Шизофрения

— Признайтесь, Николя, это вы сами устали, — она встала, опираясь на его руку.

— Причем здесь усталость? — улыбнулся он.

— У вас, значит, вверху дом, и внизу тоже — дом, — сонно бормотала она, поднимаясь по лестнице и заставляя себя переставлять ставшие ватными ноги по ступенькам.

— «Как вверху, так и внизу; как внизу, так и вверху». Принцип соответствия. Второй принцип герметизма, — засмеялся он. — Законы на Земле должны быть продолжением законов Вселенной.

— Не забудьте мне про герметизм потом поподробнее рассказать, — все же попросила она.

Добравшись до гостиной, Александра сразу же устроилась на диване с ногами, решив, что можно уже не соблюдать церемонии, а вести себя как удобно, а когда Николя вышел подложила подушку под голову, намереваясь подремать немного, пока он будет готовить обещанный кофе и прикрыла глаза…

— Ах, какое красивое у нас тело! — Бэс — приземистое существо с кудрявой золотистой бородкой, обрамлявшей широкое монголоидное лицо с озорными глазками, раположившись на деревянных мостках на берегу озера, беззаботно болтал коротенькими кривенькими ножками.— Да вы просто богиня, мадам! — он приложил пальцы к губам и даже причмокнул. — Мечта любого скульптора!

«Почему это Бэс говорит о моем теле во множественном числе, как будто оно и не мое вовсе, а на двоих?» — удивленно подумала Александра, только-только скинувшая одежду, чтобы войти в кристально-чистую чуть голубоватую воду, манившую прохладой и наслаждением.

— Осторожнее, мадам, не промочите ножки! — забеспокоился Бэс. — Разве вы не знаете, что вода — мокрая? И чем глубже, тем мокрее! — изобразил он ужас на лице.

— Отстань, красавчик, — беззаботно отмахнулась она. — Что хочу — то и делаю. И не делаю того, чего не хочу, — опустила ступню в воду.

— Остановитесь, мадам! — отчаянно заверещал Бэс и даже замахал ручками. — Здесь купаться недозволено. Вон и на табличке даже написано, что купаться строго запрещено!

— Кто ж запретить успел? — приостановилась Александра, уже зайдя в воду по колено.

— Природоохранный уполномоченный по озерной воде, назначенный государственной администрацией. — Штраф — пятьсот рубликов. Ежели нет рублей — можно в евро пересчитать… по курсу мировой финансовой закулисы. Изволите заплатить наличными или…

— Богини штрафов не платят! — пренебрежительно заявила Александра, окунулась в воду и поплыла.

— Не было такого указания, чтобы богинь от штрафов освобождать! Государству все должны платить!— весело завопил ей вслед Бэс. — Богини что — разве особенные какие? Почему одни должны платить, а другие — нет?

— Потому что богини — свободны! — прокричала ему Александра и нырнула под воду, чтобы насладиться тишиной и спокойствием подводного мира…

…— Александра, Александра! — сквозь сон почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу.

— Отстань! — пробормотала она по-русски и даже помахала рукой, будто отгоняя назойливую муху, ту самую, которая рождается только для того, чтобы мешать спать или залезать в вазочку с вареньем.

— Проснитесь, Александра! — услышала она голос… Клариссы!?

— Что, что такое? — открыла глаза и увидела встревоженное лицо Николя.

— А где мой кофе? — спросила с блаженной улыбкой и потянулась.

— Кофе уже остыл, мадам! — снова услышала насмешливый голос Клэр.

— Ой, я что, уснула? — спросила Александра растерянно улыбаясь, и уселась на диване. — Бонжур, Клэр! — повернулась к верной спутнице Николя, отметив, что та одета в черный элегантный комбинезон для езды на мотоцикле. Успела даже подумать, что ради возможности носить такую стильную вещицу стоило бы научиться ездить на байке. Больше ничего приятного подумать не успела, потому что услышала звон оконного стекла, осыпавшегося за тяжелой портьерой.

— Что происходит, Николя? — подскочила с дивана.

— Ничего такого, что должно испортить ваше впечатление от пребывания в Париже, — почти безмятежно улыбнулся он.

