Бухать и колдовать (СИ)

Размышляя таким образом, я подхватил мешок, распутал шнуровку и горящим оком заглянул вовнутрь. Ну да, так и есть -- аккуратные связки бутылок в тряпичной оплетке, и судя по форме, там отнюдь не домашняя наливка!

-- Господа! -- закричал я радостно. -- Если моя догадка насчет гоголевской нетленки верна, то вот вам нормальное окончание второго тома: Чичиков оказывается незаконным, но любимым сыном Коробочки; Собакевич объявляет себя потомком убиенного цесаревича Федора и идет походом на Кремль; и под самыми белокаменными стенами вступает в безнадежную, но живописную схватку с беловласыми валькириями из "Тангейзера". Чичиков исповедует его и мажет холодеющие губы липовым медом. Задел на третью часть!

Ворчание стало громче. С треском упал стул. В дальнем конце темного зала появилась шатающаяся фигура. И еще одна. И еще.

-- Гарри! -- Гермиона, похоже, решила внести весомый эмоциональный вклад в нашу неспешную коммуникацию. Самое время! -- Гарри, здесь очень плохая аура! Сплошная смерть! И еще...

Вот оно что. Я наконец сообразил происхождение непонятного запаха. Никакой это был не кофе с далеких бразильских плантаций, залитым полуденным солнцем, со свистящими плетками в руках жестоких надсмотрщиков. Запахом была кровь, ее было много. Именно она застыла причудливыми потеками на деревянных стенах таверны.

А эти шатающиеся парни -- кто они?

-- А в третьем томе, -- сказал я торжественно и серьезно, -- пускай Чичиков берёт штурмом Константинополь. И походом на ляхов отправляется, с двумя сыновьями своими -- Фемистоклюсом и Алкидом, один из которых влюбляется в мертвую панночку, свежую и крепкую, как ядреная репа. Границу проходят быстро, в этом им помогает скорострельное изобретение полковника Кольта. "Что, сынку, помогли тебе твои таможенные чиновники?"

-- Ар-р-р-гх! -- сформулировала свои мысли одна из приближающихся шатких фигур. Она вышла на мутный свет, и я с удивлением признал в ней Эндрю Клайма, зануду и отличника из Когтеврана. Через плечо у него все еще болталась сумка с учебниками, а форменная мантия была с ног до головы залита... да нет, откуда в этом заведении столько кетчупа?

-- Аыр-р-р! -- присоединилась к мнению другая тень, шатаясь и подвывая. Бледное лицо словно обвисло на черепе, заплывшие глаза были пусты и бессмысленны. Джонни Павлович, серб, а может, албанец. В честь него, что ли, известный торт назвали?

-- Парни, вы подозрительно похожи на некоторых моих заклятых критиков, -- быстро сказал я, отступая обратно к барной стойке. Интересно, как называются бледные ребята, с ног до головы измазанные кровищей, передвигающие медленно и рычащие что-то нечленораздельное? Я бы, наверное, остановился на "девственниках-сатанистах". Но и термин "упыри" тоже, мне кажется, отлично подходит.

-- Гарри! -- а Гермиона сегодня решила, кажется, побить рекорд однообразных реплик. Девушка бросилась ко мне. -- За спиной...

-- За спиной Москва, отступать некуда, -- согласился я ровно за секунду до того, как на шее сомкнулись очень крепкие и очень холодные руки. "Хра-а-а-а...." -- прохрипел на ухо скрипучий голос. Я в полном изумлении выпучил глаза и скосил их за спину, как умеют китайцы. Или не умеют, не знаю. Вот это да! Это же милая Розмерта!

Жаль, в свое время я запомнил ее куда более привлекательной, фигуристой и добродушной женщиной -- не зря Рон на нее так запал когда-то; но сейчас голова хозяйки болталась на сломанной шее, как перезрелый подсолнух, бесцветные глаза слепо таращились из орбит, а крючковатые пальцы медленно подбирались к горлу. И опять кровь, чертова кровь на воротничке когда-то белой рубашки...

Это было явно дело рук вампира.

Тем временем упыри неспешно навелись на подбегающую Гермиону, протянули когтистые лапы. Рон и Драко, статуями Лаокоона с сыном замершие у двери, с похвальной синхронностью полезли за пазуху. Правильно, парни! Кастуйте магию, спасайте девчонку, а на меня забейте полностью, сам выберусь. Наверное.

