Самородок

— Меня зовут Рой.

— Рой — нормально. Послушай, моя комната на четвертом этаже, намного лучше твоей мышеловки. Я бы хотел, чтобы ты поменялся со мной на эту ночь.

— А что у тебя такое?

— У меня гостья, а там, на этаже, слишком много любопытных.

Рой подумал и согласился.

Бамп хлопнул его по спине.

— Держись со мной, парень, и все будет в порядке.

Рой понял, что никогда не расположится к этому человеку

Бамп назвал ему номер своей комнаты, и они обменялись ключами, затем Рой положил в чемодан кое-какие вещи и спустился вниз.

Проходя по коридору четвертого этажа, он увидел полуоткрытую дверь и решил, что это и есть комната Бампа. Потянув за ручку, он оцепенел: прямо перед ним, спиной к нему, стояла стройная рыжеволосая девушка в черных трусиках и бюстгальтере. Она расчесывала волосы перед зеркалом, и свет падал на нее сквозь колышущиеся шторы. Увидев его в зеркале, она вскрикнула. Рой отшатнулся. Дверь захлопнулась. У него разболелась голова.

Комната Бампа была соседней, Рой вошел и лег на кровать. На стенах, выкрашенных в пурпурный цвет, были нарисованы листья и корзины с фруктами. Он лежал, пока не стихла головная боль.

В половине седьмого Рой встретился с Редом, одетым в мешковатый полотняный костюм. Они заказали стейки в ресторане поблизости. Рой взял два стейка и много картофельного пюре. Поев, они прошлись по Пятой авеню. После еды Рой почувствовал себя лучше.

— Хочешь посмотреть Виллидж? — предложил Ред.

— А что там?

Ред ковырял в зубах.

— А я и сам не понимаю. Если там и есть что-нибудь, то я это что-то не нахожу. А как насчет кино?

Рой не возражал, и они зашли в кинотеатр. Шла картина о городском парне, который приехал в деревенскую местность и завел роман с тамошней девушкой. Рою понравилось. Когда они возвращались в гостиницу, вечер был по-летнему теплым. Рой думал о девушке в черном бюстгальтере из соседней комнаты.

Ред рассказывал о «Рыцарях»:

— Они неплохие игроки, но играют порознь, и в этом больше всего виноват Бамп. Он за себя, а не за команду. Фаулер, Хинкл, Шульц и Хилл хорошие питчеры и могли бы выиграть пятнадцать или двадцать игр, если бы получали поддержку в трудной ситуации, а ее-то и нет, и сколько бы Бамп ни приносил им очков в нападении, он столько же теряет из-за никуда не годной игры в защите.

— Как это так?

— Да он дьявольски ленив. Поуп много раз штрафовал его и сажал на скамейку запасных, но после этого Бамп начинал нарочно мазать, и мы вообще ничего не выигрывали. На месте Поупа я давно бы взял его за задницу, но Поуп думает, что такой хиттер, как он, может повести за собой остальных, поэтому не теряет надежды, что он исправится. Если бы нам удалось заставить команду расшевелиться, Бамп моментально вылетел бы.

Они подходили к отелю. Рой отсчитал глазами четвертый этаж и посмотрел на занавески в окне.

— Я прочитал, что Скотти написал о тебе, — сказал Ред. — Он считает, что ты потрясающий хиттер. Как же получилось, что ты не начал играть, когда был моложе?

— Да я начал, но шлепнулся в грязь, — уклончиво ответил Рой.

Ред поморщился.

— Никогда не произноси у нас это слово.

— Какое слово?

— Шлепнуться — во всяком случае, ни в коем случае при Поупе. Он начинает плакать, когда слышит его.

— С чего бы?

— А ты никогда не слышал про Фишер-Шлеп?

— Кажется, нет, но я не уверен.

Ред рассказал ему такую историю. Лет сорок назад Поуп был третьим бейсменом у старых Соксов, когда они впервые за двадцать лет пробились в свою первую Мировую серию [27]. Они, естественно, горели желанием занять первое место, но того же желали и Атлетики, с которыми они играли. Соперничество давалось очень тяжело вплоть до седьмой игры. Эта игра проходила на Фили и с первого иннинга счет сохранялся 3:3, пока «Атлетики» в конце восьмой игры не выиграли в дополнительное время. В девятой «Соксы» раскочегарились, но потом игра сложилась неудачно. Первый бьющий подал слишком близко, второй слишком далеко, третьим был Поуп. Все зависело от него. Сначала он подал на отбивание, а следующий подал мощно, прямо на бьющего.