— Всадники приглашают графа выйти, — с усмешкой пояснила Кларисса. — Заждались. Как вы относитесь к прогулке на байке, мадам? — сказала как о чем-то уже решенном. — Я так и думала, что любите, — заявила, не дожидаясь ответа.

— Делайте все, как скажет Клэр, — попросил Николя. — И доверьтесь ей… как мне… — поцеловал он Александре руку…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Александра, поджав ноги, сидела на диване у камина, наблюдая за багряными переливами углей, над которыми то там, то здесь вспыхивали крохотные язычки пламени, никак не желавшего смириться с собственным умиранием и просившего новой пищи. Все, произошедшее с ней за последние двое суток, могло показаться горячечным бредом, когда невозможно отличить реальность от галлюцинаций, порожденных воспаленным мозгом. Все было словно безостановочный приключенческий фильм или шпионский триллер, напичканный компьютерной графикой, позволяющей героям совершать головокружительные, но совершенно безопасные трюки, фильм без рекламных пауз, дающих возможность передохнуть и перевести дух: очередной подземный ход из дома Николя с выходом через часовню, стремительная потасовка на улице, когда гибкая, как лоза и стремительная, как кошка Клэр непостижимым образом уложила на землю двух невоспитанных мсье, выскочивших из машины им наперехват, безумная гонка по Парижу на мотоцикле, который то с ревом разгонялся на улицах и бульварах, то нырял в узенькие переулки и арки домов, непостижимым образом проезжая там, где, казалось, и человеку невозможно протиснуться, она сама, прильнувшая всем телом к кожаной спине Клариссы, и оттого — ставшая единым целым с ревущим железным мустангом, ощущавшая то восторженное замирание, то толчки бешено колотящегося сердца, захлебнувшегося адреналином. А дальше — с подземной стоянки, где Кларисса, прежде чем пересесть в машину, предусмотрительно отсоединила батарейки от обоих мобильников, многочасовая гонка сначала по скоростной дороге до Лиона, когда казалось, что все машины, двигавшиеся в том же направлении, просто остановились, чтобы посмотреть на двух «отпадных телок» — другого сравнения Александра тогда не нашла — одну— в банном халате, а другую в байкерском «прикиде» на серебристом «Порше 911 турбо».

«А здесь — четыреста восемьдесят лошадиных сил», — небрежно заметила Кларисса, когда Александра самонадеянно сообщила про триста пятьдесят на своей «Ауди».

Затем рывок до Гренобля, с короткой остановкой на бензоколонке для заправки и для того, чтобы поменять банный халат и надетую сверху халата короткую куртку Николя и байкерскую амуницию Клэр на обычную женскую одежду, приобретенную за наличные вместе с питьевой водой и таблетками «драмамина» от укачивания. О еде в пути думать совсем не хотелось, хотя Кларисса предлагала, с удовольствием уплетая овощной салатик с вредным свежим хлебом в кафе у бензоколонки. Дальше — по головокружительной горной дороге до Ниццы, безмятежно раскинувшейся на морском берегу с манящим названием французская Ривьера. До сих пор перед глазами Александры вилась лента дороги с захватывающими дух видами и обрывами, зовущими к полету, который просто не может стать падением, хотя бы потому, что в такой красоте невозможно умереть. Кларисса всю дорогу хотя и была сосредоточена, но так спокойна, будто просто играла в компьютерную «Формулу-1», когда в случае неудачи все можно начать с начала. Даже потерянную жизнь…

…С Клариссой она попрощалась в Ницце, удержавшись от сентиментальных заверений в вечной дружбе. Все было сказано в поцелуе — искреннем и чуть более долгом, чем полагается между женщинами, которые знают друг друга всего несколько дней. Напоследок Кларисса сунула ей в руку бумажку с адресом своей электронной почты и посоветовала поменять номер телефона.

Потом был перелет из Ниццы на частном самолете до Симферополя, а оттуда уже на другом — до Москвы…

…Только сейчас, сидя у огня и попивая красное вино, Александра, наконец, почувствовала, как постепенно уходит напряжение, как расслабляются руки и ноги, как мозг перестает лихорадочно искать ответы, силясь решить, казалось, не решаемые задачи.