Дети Войны 1914 (СИ)

Иосиф не представлял себе , как сложно будет найти судно уходящее в Палестину. Пассажирские круизные лайнеры перестали практически заходить в одесский порт , где не было ни надежной власти , ни безопасности. Кроме того о комфортабельном путешествии на пассажирском судне не могло быть и речи, так , как чтобы выправить визы и транспортные документы в консульствах потребуется не меньше года. А британцы устроили блокаду на море и на суше для въезда на территории Османских колоний. А вот на разных

-70-

грузовых .транспортных судах - это пожалуйста. Но где они и кто его возьмет ? Уже много дней Иосиф отпралялся на берег к причалам , надеясь найти корабль , идущий в Яффу или хотя-бы в Александрию. Все реже приходили корабли в некогда веселый портовый город . Также и поезда приходили не по расписанию и даже деревенские телеги с овощами и молоком нерегулярно . Только голод, холод и эпидемии, восстания и правительства, все время - новые, приносящие с собой свинец и смерть не оставляли город. Иосиф Шпиталь слонялся то в порту, то по городу, одинокий, голодный и, как никогда прежде, потерянный.

Последний год , как Иосифу рассказывали местные одесситы, власть, менялась в городе так же часто, как погода на Черном море. После того , как немцы с пиками на касках , австрияки в обмотках оставили город в прошлом году , по нему на крестьянских лошадях стали разъезжать украинские отряды , хлопцы в грязных вышиванках , с деревенскими украинскими песнями на устах и жевто-блакитными знаменами на длинных шестах. Немецкие воззвания на стенах они заклеивали своими прокламациями, полными новых приказов о своих порядках и установленных ими законах. Они сорвали таблички со старыми названиями улиц и на их место приколотили другие - с новыми. Они приказали замазать на вывесках русские слова и намалевать поверх них украинские . Они даже загадили любимый памятник А. Пушкину , воздвигнутый в прошлом веке благодарными одесситами. Они выпустили арестантов из тюрем и посадили других людей.

-71-

Они упразднили все прежние деньги - керенки, царские ассигнации, марки и кроны и ввели

" карбованцы". Сразу же вслед за этим выросли цены , усилились голод и толпы на рынках, где " карбованцы", никто и в руки не брал, а продукты выменивали на вещи. Хлопцы в грязных вышиванках хватали людей на улицах и набивали ими тюрьмы. Темными ночами были постоянно слышны стрельба, вопли истязаемых, крики и пулеметные очереди.

Не успели хлопцы закрепиться в городе, как их прогнали красные кавалеристы , люди со звездами на шапках. Хоть новые отряды и были одеты в драные шинели , а их винтовки висели не на ремне , а на веревке, они, несмотря на это, были уверены в себе и пришли, как будто надолго , с оркестрами , играя свои революционные марши свободы , не зная , что они французские . Их командиры в кожаных куртках . среди которых было много еврейских парней бежавших из штэйтл , как Иосиф , держали пламенные речи с с балконов правительственных зданий или просто с бочек. Они увешали улицы огромными полотнищами . Красные лозунги объявляли войну дворцам и мир хатам. Вооруженные люди маршировали по приморскому бульвару и привокзальной площади стуча своими стоптанными сапогами по грязным камням мостовых мимо закрытых церквей и соборов и призывали пролетариев вливаться в ряды борцов против всех врагов . Красные, также залепили стены домов бессчетными декретами о реквизициях и арестах, о наказаниях за сокрытие продовольствия и о врагах революции. Они тоже

-72-

упразднили все прежние деньги. И опять в городе сразу же возросла дороговизна, усилились голод и

толпы на рынках , аресты невинных. Темными ночами были слышны крики истязаемых из подвалов возле Куликового поля. Не обходилось без нападений на еврейские лавки и молельные дома. Образа святых ,как и портреты царя были залеплены пухом, выпущенным из еврейских перин и подушек. Но недолго их музыка играла тоже . Однажды на рейде показались зелено- серые стальные корабли . К утру , после одного выстрела из корабельных орудий, красные с позором бежали , как будто их ветром сдуло . Их красные знамена валялись в грязи затоптанные собственными кавалеристами. Военные корабли стояли грозно с наведенными на город жерлами палубных орудий, и пришли они издалека из Британских островов и из французских берегов . Они никого не подпускали к себе, эти вооруженные чужеземцы, ни с кем не имели никаких дел . Улыбчивые и элегантные в белизне морской формы с безкозырками они иногда появлялись группами на приморском бульваре , у памятника Дюку Ришелье . Они пили пиво их заграничных бутылок и курили папиросы из красивых коробок. Как неожиданно они пришли, так же нежданно исчезли, оставив за собой гулкие гудки и мусор на прибрежной воде: консервные банки и окурки. В тот же день объявились всадники с золотыми погонами на плечах и с царскими бело-сине-красными флагами на пиках и, громко распевая "Боже, царя храни", ворвались в оставленный город.. Как только они вошли, колокола церквей