— Мяч пролетел до самой середины поля, — сказал Ред, — где центральный инфилдер слишком поторопился, и мяч проскочил мимо него до ограды. Можно было успеть пробежать все три базы и вернуться домой, ну уж сделать три базы, это точно. А Поуп, тогда совсем молодой парнишка, рванул что было мочи, и все трибуны надрывались, чтобы он взял очко и поставил точку в игре. И вот тут, когда он уже побежал к дому, вдруг у него подкашиваются ноги. Поуп шлепнулся плашмя на живот. Когда он вскочил, мяч был уже в руках у кэтчера, и тот бежал за ним по полосе к дому. Поуп оказался между базой и домом, и третий бейсмен салит его.

Ред сплюнул на тротуар. Рой хотел что-то сказать, но не успел.

— В тот вечер Шлеп Фишера или, как чаще его называют, Знаменитый шлеп Фишера появился во всех газетах, о нем говорили все. Естественно, Поуп чувствовал себя хуже некуда. Думаю, Ма Фишер выключила телефон и спрятала Поупа на чердаке. Он просидел там две недели, пока не загорелась крыша и пришлось выбирать — выходить или сгореть? После этого они поехали во Флориду, в отпуск, но это мало помогло. Его фото было известно всем, и куда бы он ни пошел, ему кричали вслед: «Фишер-шлеп-шлеп!» Через какое-то время его перестали узнавать. Только на поле, во время игры, но, хотя Поупа уже не дразнили, след остался.

Рой вытер лицо.

— Жарко, — сказал он.

— Но он очень стойкий человек, — продолжал Ред, — и не бросил бейсбол, играл еще больше десяти лет и добился многого. Потом на пару лет оставил бейсбол, что было совсем неплохо для него, чего он не понял. Умер один из богатых родственников Ма и оставил им кучу денег. Поуп купил половину акций «Рыцарей». Его сделали полевым менеджером, и его «шлеп» к этому времени забылся. Только полоумные журналисты, когда перепьют и не могут написать ничего толкового, выкапывают старую историю и называют ее Фиаско или Фарс, или Фанданго, ты даже не представляешь, сколько смешных слов начинаются с буквы Ф, и есть такие, кто и по сей день делает это, когда «Рыцари» слишком много фалят. А в результате у Поупа чувство, что со времени Шлепа Фишера его прокляли. Двадцать пять лет и почти все свои деньги он потратил, пытаясь справиться с этим проклятием, и думает, что добьется этого, сделав «Рыцарей» чемпионами Америки, чего Соксы ни разу не добивались. Восемь раз Поуп добирался до второго места, пять раз до третьего, а остальные были четвертые или пятые места. Но прошлый сезон, когда Судья купил акции клуба и потом воспользовался финансовыми затруднениями Поупа и завладел десятью процентами его акций, став мажоритарным акционером, был нашим худшим сезоном. Мы свалились в отхожую яму, а этот год, похоже, повторится.

— Почему?

— Судья пытается выпихнуть Поупа с его места, хотя у него контракт на менеджмент до конца жизни, вот что Судье пришлось пообещать за десять процентов акций. Так или иначе, он старается сделать все, чтобы ухудшить положение Поупа. Всякими хитростями навязывает нам разные сделки, которые, конечно, приносят деньги, но и причиняют вред команде. Мне это страшно не нравится, и я отдал бы правую руку, если бы это принесло Поупу Кубок. Уверен, если бы Поуп один раз взял первое место, а потом выиграл Серию, он почувствовал бы удовлетворение, оставил бейсбол и жил бы себе спокойно. Он дьявольски честный парень и заслуживает большего. Вот почему я прошу тебя отдать ему все лучшее, что в тебе есть.

В лобби Ред сказал, что ему было приятно провести время с Роем, и предложил ему чаще есть вместе. Перед тем как они расстались, он предупредил Роя, чтобы тот был осторожнее с заработанными деньгами. Ред знал, что это не очень-то много, но если Рою представится случай вложить их во что-то хорошее, он советует сделать это.

— Жизнь в бейсболе короткая, и нам нужно думать о будущем. В этом спорте с тобой может случиться что угодно. Сегодня ты наверху, а завтра будешь гол как сокол. Постарайся обеспечить свою старость. Сорить тем, что заработаешь, пользы не принесет.