Банкир

— И самое важное то, чтобы она показывала кредит.

— Да.

Она кивнула:

— Хорошо. Ты подвел черную итоговую черту, дорогой. Тебе повезло.

— Эдис. — Он увидел, что ее спина выпрямилась и еще более напряглась, как бы приготовившись к защите от надвигающейся атаки. — Я хотел только сказать тебе, что я чувствую.

— Ты сказал.

— И что же?

— И спасибо, дорогой. — Она опять уставилась в пол. — Я серьезно. Спасибо.

— Ты не должна благодарить меня. Это мое дело.

Она засмеялась коротким резким смешком:

— Рыцарски вежливые Альфонс и Гастон?

— И ты еще говоришь, что я выдаю свой возраст.

Линия ее спины смягчилась, и Эдис повернулась к мужу. Ему даже показалось, что на ее лице мелькнула улыбка. — Я просто разгадала, от чего мы страдаем, дорогой, — сказала она. — От ньюйоркской болезни. Симптомы — полное отсутствие общения. А причина — переутомление.

— Может быть, ты и права.

— Но послезавтра, — продолжала она, — или по крайней мере к концу недели, когда мы окончательно устроимся, я намерена отдохнуть. Просто отдохнуть. А как ты?

— Еще не сейчас. Предстоит небольшое турне с выступлениями.

— Ох!

— И еще такие же турне до перерыва заседаний законодательного собрания в Олбани.

— Который будет когда?

— Март. Апрель. Точно не знаю.

— Дорогой, это больше четырех месяцев.

— Что поделаешь.

Она постояла молча, потом нахмурилась, потянулась назад и захлопнула дверцу холодильника. — Прости, — сказала она тут же. — Может быть, ты будешь немного отдыхать по воскресеньям и в праздничные дни?

— Надеюсь.

— Хорошо. Кончай свою работу и приходи спать.

Он попытался усмехнуться:

— Ладно, увидимся позже.

— Ненамного позже.

Палмер вернулся в библиотеку и снова уселся в кресло. Странно, что она преднамеренно создала напряжение и затем сняла его, словно она на его стороне — союзник, а не враг. Он полистал списки акционеров ЮБТК и дошел до листка шершавой бумаги, на котором делал какие-то расчеты. По крайней мере, подумал Палмер, он зафиксировал свою благодарность. Но манера, с какой она приняла его благодарность, лишила этот жест всякой значимости.

Он поудобнее устроился в кресле и начал списывать номера страниц. Завтра утром он заставит секретаршу переписать имена и адреса двадцати пяти последних покупателей акций ЮБТК. Но можно ли ей поручить такое дело и быть уверенным, что об этом не узнает Бэркхардт?

Палмер понимал, что ему нельзя положиться ни на кого в банке, кроме, конечно, Вирджинии Клэри.

Он услышал, как Эдис снова открыла холодильник. Он оторвался от бумаг и, чувствуя внезапное напряжение, готовый к чему-то неизвестному, уставился в окружающую его темноту. Долго он сидел в этом напряженном ожидании. Но что бы это ни было, оно не пришло. Пока.