Внучка, Жук и Марианна

— Да ну? — не поверил Жук. — Это зачем же отпускают, если уже поймали?

— Ну как тебе сказать, — сделала умную морду Муха. — Какие-то права собак, что ли… Гуманизм… В общем, одна тут москвичка бабам на рынке рассказывала, что убивать нехорошо, а так очень хорошо — сами повымрут… — окончательно запуталась Муха.

— Гляди ты, чего только демократы не придумают — сами чтоб вымирали, значит? А перед выборами говорили: каждой собаке — по хозяину! Вот и верь после этого агитации!

— Тебя-то новая хозяйка не обижает? — озаботилась Муха.

— Да нет вроде, она хорошая, — похвалил Катю Жук, решив не упоминать, что Внучка вчера забыла покормить их с Марианной. Мало ли чего, может, случайно… — А где твоя команда?

— Да кто где, — оглянулась Муха. — Молодые на пруд побежали купаться. Байкал с Глашей по рынку шакалят, где чего подадут. Боцман и Тришка на переезде, там сегодня дачники едут, они обычно бросают всякое из окон… Останешься? — Она игриво повернулась к Жуку хвостиком.

— Не, побежал я, — преувеличенно деловито засобирался Жук. Он и сам себе не признавался, что с возрастом прелести Мухи влекли его все меньше, а позориться не хотелось. — Как бы хозяйка не хватилась.

— Слышь, у меня тут косточка мозговая припрятана, будешь? — щедро предложила незлобивая Муха.

— Ну давай, погрызу, что ли… — великодушно разрешил Жук.

Насос сломался

Марианна проверила, что Катя делает в саду, проскользнула к будке Жука. Пса на месте не оказалось. У его миски, прижав уши, воровато подъедала остатки Дуся, кошка инвалида Барыбина со 2-й Рабочей.

Барыбин и сам ел черт знает что, предпочитая тратить свою инвалидскую пенсию на водочку, и кошку почти не кормил. Но глупая Дуся все равно верно служила Барыбину, исправно ловила мышей и крыс в барыбинском подполе, куда по осени ему наваливали картошки и морковки сердобольные родственники из деревни Лыщиково. За счет этой картошки старик и выживал, и Марианна сама видела, как Дуся с омерзением, но быстро ела вареную посиневшую картоху, которой хозяин делился с ней. А еще каждые полгода приносила инвалиду пять-шесть котят, после чего Барыбин с громкой матерной руганью топил их в поганом ведре и закапывал на огороде. Дуся несколько дней плакала, жаловалась соседским кошкам, но через полгода вся история повторялась…

Завидев Марианну, Дуся отпрянула от миски, прижалась к земле.

— Да ладно, чего там, ешь, — примирительно сказала Марианна. — Твой-то опять в запое?

— Ничё не в запое! — огрызнулась Дуся, пытаясь сохранить морду. — Лежит спит, нога с вечера болела у его. Грела ему всю ночь, да, видать, не помогает. А у вас-то поминки были, небось еды навалом?

— Ну да. — Марианна полизала лапку, полюбовалась на нее. — Ты заходи вечером, может, еще чего вынесут.

— Ладно, приду, если чё. — Дуся, все так же припадая к земле, исчезла в траве за забором.

Запыхавшийся Жук пролез под ворота, носом сунулся в свой ошейник и, умостив его на шее, плюхнулся в тени.

— Ну, чего тут, Мариванна? — с деловым видом поинтересовался он.

Кошка фыркнула, шмякнула его лапой по морде, но когтей не выпустила.

— Бегаешь все, приключений ищешь? — иронично спросила она. — Начистят тебе физиономию на рынке, добегаешься.

— Да ладно, — ответил Жук. — Новости узнавал. Узбеки приехали, черешню привезли, абрикосы. Псы на промысле, все спокойно.

— Тебе не о псах надо заботиться, а о собственной голове, чучело!

— Ну чего, чего о голове-то! — заскулил Жук. — Ты чего меня пугаешь? Что случилось-то?

— Приезжала какая-то мадам с дач, торговалась с Внучкой, хочет дом купить. — Марианна нарочно тянула слова, наблюдая, как нервно дышит пес. — Сказала, если не продаст, сожжет все.

— Как это сожжет? — перепугался Жук. — Это же нельзя, это же, как его… криминал!

