Брачный транзит Москва-Париж-Лондон

— Ты что, Алька, с ума сошла? Меня бы папаня по стенке размазал. Я же на филфаке учусь, сама знаешь. «Подработка»-то у меня только в свободное от учебы время. — Света хихикнула. — А шмотки… Так я же предкам говорю, что репетиторством занимаюсь, ну, там, балбесов по русскому подтягиваю. Представляешь? Видели бы они этих балбесов! — Взмахнув, точно вороным крылом, волосами, она рассмеялась. — Все, пришли. До вечера.

И Света бросилась штурмовать автобус: начался час пик.

Алька спустилась в метро, на Филевскую линию.

Когда поезд вылетел из тоннеля на виадук и от нестерпимо ясного летнего света на глаза навернулись слезы, Алька подумала: сможет ли и она когда-нибудь вырваться из затянувшего ее болота на простор, хватит ли у нее для этого терпения и сил?

Алька крутилась перед зеркалом, придирчиво выбирая наряд для выхода. Похоже, сегодня вечером ее ожидал экзамен на аттестат зрелости. Наконец остановилась на фиолетовой трикотажной обтягивающей юбке чуть ниже колена и жемчужно-розовой кофточке, открывающей трогательные ключицы и матовые плечи.

Ах, как была права Анна Андреевна, когда «надела узкую юбку, чтоб казаться еще стройней»! Или вот, опять же, прическа. «Едва доходит до бровей моя незавитая челка». Все правильно. А волосы — никакой зазывающей «распущенности». Поднимаем их высоко, открываем трогательно-хрупкую, почти детскую шею, укладываем и закрепляем изысканным костяным гребнем. Так. Легкие туфельки и сумочка в тон имеются.

Контурным карандашом Алька чуть-чуть подвела уголки глаз, положила бледно-фиолетовые тени, слегка подкрасила ресницы. Ее прозрачные глаза приняли бледно-аквамариновый оттенок. Теперь кисточкой наносим легкий нежный румянец на скулы… Супер! Ничего вульгарного, ничего от «феи из бара». Стиль, прежде всего — стиль! Что еще? Ах да. Полуопущенный взгляд, зябкое движение плечей… Можно вызывать такси.

У входа в ресторан стояла небольшая очередь. Через закрытую стеклянную дверь с табличкой «Мест нет» Алька прокричала швейцару (новому, сменившему, видимо, дневного), что ее пригласил Виктор. Дверь тут же распахнулась. Сунув швейцару положенную трешку, Алька прошла внутрь под возмущенный ропот желающих культурно провести досуг граждан. Но что ей было до этого? Теперь и сам черт ей не брат.

Навстречу ей вылетела сияющая, при полном вечернем параде, Света. Она прибыла чуть раньше, чтобы разведать обстановку. Вдвоем они поднялись в зал.

Виктор повернул голову к стоящему рядом официанту:

— Класс! Вот что значит Питер!

Потом подхватил Альку и Свету под руки и подвел к стойке бара, где уже щебетала стайка «куколок». Наряды «девочек», при всей разнице в крое и цвете, были неуловимо похожи. Короткие юбки, туфли на высоченных каблуках, выпадающие из лифчиков бюсты, блестки в волосах. Это была униформа, такая же как у официантов.

Через пять минут у Альки в голове стало звенеть от пустой болтовни «девочек», она развернулась и принялась рассматривать зал.

Виктор в обществе двоих довольно безликих мужчин в серых костюмах распределял столы в большом зале. Алька с интересом наблюдала, как он, словно дирижер, размахивал руками. Надо сказать, у настоящего дирижера темперамента было гораздо меньше: оркестр наигрывал неназойливые ресторанные мелодии, за импровизированной кулисой наводила марафет певица с непомерно большой грудью.

Вдруг официанты забегали, расставляя по столам закуски: это швейцар дал знак, что подъехали автобусы с туристами. Все оживилось. Лабухи заиграли что-то бравурненькое. Певица качнула грудь в сторону сцены. Казалось, даже люстры засияли ярче. «Девочки» поправили прически, выпрямили спины и заняли исходные позиции. Виктор, просветлев лицом, ринулся встречать иностранных гостей.

Алька почувствовала, что от волнения ее вот-вот вытошнит, и они со Светой, улыбаясь направо и налево, профланировали вниз, в дамскую комнату. Света любезно поинтересовалась, не залетела ли часом ее дорогая подруга, но Алька посмотрела на нее с таким выражением лица, что та предпочла благоразумно заткнуться.

