Голубая кровь

– Если ты мне правду сказала, Ксана, то бояться нечего! – убеждал ее Олег. – Выложишь все – как на духу, и грехи тебе отпустят. Но неужто не догадывалась?

– Истинную правду! – уверяла она его. – Я догадывалась, конечно, что против этой Розановой затеяли подлянку. Но не задумывалась – так хотелось поскорее попасть в Штаты. И бабки мне надо было матери с сыном оставить. Вот почему согласилась.

– Значит, договорились, – подытожил Олег. – Я отвезу тебя к Юсупову, и ты расскажешь все, что знаешь. Тогда можешь ни о чем не беспокоиться. Я за это отвечаю!

Неожиданно с постели подала голос больная:

– Вы кто, молодой человек? Из милиции? Как можете это… гарантировать? – по ее лицу потекли слезы. – Опять мы с Митей… останемся одни…

Олег не нашел, что сказать, и ей ответила дочь:

– Нет, мама, это – мой шанс выпутаться из поганой истории, в которую я влипла по дурости. Не бойся, меня не посадят – я никого не убивала!

Митя, молча слушавший их разговор, так ничего и не понял. У него было свое на уме. Дождавшись паузы, попросил:

– Я тоже хочу с вами в Москву! Возьмите меня, дядя Олег! Пожалуйста!

– Чего это тебе приспичило? Ты нам будешь только мешать! – отказала ему мать. – Как-нибудь потом…

– Ну мам, ну пожалуйста! – продолжал упрашивать Митя. – Я уже большой, не потеряюсь. А то опять надолго уедешь…

У Олега добрая душа; ему стало жаль мальчишку.

– А что ты хотел бы посмотреть и где побывать? – поинтересовался он.

– Всюду хочется побывать. Нас возили всего один раз – всем классом. Но больше всего, – глаза у Мити заблестели, – в зоопарке!

– Ладно, Митяй, договорились: свожу тебя в зоопарк. Обещаю! Но только в другой раз.

За долгие годы жизни за границей – в качестве жены посла, а на родине – ответственного сотрудника МИД мать Олега, Лариса Егоровна привыкла всю черновую работу по дому возлагать на прислугу. Но теперь, когда стала вдовой, а сын, потеряв дипломатический статус, зарабатывал мало, ей все приходилось делать самой. Не удивительно, что моя посуду, она неловко перехватила очередную тарелку, та выскользнула у нее из рук, упала на пол и разбилась. Лариса Егоровна ужасно расстроилась и, собирая совком осколки, жалобно причитала:

– Ах, какая жалость! Ведь это – мейсенский фарфор! Без нее пропал сервиз! Наверно, теперь не склеишь…

За этим занятием застал ее Олег, пришедший домой с работы. Он заглянул в кухню и остановился на пороге.

– Есть хочу, мам, просто умираю! – нетерпеливо заявил ей, глядя на осколки. – Что на этот раз кокнула, тарелку? Похоже, мейсеновскую?

Лариса Егоровна поднялась с колен и пожаловалась сыну:

– Не привыкла я мыть посуду – вот и бью. Когда уж ты станешь прилично зарабатывать, чтобы я могла взять домработницу?

– Опять заведешь песню, что денег не хватает? – поморщился Олег.

– И заведу! Пенсия – крошечная, а ты тратишь все на себя. Мне не на что купить простую посуду.

– Ты бы кому-то это говорила, мам! – зло бросил Олег. – Я же знаю, сколько у тебя на валютном счету.

Лариса Егоровна высыпала собранные осколки в ящик стола и огрызнулась.

– Ты на него губу не раскатывай! Это у нас – на черный день. Сам научись зарабатывать – как отец!

– И не надейся! – Олег тяжело опустился на стул. – Так, как отец, не смогу, даже если бы назначили послом. Не те времена!

Лариса Егоровна уныло вздохнула.

– Да уж, бюджетникам сейчас платят сущие гроши. И практической хватки у тебя нет, сын. Хоть бы выгодно женился!

– Опять ты за свое, – сердито посмотрел на нее Олег. – Больше по расчету не женюсь! Буду жить только с той, которая меня любит. – Не понимаю! – недоуменно покачала головой Лариса Егоровна. – Ты такой красивый, утонченный… А вот Света предпочла другого, не говоря уже об этой… Наде.

Лицо ее затуманилось от горьких воспоминаний.