— Ладно, не боись! Я же говорю, надо действовать! — И кошка склонилась к уху Жука, тихо промурлыкав свой план.

Катя три часа пропалывала заросший розарий, рыхлила, свозила траву в компост. Высоко поднявшееся солнце уже обжигало нос, обнаженные руки порозовели. Пора было принимать душ и подумать об обеде.

Но когда открыла краны в душевой кабинке, оттуда послышался только легкий свист — вода не текла. «Этого мне еще не хватало», — подумала Катя. Наверное, насос вышел из строя. Она сама несколько лет назад купила для бабушки импортный насос: воду в дом из глубокого колодца он подавал автоматически, стоило только открыть любой кран.

— И что теперь делать? — сама с собой разговаривала Катя, одеваясь и выходя из ванной. — Носить ведрами, как в каменном веке? Или идти новый насос покупать?

Кошка, сидевшая на пороге и тщательно вылизывавшая бок, посмотрела на нее скептически.

— Что делать, Марианна? — спросила у нее Катя. — Без воды нам с тобой не прожить.

Она взяла сотовый и решительно набрала номер Николая.

— Да! — услышала резкий голос.

— Николай, простите, это Катя, — благонравным голосом девочки-отличницы сказала она. — У меня проблема… Насос водяной, похоже, сломался. Вы не могли бы посмотреть? Пожалуйста.

— Зайду, только вечером, — с досадой сказал Николай. — Сейчас не могу, я на объекте.

— Спасибо, буду ждать, — еще более благонравно сказала она и отключилась. — Не может он, — объяснила она кошке. — Он у нас на объекте.

Марианна шикарно взмахнула хвостом и неспешно вышла на крыльцо.

Николай пришел в восьмом часу, все с тем же серым чемоданчиком, но не в комбинезоне, а в свежей майке, чистых джинсах и с мокрыми волосами — видно, только что из душа, с завистью подумала Катя.

Открыл колодец, поковырялся в насосе, что-то отвернул, привернул… Несколько раз просил Катю открывать краны в доме — насос молчал. Катя старательно бегала из дома и в дом.

— А где он у вас запитан? — спросил Николай, с досадой вытирая руки ветошкой.

— Где у нас… что? — не поняла Катя.

— Ну, где подключен к электричеству?

— А-а, наверное, в котельной. — Катя с готовностью махнула рукой в сторону кирпичной пристройки, где размещался отопительный котел, небольшая печь, которую дедушка не разрешил ломать, его старый верстачок, а также хранились все инструменты. Дверь в котельную была приоткрыта.

Николай прошел внутрь, хмыкнул и позвал Катю:

— Идите сюда!

В полутемной котельной он стоял у электрощитка. Подбородком показал на шнур с вилкой на конце, который валялся на полу.

— Он же у вас просто выключен из сети. И все.

— Я… не выключала, — растерялась Катя. — Я даже сюда не заходила еще. Как приехала.

— Ну, стало быть, вилка сама выдернулась, — с иронией произнес Николай.

Он поднял шнур, воткнул в розетку. Отвернул кран над эмалированной раковиной. Вода побежала с шумом, как будто соскучилась в долгой разлуке.

— Черт, как неудобно, извините, пожалуйста. — Катя чувствовала, что покраснела. — Может быть, кто-то случайно отключил. Но кто?

— Да нет, ничего, бывает. — Николай с интересом рассматривал ее растерянное лицо. — Не переживайте, это все пустяки. Если что, звоните в любое время. Чем могу…

Он ушел, а Катя еще долго сидела на лавочке, переживая мелкую неприятность как большую. «Ну что бы мне самой посмотреть, прежде чем человека дергать, — корила она себя. — А теперь он наверняка подумал, что я идиотка — сама шнур выдернула, а потом в панику ударилась».

Марианна лежала в густой траве, прижмурив глаза.

— Ладно, пошли в душ, киска! — Катя решительно поднялась. — Ничего страшного не произошло, подумаешь, сойду за дурочку!

Бессонница

Когда стемнело, Марианна неслышно подошла к будке. Жук дремал, выставившись из будки наполовину — вечер был теплый.

— Ну что, получился контакт? — спросонья хрипло бухнул он, уловив движение кошки.

— Да не очень, — с досадой ответила Марианна. — Прийти он пришел, но не задержался. И Внучка вела себя глупо — нет чтобы все в шутку превратить, всерьез расстроилась, покраснела.