Уместны были бы привидения...

– Он слишком быстрый, – его слова прозвучали как фраза из вестерна.

– Ты никого больше не видел? – я пристально смотрел на Криса. Больше всего мне хотелось, чтобы он соврал. Тогда хотя бы появится подозреваемый – все же это именно он организовал наше путешествие. Хоть какое-то рациональное зерно во всей той чертовщине, которая здесь происходит. Но он ответил честно, насколько я мог судить по интонации:

– А кого, по-твоему, я должен был увидеть?

– Не знаю. Просто спросил. Давай попробуем найти Генри.

А что я должен был ответить? «Всадника на черном коне, отдаленно напоминающего призрака»?

Дорога вывела нас в поле. На другом его конце мы увидели фигурки человека и лошади. Мы направили лошадей к ним, и перешли на галоп. Когда мы подъехали к Генри, он слегка улыбнулся. Он тоже выглядел совсем неважно, и хотя сказал, что у него какие-то проблемы с давлением, я понял, что он о чем-то умалчивает.

Мэй

…отправиться на утреннюю пробежку. Пэм почему-то отказалась, сославшись на плохое самочувствие. Роса искрилась в сочной зелени травы. Солнце подсвечивало черную шевелюру Пэт, развевавшуюся на бегу. Тревога покинула меня, и я стремительно бежала вперед, как в детстве, навстречу ветру и солнцу.

Через сорок минут мы вернулись в замок – приятно утомленные и немного разгоряченные. Мы разошлись по комнатам, чтобы принять душ.

Моя комната была буквально залита солнцем. Вся ее ночная таинственность испарилась без остатка. Я заперла комнату изнутри, открыла дверь в ванную, и вдруг поняла, что душа мне, пожалуй, будет недостаточно. Я включила воду, разделась, и несколько секунд любовалась своим отражением в зеркале. Сегодня моя фигура показалась мне верхом совершенства. Хотя некоторые маленькие недостатки есть и у меня, но сейчас они почему-то были совсем незаметны.

Когда ванна наполнилась, я добавила туда душистой пены с запахом тмина и разлеглась блаженствовать в хлопьях искрящихся пузырей. Я закрыла глаза, и вроде даже немного вздремнула, но тут мне в лицо ударили холодные брызги.

От того, что я увидела, я даже не смогла вскрикнуть – до того это было невероятно: душ каким-то образом изогнулся на своей подставке и завис в воздухе прямо напротив моего лица. Я чуть отклонила голову влево. То же самое сделал и душ, будто передразнивая меня. Я немного отодвинулась, душ откинулся назад, издал какой-то странный звук, похожий на чих, и плюнул в меня струей ледяной воды. Я взвизгнула и бросилась прочь из ванной.

В комнате я наспех натянула прямо на мокрое тело подвернувшиеся под руку футболку и шорты. Хотела было бежать к Пэт, но любопытство взяло верх над страхом. Я робко отворила дверь. Душ, как ни в чем не бывало, стоял в своей подставке. Зато на запотевшем зеркале явственно проступала будто пальцем сделанная надпись: «Берегись!!!». Это было уже чересчур! Я хотела выбежать в коридор, но… Черт, я же заперла дверь! Куда я дела ключ?! Я носилась по комнате, лихорадочно думая, что только полная дура может думать, что, заперев дверь, она спряталась от привидений! В ванной послышался шорох… Все – я пропала!

В последний момент я увидела спасительный ключ на туалетном столике, с третьего раза попала им в замочную скважину и оказалась в коридоре, пытаясь отдышаться.

Из холла внизу послышался крик Пэм. Я сбежала по ступенькам.

– Он… он не отражается в зеркале! – истошно кричала Пэм, указывая на дворецкого.

– Что вы, мисс, как это возможно? – разводил руками Малкольм.

Я посмотрела в зеркало. Побледневшая Пэм и недоумевающий Малкольм – все на месте. Но это ничего не значило – если и Пэм видит странные вещи, значит, я не сошла с ума.

– Говорите, – обратилась я к Малкольму, – здесь что, водятся привидения?

– Что вы, мисс, – ответил дворецкий, отшатнувшись и даже, как мне показалось, побледнев. – Возможно, когда-то давно… но сейчас, конечно, ничего подобного не может быть.

– Он все врет! – прервала его Пэм. – Он сам...

Тут к нам присоединилась Пэт.

– Что за шум, девочки?

– Это ужасный замок, ужасный! – причитала Пэм. – Зачем… зачем мы только согласились?! – она, кажется, была готова заплакать.