В холле они нос к носу столкнулись с первой группой иностранцев. Те, что были в сопровождении жен, только косили глаза на юных русских красавиц. Свободные же не скрывали своего восхищения и заинтересованности.

Виктор с удовлетворением качнулся на носках, наблюдая эту немую сцену. Потом улыбнулся гостям от уха до уха и сделал широкий приглашающий жест.

— Кушать подано!

Веселье было в самом разгаре. Задача показать иностранцам настоящее русское ресторанное веселье, такое, каким описывали его Tolstoy and Dostoevsky (но с поправкой на совдеповское понимание этого сюжета), была выполнена. Гости крепко выпили и рвались в пляс.

Два солидных «ковбоя» показывали Альке и Свете движения танца в стиле кантри, такого, который до сих пор отплясывают на вечеринках парни и девушки в их родном Техасе. Но эту идиллию нарушил Виктор. Улыбаясь, раскланиваясь и разводя руками перед американцами, он брызжущим полушепотом объявил девушкам, что для них есть важное дело.

Виктор провел Альку и Свету в глубь зала, к столику, за которым сидели двое мужчин в серых костюмах, и жестом факира, достающего кролика из шляпы, представил им девушек:

— Прошу любить и жаловать. Алечка и Светочка!

Мужчины привстали и представились, соответственно, Владимиром и Андреем. Они с достоинством, по-хозяйски оглядели девушек. Затем пригласили их к столу.

Официанты, почтительно стоявшие поодаль, моментально подскочили, обновили тарелки мужчинам и поставили приборы для Альки и Светы.

— Что будем кушать и пить, девочки? — Голос у Андрея был низкий, барственно-начальственный. — Водка? Шампанское?

Девушки замялись, не очень понимая, как вести себя в этой ситуации. Тогда Андрей, довольно хохотнув, сделал заказ услужливо склоненному официанту:

— Черная икра, два крабовых салата, мясо по-боярски и шампанское. Полусладкое, я правильно понимаю? — И он поднял бровь в сторону девушек.

Те одновременно кивнули и улыбнулись.

Пока Алька со Светой поглощали дорогую и вкусную еду, запивая ее холодным шампанским, мужчины потягивали коньяк и курили. Потом они стали расспрашивать девушек о том, где они учатся, чем занимаются их родители. Тот факт, что перед ними студентка четвертого курса филфака и дипломированная журналистка, казалось, их очень порадовал. Разговор перекинулся на кино и литературу. Открыли вторую бутылку шампанского. Алька, борясь с хмелем, бдительно старалась не ляпнуть лишнего. Восторгалась Бондаревым и Асадовым. Так, за довольно непринужденной беседой, прошло около часа. Подали десерт.

Алька, ковыряясь ложечкой в пирожном, судорожно думала, как в случае чего ей дать от ворот поворот Андрею, явно положившему на нее глаз. Она покосилась на Свету, но та соловьем разливалась перед поощрительно кивающим ей Владимиром и, кажется, была уже на все готова.

Наконец Андрей кивнул официанту и поднялся. Ему последовали остальные.

У ресторана, прямо на проезжей части, стояла черная «Волга» с шофером. Андрей распахнул заднюю дверцу. Алька внутренне сжалась, но села вслед за Светой на мягкое кожаное сиденье.

— Доставить в гостиницу «Москва!» — бросил Андрей шоферу, попрощался с девушками и захлопнул дверцу.

Озадаченная таким поворотом событий, Алька молчала. Света, похоже, совсем не была удивлена. Она смеялась, тормошила впавшую в оцепенение подругу и без конца повторяла, что вот наконец-то и ей повезло.

— Да в чем повезло, черт бы тебя побрал? — не выдержала Алька.

— Так ты ничего не поняла? Ну и дурочка. — Света тараторила, не обращая внимания на присутствие шофера. — Нас же выбрали, выбрали!

— Закрой фонтан и объясни спокойно! — Алька с силой сжала Светкину мелькающую перед самым своим носом руку.

— Это о них говорил мне Игорь. Это те самые, что формируют «дипэскорт»! — Света покосилась на безучастный затылок шофера. — Алька, это ты принесла удачу. Как хорошо, что мы познакомились! — И Света впечатала в Алькину щеку восторженный поцелуй.