Чтобы освободиться от объятий упыря, нужно думать как упырь. А о чем они думают? К сожалению, для современной науки это пока загадка. Но есть данные о том, как они себя ведут, когда растеряны или мертвы!

Они падают.

Я подогнул ноги, как бы в ослабевшей агонии, и Розмерта, вцепившись в мой воротничок, проехала через стойку и оказалась полностью на моей стороне. Это уже половина победы! А вот и вторая половина! Я снова вскочил на ноги, самую малость пошатнувшись от висевшего за спиной мертвого груза, и выполнил свой фирменный прием под названием "Удар копытом". Сзади новинку не оценили: раздался хрип, руки на горле разжались.

Розмерта бухнулась на пол, но терять сознание -- или что там заместо него у упырей? -- явно не собиралась. Вот бы она при жизни такое внимание ко мне проявляла! Надо обороняться. Что там у нас в плане обороны? Кисловато: орудий нет, и с дробовиками тоже напряженка. Подхватил было стул -- очень хорошее дело, стулом гвоздить по башке, это я как живущий в общаге вам говорю! -- да только больно уж он тяжелый. Откинул в сторону. Какие еще варианты?

-- Гарри! Палочка!

А ведь и верно! Нунчаки, родные мои, как же я мог про вас забыть! Постойте-ка... Я ведь сроду не умел ими пользоваться!

Вот оно что! Гермиона выхватила волшебную палочку и с невнятным воплем метнула серебристую молнию в одного из приближающихся уродцев. Молния сработала не хуже циркулярной пилы, развалив упыря ровно надвое, прямо анатомию можно изучать. Молодчина она все-таки, так быстро соображает. А мой мозжечок, похоже, от недостатка алкоголя совсем атрофировался, стал, можно сказать, мозжечок с ноготок.

Палочка упорно цеплялась за ширинку, и вынуть ее из широких штанин, не нанеся ущерб самому дорогому, оказалось непросто -- но я справился. Перекинул ее из руки в руку, крутнул наподобие барабанной; эх, жаль, нельзя патроны проверить, вышло бы авантажно. Прицелился в ближайшего упыря, весело скалящего мне из темноты длинные зубы. Как там было-то на уроках основ безопасности магической деятельности...

-- Бамбармия Кергуду!

Палочка полыхнула снежно-белым, словно бездны моей чистой души, и разрядила в упыря длинный болт ослепительного шипастого электричества, только угольки полетели. А еще она в конце разветвилась, и эта вторая ветка до кучи испепелила еще одного волокущего ноги зомби. Вот это нормальная тема пошла, только силу тока бы понизить, а то пробки выбьем к чертовой матери. Ну-ка...

-- Ахалай-махалай!

Новая вспышка вышла отчего-то малинового цвета, вроде стробоскопа в казино такого ранга, где оно медленно превращается в кабак, а на сцене пляшут, вскидывая ноги, вереницы милых блондиночек, как один готовых отправиться в трудный боевой поход за длинным рублем, не считаясь с трудностями, и столики ломятся от закусок с завтрашним сроком годности, а из приоткрытых окон, выбрасывающих наружу клубами папиросный дым, сифонит помаленьку стылый ноябрьский ветер...

-- Гарри, ты что, заснул? Добей Розмерту!

"Гениально, Холмс, а как вы догадались?"

Жаль, жаль, мало кто знает, что у простодушного доктора Ватсона была умненькая дочка Эмма...

Последняя упырица рухнула на землю, громко клацнув зубами, будто исполнила, наконец, мечту всей жизни и попробовала знаменитые чипсы со вкусом бетона. Дым вокруг стоял коромыслом, оглушительно воняло шаурмой. Вот оно что. Семеро их было. Точнее -- шестеро и один. За одного я считаю ныне покойную хозяйку, которая недавно пыталась использовать меня как ездовое животное. И, в общем-то, трудно ее винить -- некая конская молодцеватость во мне определенно прослеживается.

-- Зовите меня Буцефалом, -- доверительно порекомендовал я зеленым от пережитого Рону и Драко. Они, оказывается, всю дорогу так и торчали у входной двери, не шевелясь и намертво упрятав палочки в глубины своих трусоватых тел. Может, потому на них упыри и внимания не обращали? Или имеется другая причина? -- А в самом крайнем случае, Инцитатом. Впрочем, с конями в парламенте у нас и так сейчас полный порядок.