал ему старик.

Сломав Джасиму нос и не оставив на его теле живого места, братья наконец успокоились. Через несколько минут все в комнате стихло. Обстановка была следующей: на полу лежал перевязанный по рукам и ногам окровавленный Джасим, рядом с ним сидели Саид и Иса. Недалеко от них на диване со связанными руками сидела Айша, рядом с ней был Залимхан. Ахмад продолжал сидеть за столом, как ему велел самый старший из всех, кто находился в тот момент в доме, который в свою очередь медленно ходил по комнате из стороны в сторону, с наслаждением и какой-то элегантностью попивая чай. Закончив чаепитие, он потер руки и заговорил.

— Что ж, думаю, теперь вся обстановка полностью благоприятствует тому, чтобы заняться главным человеком, который виновен во всем произошедшем, — его взгляд упал на Айшу.

— Ахмад! Что ты сидишь и плачешь, как баба?! Давай вставай, я хочу, чтобы ты тоже поучаствовал в этом, — сказал старик.

— Я не…я не хочу, — ответил парень, захлебываясь в слезах.

— А мне плевать, хочешь ты этого или нет! — закричал в ответ Эсам, — сейчас важно только то, чего хочу я! Тебе пора уже стать мужчиной. Не надо жалеть это трусливое ничтожество, которое, спрятавшись за жену и детей, хочет покинуть свою родину и променять ее на Америку, где так уютно поселился его старший братец. Он заслужил то, что сейчас с ним происходит. А теперь, Ахмад, вставай, и притащи сюда Айшу, живо!

— Я не хочу, Эсам, не втягивай меня в это, я не могу, — говорил молодой Ахмад, не переставая плакать.

— Ты сделаешь так, как я сказал, или я зарежу Джасима прямо у тебя на глазах. Сегодня они ответят за все! Пришел час расплаты за грехи, и я беру на себя роль палача. Так что встал и привел ее сюда, быстро! Увидев, что Ахмад идет к ней, Айша приняла оборонительную позу.

— Айша, извини, пожалуйста, встань, — бормотал Ахмад, подойдя к ней, но она вела себя, как озверевшая. Она начала отпихиваться ногами. От этой ситуации Ахмад стал плакать еще сильнее и продолжал бормотать:

— Айша, пожалуйста… дай руку, я должен усадить тебя рядом с мужем, встань…встань с дивана, прошу тебя.

— Что ты с ней возишься?! — закричал в гневе Эсам.

— Давай я приведу ее? — предложил свою помощь Саид.

— Нет! Сядь на место! Я хочу, чтобы это сделал именно он! Возьми ее за руку и тащи сюда, а не то я убью твоего брата! — возникало ощущение, что Эсам с минуты на минуту окончательно потеряет контроль над собой.

Тут Ахмад понял всю серьезность ситуации. Он понял, что у его нерешительных действий могут быть серьезные последствия. Он взял себя в руки, вытер слезы и, сев перед Айшей, решил в последний раз попытаться уговорить ее встать добровольно:

— Послушай меня. Твоего мужа убьют, если ты сейчас же не встанешь и не присядешь рядом с ним. Поняла? Так что вставай!

Но та и слушать его не хотела. Ее рассудок был затуманен, и ей было в тот момент плевать, что жизнь ее мужа под угрозой. Поняв, что добровольно она не встанет, Ахмад жестко схватил ее за руки и попытался поднять, но это было не так просто. Он получил от нее удар ногой в пах и упал на пол, корчась от боли. Тут он по-настоящему разозлился.

— Ты идиотка! Твоего мужа убьют, дура! — зарычал он, с трудом встав на ноги и продолжая попытки поднять ее с дивана.

Джасим, видя всю эту картину, изо всех сил пытался что-то сделать. Но он был не в силах. Двое его братьев, каждый из которых весил более ста килограмм, просто уселись на него и с хохотом наблюдали за тем, как их младший худощавый брат пытается усмирить и привести к ним буквально озверевшую Айшу. Когда Джасим окончательно смирился с тем, что он не в силах что-либо изменить, он решил просто ждать, когда все это завершится.

Он смотрел на жену и думал о том, что если ему и ей все же удастся пережить этот кошмар, то они уедут далеко в Америку, где он встретит брата. «Рашид, брат мой, да поможет мне Всевышний, и мы скоро встретимся с тобой», — думал он. Но вскоре ему пришлось вернуться в то, что происходило в реальности.

— Вставай, дура! — кричал Ахмад, через некоторое время ему пришлось влепить Айше пощечину. Это ее не усмирило, поэтому он дал вторую пощечину, затем третью. Наконец, она выбилась из сил и упала на пол.

— Молодец. Ты ее все же одолел, — сказал Эсам, смеясь вместе с другими, — давай, тащи ее сюда.

И Ахмад, весь в слезах, потащил ее тело по полу в ту сторону, куда ему указали.

— Прости… прости, пожалуйста. Я это делаю ради вас с Джасимом. Я бы никогда не причинил вам боль, — говорил он, волоча ее по полу и заикаясь от своего непрерывного плача, — прости меня.