-73-

зазвонили медным медовым гулом. Появились бородатые священники с большими крестами в руках, оборванные монахи , монашки с восковыми свечами в бледных руках и толпы верующих с. царскими флагами , визгливо-истерически призывая к мести богохульникам и опять же евреям, вечным врагам святой Руси и ее православного народа. Все это опять сопровождалось звоном разбитых стекол в еврейских лавках и молельных домах и криками избиваемых евреев. Снова открылись двери Кафе Фанкони на Екатерининской. Певцы хриплыми голосами надрывно пели о тройках и цыганах . Танцоры в черкесках плясали и метали кинжалы в стенку. Официанты в схороненных фраках и грязных манишках разливали припрятанное шампанское в бокалы золотопогонников и их размалеванных ночных дам. Это возрождение тоже продлилось недолго и по рассказам Молдаванских соседей Иосифа завершилось как раз перед его приездом в Одессу. Сейчас он застал межвластие и тех и других и третьих . А пока Иосиф упорно продолжал наведываться в порт в поисках сговорчивых моряков из левантийских стран . Он направлялся туда ежедневно , в любую погоду. Приходил на Приморский Бульвар и смотрел вниз на море через величественную Приморскую Лестницу . Сладкая акация уже отцветала , а каштановая аллея на бульваре была в цвету . Каштановые цветы густыми гроздьями падали на узорные листья деревьев. Море часто штормило и било о причал своими свинцовыми

-74-

волнами. Ветры выли зло и упорно. Но его уже просто тянуло поглазеть на черноволосых румынских, греческих , итальянских моряков , разных - франтоватых,и загорелых , развязных матросов. Ему нравились моряки с турецких кораблей, смуглых, усатых , в красных фесках, приносивших с собой вкусный запах фиников, оливок и гранатов . Они напоминали ему, Иосифу Шпиталь , детей Исмаила из Пятикнижия, которые купили Иосифа у его братьев и увезли в Египет. Он , выросший в провинциальном еврейском штэйтл , никогда не видевший даже снов о разных странах , теперь стал мечтать о далеких путешествиях .

Он бродил по портовым пивным и не уставал каждый раз снова и снова разглядывать этих чужестранцев. Его привлекали матросы с кораблей под флагом с полумесяцем, арабы, парни с черными бородками на щеках, пестрыми платками на головах, а зачастую даже с кольцом в ухе. . Они постоянно наводили Иосифа на мысли о десяти потерянных Иудейских коленах . Иногда он незаметно ходил за ними следом , ловя их незнакомую речь, которая напоминала ему звучанием иврита накануне субботы в родительском доме. Ему казалось, что он слышит отдельные сефардские слова святого языка в музыке их гортанной речи. И потому тогда он чувствал запах другого южного моря, запах ветра и гор Земли Израиля, куда он так стремился . К кому бы из них он не обращался с просьбами переправить его за границу ему либо отказывали сразу, или его не понимали или просто смеялись над ним.

-75-

Однажды он нашел себе на некоторое время подработку в трактире на Приморском Спуске, где можно было приклонить голову и даже насытиться. Трактирщик Яков Шром , седой крепыш всегда тщательно побритый в плотно облегающем жилете , деловитый с закваской старого одесского негоцианта . Иосиф как-то после работы переночевал у него в подвале . На следующий день Яков Шром забрал его к себе в дом, дал ему койку с тюфяком, набитым свежей соломой, с одеялом и подушкой. Наконец в этом доме он получил ежедневную горячую похлебку и хлеба досыта. Иосиф был благодарен трактирщику за тяжелую работу у хлебной печи , которую он с радостью выполнял и за крышу над головой. Там всегда было полно людей особенно по вечерам , когда подавались сладости и появлялись лакомки, неряшливые щеголихи и тайные распутницы с надушенным бельем и большими боками . Они бесцеремонно рассиживались , разаглядывая всех вокруг , обвевая себя черными веерами .