– Сказала бы… да нельзя плохо… о покойных. Она тебе жизнь поломала. Это – за все хорошее!

– Надя любила другого – из-за этого и погибла, – с грустью произнес Олег. – Бог ей судья, мама! И мне надо было жениться… на той, с кем было… хорошо!

– Это на ком же? – съязвила Лариса Егоровна. – Что-то не припомню – с кем у тебя был пылкий роман.

– Все-то ты помнишь! Только Джульетта – Раечка меня искренно любила, и мне с ней было… как ни с одной другой..

При напоминании о его романе с их домработницей лицо Ларисы Егоровны обрело прежнее высокомерие; она презрительно скривила губы.

– Вот-вот, женился бы на прислуге и опозорил нас всех! Думаешь, она не испортила бы тебе карьеры? Это же – нонсенс. Курам на смех!

– Ваш снобизм меня и погубил, – упрекнул ее Олег. – Ничего бы Раечка не испортила. Она поступала в театральный и уверен – уже актриса. Мы были бы счастливы!

Но у Ларисы Егоровны – несгибаемый характер; презрительно бросила:

– Ну и беги, разыщи свою актриску! Будет новый мезальянс! Хочешь жить в нищете?

Но Олег уже устал с ней препираться. С досадой махнул рукой:

– Ладно, мам, дай лучше поесть! К сожалению, ее и след простыл. А нашел бы – ни на что бы не посмотрел!

Глава 4. Возмездие

В огромном кабинете заместителя генпрокурора, сидя за совещательным столом, Алексей Георгиевич и Михаил внимательно рассматривали обвинительные материалы, собранные агентством на Бутусова. По лицу прокурора было видно, что он удовлетворен; закончив, откинулся на спинку стула и заключил:

– Ну что ж, все это весьма убедительно. Ты и твои товарищи, Миша, поработали наславу.

– Значит, теперь можно будет арестовать этого преступника? – обрадовался Михаил. – Я вздохну свободно, лишь когда он окажется за решеткой!

– Не арестовать, Миша, а пока лишь задержать, – поправил его заместитель генпрокурора. – И преступником его может назвать только суд. Уж ты-то, как юрист, не должен об этом забывать!

Замечание справедливо, но Юсупов убежден:

– Бутусова нужно срочно изолировать – пока не сбежал! Разве документы не свидетельствуют, что он – преступник и опасен для общества?

– Боишься, что смоется за рубеж? Навряд ли – у Бутусова здесь большой бизнес, и он понадеется на свои связи в верхах и ловких адвокатов.

Тем не менее на лице у прокурора появилось задумчивое выражение, и он добавил:

– А вообще-то подстраховаться не помешает. Ведь из-за бугра нам Бутусова уже не достать.

– Конечно! – обрадовано воскликнул Юсупов. – И брать его нужно без промедления, пока не предупредили о новой свидетельнице – как насчет Валета.

– Согласен. О его аресте я договорюсь с ФСБ, так как Бутусов – крупная птица, – подумав, решил Алексей Георгиевич, – Но дело все же придется передать милиции – таков порядок. Заодно проверим – кто там его информирует.

Он взял телефонную трубку и распорядился:

– Соедините меня с Куракиным! Сидор Петрович? – повысил голос, услышав знакомый баритон заместителя начальника милиции. – Привет! Да, это Алексей. Я все же выдал ордер на арест Бутусова. Его надо брать – пока не сбежал!

На другом конце провода холеный моложавый генерал недовольно сдвинул брови. Но вслух мягко высказал опасение:

– А не слишком ли мы с этим спешим? Хватит у тебя доказательств? Иначе с ним хлопот не оберешься! Большие неприятности нам может доставить!

– Не беспокойся, материалов вполне достаточно, – заверил его прокурор. – И мы уже знаем – где искать жертву.

– Он от всего отопрется – найдет «стрелочников». Свидетелей-то у нас нет! – продолжал возражать генерал. – Без них его адвокаты дело развалят!

– С чего ты взял, что нет свидетелей? – Алексей Егорович бросил победный взгляд на напряженно слушавшего их разговор Михаила. – А свидетельница тебя устроит? Нет, дело нам не развалят! На сей раз Бутусов не отвертится!

Он положил трубку на рычаг и недовольно покачал головой.

– Эх, зря сказал ему про свидетельницу. Придется, Миша, принять меры по ее защите. Но зато, если нападут, будем знать – кто предает в милиции!