– Пойдемте ко мне, все обсудим, – спокойно сказала Пэт. Она всегда была самой рассудительной из нас.

Мы прошли в комнату Пэт. Расселись у нее на кровати.

– Так, – начала Пэт, – у нас есть одна приятная новость: у меня все в порядке с головой. Это я точно знаю. Теперь ваша очередь делиться новостями.

– Я ночью вышла от Криса, мне нужно было сбегать к себе, взять там… кое-что. И, когда я возвращалась, вдруг – смех в конце коридора какой-то жуткий, нечеловеческий, – поделилась Пэм, опять начиная дрожать.

– У тебя всего лишь смех, а меня душ сегодня чуть не убил, – выпалила я.

– Так, дамы, успокоились! – прикрикнула на нас Пэт. – Это все такие милые ирландские шутки, чтобы нам было не скучно. Может, их подстраивает прислуга.

– Ничего себе шутки! – всхлипывала я.

– Прекрати и умойся, – сказала Пэт. – Я с пристрастием допрошу Малкольма и все вам расскажу.

Я посмотрела в зеркало над туалетным столиком. Призраков там не было, а была растрепанная Мэй. Я решила, что, несмотря ни на что, в таком виде перед мальчиками, которые должны были скоро вернуться с охоты, показываться стыдно. Набралась мужества и отправилась в свою комнату.

Я открыла дверь. На полу в густой луже бурого цвета лежал выпотрошенный матерчатый кролик в камзоле.

Джефф

...задержался ненадолго на улице. Дождь усилился, и, впервые за долгое время, я вдруг почувствовал себя свободным. Дождь падал плотной пеленой, я любовался стихией. Молния рассекла небо прямо над лесом вдалеке, и через мгновение прогремел гром. Я повернулся, чтобы вернуться в замок, раскрыл дверь, и в тот же момент услышал истошный женский крик.

Я бросился в замок. Генри стоял перед лестницей, задрав голову. Я подбежал к нему и посмотрел наверх. Свесившись над перилами, на втором этаже стояла Мэй. Ее волосы были непривычно растрепаны, губы нервно тряслись. А глаза… Даже не знаю, чего в них было больше: бессмысленной истерики или глубокого ужаса. Она приговаривала тихо, ровно и с ненавистью:

– Долбаный кролик. Долбаный кролик. Долбаный кролик!!!

Каждую третью фразу она выкрикивала. Лицо Мэй при этом как будто онемело, а слова она произносила сквозь зубы, с трудом выговаривая.

Я перевел взгляд на Генри. Он изучал что-то, лежавшее перед ним на полу. У лестницы валялся тряпичный кролик с оторванной лапкой, весь испачканный чем-то бурым.

В этот момент открылась дверь, и появился сияющий Крис.

– Дамы, встречайте охотников! – закричал он с порога. – Мы поймали зайца!

– Мэй тоже, – сообщил я ему.

– Того же? – удивился Крис.

– Ну… возможно. Только попорченного.

– Кто-то шутит, – задумчиво произнес Генри, подняв игрушку с пола. – Такой своеобразный юмор. Слушай, он весь липкий. Что за чертовщина? А, Джефф?

Я ничего не ответил. Еще вчера Генри пошутил, что от впечатлительности недалеких девиц мы скоро начнем ловить привидений. Я переводил взгляд с «долбаного кролика» на Мэй. Не раздумывая, я поднялся по лестнице и обнял ее. Не думаю, что она нас разыгрывала. Как я и говорил, в этом замке есть кто-то кроме нас. Кто-то кроме прислуги. Или кто-то очень хочет, чтобы мы поверили в это.

* * *

За ужином мы больше обсуждали еду, чем насыщенный происшествиями день. Полагаю, все были в раздумьях. Исходя из того, что я успел узнать или почувствовать, существует некая связь между Мэй и замком. А еще между мной и замком. Где-то во всей этой головоломке определенно находятся Мари и Ларри. Уж не знаю, как, но я это чувствую. Какую-то часть мозаики наверняка скрывает дворецкий Малкольм. Надо бы спокойно выяснить, не боясь показаться сумасшедшим, кто, что и когда видел. Только мне не хотелось делиться своей частью головоломки. Видение в зеркале, указующий перст всадника – все это создавало впечатление моей особенной роли в этой игре догадок и ощущений. Рядом со мной стоял бокал с французским вином «года кометы», как я шутливо называю дорогие вина, потому что ни черта в них не понимаю, так как предпочитаю коньяк и виски. Тем не менее, с улитками оно шло отлично. Я поднял бокал, чтобы посмотреть на игру света в рубиновом напитке, когда свет неожиданно погас.