Ангел с картонными крыльями (СИ)

Жара, пиво, ленивое мельканье где-то внизу, сквозь стекла бинокля, все наволакивало на Майкла дрем-недрем, а что-то странное, какое-то странное состояние, экспонирование дней давно минувших...

...Вот и приходилось вмазываться и "черным", и такой гадостью, что покажи рецепт какому-нибудь химику-фармацевту - от ошизения кони двинет, как же такое можно по венам пускать, а ни хера - пускали! тащились, ловили свой кайф, будь он проклят! хорошо что все в прошлом...

Майкл, вспомнил последние дни своего торча, это было что-то!.. Последние дни третьего рейха, агония имперской канцелярии ни что в сравнении с теми днями, врагу такого не пожелаешь, врагу не сдается наш гордый чувак!.. Две иди три недели, дням счет потерян навечно, даже сейчас вспомнить невозможно, две или три недели непрерывного, а что непрерывного и слова не подберешь... Нет такого слова ни в одном языке мира...Две или три недели непрерывного торча, пьянства, если возникал перерыв в торче, шмыганием всего, что хоть немного может впереть, вставить, воткнуть, распиванием вина, одеколона, водки, а все потому, что перерывы возникали...А организм уже требовал - давай-давай!.. И не могли они, Майкл и его френд Сэм, кайфа купить, то прайса нет, то ночь на дворе и нет ни кого...Все слилось в месиво, через час будет наркота, так он сука! организм ебаный, требует и требует, и нельзя его удержать - нет кайфа? алкоголем его, нет алкоголя? - что за колеса? хер его знает? туда их, следом, а вдогонку одеколон, зубную пасту, ацетон, по венам какую-то гадость, ну и тряхнуло, Сэм, ну и трях... Нет уже ни чего, мойкой по венам! бритвой его, суку, организм ненасытный, так его, так!.. На тебе, падла, на, на, на!!!

Какие мы были придурки...Его и Сэма пятое токсикологическое вытаскивало целую ночь, а он уже не хотел жить в этом бедламе, бардаке сранном, уже навострился на путешествие, в страну Шамбалу, туда, к Иисусу, к Рериху, к Даосу-старику и прочим клевым пиплам... Лично он, Майкл, уже и голоса слышал, поздравляющие с благополучным прибытием в их компанию...Сэм после психушки сразу ушел в монастырь, постриг принял, как папа Майкла стал монахом... А он вот дожил до перестройки, и теперь как последний мудак, здесь в сранном Париже, провинциальном городе Парижске, вынюхивает дилеров для этих совков...

-А у тебя дверь открытая, придут страшные наркоманы и зарежут тебя за пятьдесят франков, мой ангел, а что такое "пятьдесят франков"?..

- Явилась - не запылилась...

-Я явилась - не запылилась... Ангел мой, а где твои крылья, у всех ангелов есть крылья, а ты свои прячешь...

-Я еще не отрастил...

-Ты такой красивый...

Вот так сходят с ума, лучше смотреть в бинокль, увидишь удачу и сразу жизнь станет ярче и заиграет красками...

-А как это жизнь заиграет красками?..

Майкл в ответ поднес бинокль к глазам и уставился на киоск. Ничего нового, все тоже самое, редкие клиенты покупают сигареты и чтиво, редкие прохожие спешат укрыться от жары...И жара...

-А мы будем сегодня учить новые слова или песенки, я хочу учить новые слова или песенки...

Майкл, повел биноклем туда-сюда, и...

Лениво скользнув в очередной раз по киоску, Майкл подскочил с нагретого стула! Японский городовой, так это ж!..

...И сметая почти все на пути, рванул в подъезд и на ходу, перескакивая через ступени, домыслил увиденное - невзрачный мужик в белой тричке и с загорелой лысиной получил от киоскера хитрого бумажный пакет? конверт? сверток? и засунув его в спортивную сумку, отправился восвояси... Возле двери Катрин, трепля саму Катрин за щечку, явно прощался с нею какой-то пузан. Увидев Майкла, он почему-то вытаращил глаза изо всех сил и сыпанул мелкой дробью вниз, на улицу... Катрин расхохоталась:

-Ты решил сразу подготовится, что б время не терять, ха-ха-ха-ха!.. Только тут Майкл осознал - он голый... Совершенно голый...Как сидел на балконе, так и рванул за удачей... Придурок...

-Ну заходи, заходи, чего мнешься.

