Праздник саранчи

Сергей и Хамид вошли в небольшую комнату. В комнате пусто, только горы одеял у стен. Следом пришел мужчина. Принес одежды. Встал, ожидая. Хамид, глянув на ворох, отвернулся.

Сергей взял себе сапоги, новый халат и белую рубаху. Мужчина, тут же собрав тряпки, вышел. Вошел второй — здоровый, Он вежливо спросил о чем-то Хамида, кивнул, улыбаясь, показал рукой на дверь.

В просторной комнате играл индийские песни магнитофон. Работал цветной телевизор, где показывали новости. На дастархане обильно лежали: зелень, мясо, шашлыки, плов. В стороне, рядом с одним из слуг, лежали бутылки коньяка, водки. Вошел еще один, принес и поставил блюдо домламы. Пригласил всех присесть.

Первый поднял ладони к груди. Хамид и второй слуга сделали то же.

— Басмилло рахмон рахим… заговорили хором и провели ладонями по лицам.

Сергей поглядел на них, повторил движение. Принялись за еду. Ели только Сергей и Хамид. Те двое сидели и ловили их движения. Молчали. Сергей и Хамид выпили. Вошел хозяин. Сергей поставил пиалу, тут же ее передали слуге. Тот налил коньяк, поклонившись, протянул Сергею, сказал с улыбкой:

— Джабар-ака.

— Хорошо, Джабар, — хозяин обнял Сергея, похлопал по плечу.

Сергей кивнул головой, тоже улыбнулся.

Они о чем-то заговорили.

Хамид наклонился к Сергею, прошептал:

— Это большой человек здесь.

Хозяин снова хлопнул Сергея по спине:

— Джабар, жениться тебе надо, а? Дом отстроить.

Сергей улыбнулся, качнул головой. Хозяин встал, вышел.

Хамид спросил о чем-то слугу. Тот ответил. Хамид поднялся.

— Пойдем.

Они вошли в ту же небольшую комнату. Сергей подошел к окну без стекла и рамы. Хамид стелил на полу.

— Я здесь живу, спи, не бойся.

— Это все твои родственники? — спросил. Сергей, ложась рядом.

— Я воин, зачем мне родственники, — ответил тот гордо. — Я так родился, один. Хозяин говорит — женись, — Хамид засмеялся. — Будешь жить. Он умный. А я не хочу, с женщиной воин слабый. Женщина научит бояться…

Сергей молча лежал, слушал, засыпал…

Во дворе переговаривались люди.

Утро. Сергей и Хамид стоят у каких-то ворот. Рядом их ждет ЗИЛ, Сергей в остроносых сапогах, штанах и халата на голое тело. Рукава засучил.

Из ворот выезжает КамАЗ, засыпанный зерном. Хамид садится в КамАЗ. Они отъезжают.

Сергей садится в ЗИЛ за руль. Следует за ним.

В комнате, развалившись на подушках, Сергей примеряет новые сапоги. На нем новый халат.

Какой-то узбек приносит нарды.

Сергей играет с ним.

Два грузовика, загруженных дынями. Около них человек пять узбеков. Сергей отсчитывает им деньги. Они по очереди принимают и кланяются.

На Сергее джинсы, заправленные в сапоги, на голой шее золотая цепочка. На джинсах широкий пояс с ножом в чехле.

Базар. Толпа Музыка, У чайханы дым и сотни людей за столиками и просто на берегу арыка Пьют, едят. Все нации, все народы.

Сергей полулежит на ковре. Голова его повязана красным шелком.

Вдруг летят стулья, столы. Это корейцы затеяли драку. Человек двадцать, все похожие, в одинаковых рубашках.

Дерутся с узбеками.

Сергей смотрит, пьет чай.

Краснолицые офицеры за соседнем столиком оглядываются.

Какой-то кореец подбегает к Сергею, улыбается, протягивает ему руку, чуть склонившись, просит о чем-то.

Сергей лениво встает, идет в толпу. Люди пропускают его. Там, где особенная свалка, Сергей стреляет несколько раз под ноги дерущимся.

Они тут же расступаются, поправляя одежду, волосы.

Кто-то из корейцев еще кидается в сторону Сергея, но его тут же хватают свои, скручивают и куда-то заталкивают.

Сидели в просторной комнате. Играл индийские песни магнитофон. Был включен цветной телевизор, где показывали новости.

На дастархане обильно лежали: зелень, мясо, шашлыки, плов. В стороне, рядом с одним из слуг, лежали бутылки коньяка, водки.

Все за столом полулежали, весело переговариваясь.

Выделялся толстый с седыми волосами — хозяин.

Рядом с ним сидел Сергей в белой с вырезом рубахе, дальше — Хамид.

Сергей поставил пиалу, тут же ее передали слуге. Тот налил коньяк, поклонившись, протянул Сергею, сказал с улыбкой:

— Джабар-ака.

— Хорошо, Джабар, — хозяин обнял Сергея, похлопал по плечу.

Сергей кивнул головой, тоже улыбнулся. На шее у него — золотой медальон, на правом мизинце — золотая печатка.

Они снова переговаривались на своем языке.

Хамид наклонился к Сергею, прошептал:

— Это большой человек здесь. Очень большой!

Хозяин снова хлопнул Сергея по спине:

— Джабар, жениться тебе надо. А? Дом отстроить.

Сергей улыбался, качая головой. Лицо у него непроницаемое. —

— Что такое? — зашептал Хамида — Почему грустный? Чего хочешь? Пей!

— Не хочу.

— Плохо, если не захочешь Совсем плохо, если не хочешь.

Сергей засмеялся как-то нехорошо.

Ночь. На небе месяц зеленый.

Сергей и Хамид лежали в комнате. Сергей курил, глядел в окно. Во дворе переговаривались люди.

Вдруг где-то совсем рядом, над головой, закричал женский голос. Шум. Что-то упало звонкое. И опять крик.

— Пустите меня! Пустите!.. Не буду!.. Пустите!

Кричали по-русски.

Сергей привстал.

— Пустите! Не буду…

Два голоса заговорили по-узбекски. Один засмеялся. Включили музыку.

Сергей поднялся, натянул быстро одежду, сапоги, замер. Закурил у окна. Затем прилег.

Снова закричал тот же голос сквозь музыку.

Сергей вскочил. Хамид тоже сел. Зевнул.

Сергей вышел и тихо поднялся по лестнице. Тихо попробовал дверь Закрыта. Слышна была музыка. Что-то упало.

Сергей оглянулся вниз, в темноту, проверил пояс, лег на пол и аккуратно выдавил дверь.

Она распахнулась.

Сергей вскочил, тихо скользнул в комнату.

Там горела настольная лампа.

Хозяин и какой-то толстый сидели на женщине. Толстый натянул ей платье на голову и, навалившись, держал руки. Хозяин, приспустив штаны, разводил ей ноги. Она извивалась всем телом.

Сергей сапогом в лицо сшиб толстого.

Хозяин поднимался с пола, стараясь застегнуть брюки. Он удивленно глядел на Сергея.

Сергей аккуратно взял его одной рукой за лицо, другой за штаны и двинул в стену. Тот сполз на пол.

Девушка поправляла порванное платье. Совсем еще молодая, стройная, белокурая.

Хозяин у стены очнулся. Сергей помог ему сесть, помог подняться. Прислонил к стене, глухо двинул в живот. Еще раз. Зверея, еще и еще!.. Наконец, отпустил. Тот встал на четвереньки. Его начало тошнить. Пачкая ковер, он пополз в угол комнаты.

Второй вдруг быстро вскочил и бросился к двери, но тут же отлетел обратно. Упал. Снова затаился.

Вошел Хамид, засмеялся. Увидев хозяина, покачал головой, прибавил звук на магнитофоне.

Хозяин вдруг заревел. Крикнул что-то по-узбекски. Сергей ударил его ногой в живот. Еще! Но тот, продолжая реветь, зарылся под одеяла, пополз под ними.

Сергей бил и бил по нему. Крик становился все глуше и глуше и затих, наконец, совсем.

— Уходим, — Хамид уже связал толстому руки, ножом подтолкнул к окну.

Внизу уже стояли двое, звали, спрашивали по-узбекски. Хамид приставил нож к горлу. Толстый крикнул что-то. Слуги ушли.

Хамид опрокинул толстого и ударил его между ног. Тот сжался. Хамид приподнял его, поглаживая по голове и прикрывая рукой рот. Затем ударил его в брюхо. Еще! Так же придерживая ему рот и поглаживая. Потом отпустил, встал.

— Убить надо, — сказал тихо.

— Надо. — Сергей кивнул, проверил, сколько еще будет играть кассета, обернулся к девушке.

Та сидела в углу на корточках, уткнувшись головой в колени.

— Надо, — повторил Сергей. — Все. Пошли.

Девушка вскочила, схватила его за руку. Она дрожала.

Вышли.

Хамид, оглядываясь, с сожалением цокая языком, прикрыл дверь.