Катрин затянула Майкла за руку, все посмеиваясь, захлопнула дверь, вспомнила внезапное бегство клиента, ну Майкл, ну чудила, Катрин вздохнула с жалостью - может у него действительно, как говорит Гарри, с головой не в порядке...

В квартире у Катрин все было по прежнему - растерзанная кровать, которую она тут же принялась застилать свежим бельем, стерильная пустота, на стене плакат с распяленной дивой, а над кроватью, по обоям, столбцы цифр...Бухгалтерия.

Майкл встал вплотную к кровати и уставился на цифры...Так, конечно, у кого как не у Гарри рекорд, 6830 франков и сегодняшняя дата последнего посещения. А у кого меньше всех?.. Можно и не спрашивать - у него, и был последний раз аж два с лишним месяца назад...Может он правда болен?..

-У тебя какие-то проблемы, Майкл? - Катрин слегка полуобняла сзади Майкла и потерлась об его волосы лицом, руки скользнули вниз, ниже живота и замерли.

-А ты что сама что ли не видишь или забыла, как последний раз слюнявила? - грубо, что б не разревется, ответил Майкл, хотя прекрасно понимал - Катрин спрашивала не со зла.

-Может тебе обратится...

-Не твое дело...

-Я подумала...

-Ну и зря...

-Послушай...

-Брось....

Светило солнце за розовой шторой, Катрин села на кровать перед Майклом, длинные ноги выглянули из-под халата, и попыталась привлечь его к себе, но Майкл отстранился.

-Зачем тебе это...Ну бухгалтерия эта...Ты ведь же без денег со всеми нами, ну с бандой этой русской, трахаешься...

-Не бойся. Это я для себя. Что б знать, сколько б я смогла бы заработать, если бы брала с вас по таксе...

Париж к вечеру нагрелся до состояния Африки, район пустыни Сахары. Потихоньку воздух стал синеть, первыми зажглись уличные фонари, затем реклама, а после витрины магазинов и кафе...Пришел вечер. Откуда? Куда? Почему пришел, а почему не наступил?.. Хотя собственно какая разница - и в первом и во втором случае все условно...

-А почему не берешь денег?..

-Я вас жалею...

. . .

Да, пришел синий вечер откуда-то... Выходя из квартиры Катрин (она все же настояла на своем и попробовала повторить свой прошлый безуспешный эксперимент, но совершенно с таким же результатом) в ее длинном розовом, с широкими рукавами и кружевами вдоль ворота, халате, Майкл столкнулся со своей соседкой по этажу. Та, старая мымра, синий чулок, баба-яга, увидев Майкла, выходящего из этой страшной квартиры да еще в таком шикарном виде, дернулась всем своим высохшим телом и фыркнув, пронеслась вниз. И раньше не здоровалась, а теперь я для нее вообще подонок, с грустинкой подумал Майкл, спускаясь следом.

Да, пришел вечер. Как там у классика - на город пала тьма... Здесь так не бывает, тьма не падает, в связи с обильностью освещения и рекламы, тьма таится по углам, пышет вонью, дышит усталостью жаркого дня...

Майкл брел по Крымской мимо раскаленных разноцветных автомобилей, пожухлых каштанов, орошаемых днем и ночью, прохожих не было видно, где-то негромко играла музыка. .. Какая-то.. .Где-то какая-то, все в моей жизни неопределенно, все наполовину, не до конца... Как и весь он сам, за чем идет в сквот, для чего, ведь он же решил все сделать сам или совсем не делать, и дело не в том, что он боится или не хочет делится...А просто зачем они ему...Так почему же он бредет в этот сранный бомжатник со страшной стеною, где такое огромное количество на площадь измерения трусов, врунов, хвастунов, завистников... Только дядя Коля просто сумасшедший, а потому без греха... Может зайти в церковь?.. В халате... В следующий раз...

Майкл замер. Металлические ворота! всегда пахнущие тленом и распадом, были распахнуты настежь, а за ними...За ними небольшой кучей лежал строительный мусор... Из груды кирпича торчали какие-то железные балки и трубы, обломки мебели и досок...На веревке болтались слегка запыленные огромные синие трусы, а под ними, подперев щеку ладонью и уставившись на кучу мусора, сидел дядя. Коля. Во вселенскую печаль погруженный...В своем неизменном берете, комбинезоне и огромных рабочих ботинках... Майкл подумал - а где все?.. Дядя Коля слегка пошевелился и забормотал: