Девятнадцать минут

– Это отрывок электронного письма, которое вы получили третьего февраля, за два дня до того, как с Питера сняли брюки в столовой Стерлинг Хай. Скажите, пожалуйста, кто вам его прислал?

– Кортни Игнатио.

– Это письмо было адресовано ей?

– Нет, – сказал Дрю. – Его написали Джози.

– Кто написал? – настаивал Джордан.

– Питер.

– Что именно он написал?

– Он писал о Джози. О том, как он к ней относится.

– Вы хотите сказать, что она ему нравилась?

– Наверное, – ответил Дрю.

– Позвольте уточнить, – сказал МакАфи. – Вы взяли личное письмо, которое было написано не вам, письмо, где были выражены самые глубокие и сокровенные чувства Питера, и разослали его всем ученикам школы?

Дрю молчал.

Джордан МакАфи хлопнул по письму, лежащему перед свидетелем.

– Ну и как, Дрю? – спросил он. – Шутка удалась?

Дрю Джирарду стало невыносимо жарко. Ему казалось, что все эти люди показывают на него пальцами. Он чувствовал, как пот струйками стекает по спине между лопатками и расплывается кругами под мышками. И неудивительно. Эта прокурорша бросила его в самое пекло. Она допустила, чтобы этот тупоголовый адвокат выставил его дураком, и теперь до конца жизни все будут считать его сволочью, хотя он, как и любой школьник, просто немного подшутил.

Он встал, собираясь броситься к выходу и, может быть, бежать сломя голову за пределы Стерлинга, но к нему уже направлялась Диана Левен.

– Мистер Джирард, – сказала она, – мы еще не закончили.

Он обреченно опустился обратно на свое место.

– Вы когда-нибудь давали прозвища кому-то еще, кроме Питера Хьютона?

– Да, – осторожно ответил он.

– Мальчики часто так делают, да?

– Иногда.

– Кто-то из тех, кого вы обзывали, стрелял в вас?

– Нет.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы кому-то еще кроме Питера Хьютона снимали брюки при всех?

– Конечно, – ответил Дрю.

– Кто-нибудь из этих ребят в вас стрелял?

– Нет.

– Вы когда-нибудь рассылали в шутку чужие письма всей школе?

– Раз или два.

Диана скрестила руки на груди.

– Кто-нибудь из этих людей стрелял в вас?

– Нет, мэм, – сказал он.

Она вернулась к своему столу.

– У меня нет вопросов.

Дасти Спирз понимал таких ребят, как Дрю Джирард. Когда-то он тоже был одним из них. По его мнению, агрессивные ученики либо получали спортивную стипендию в престижном колледже, где заводили связи и до конца жизни могли позволить себеиграть в гольф, либо получали травму колена и оказывались учителями физкультуры в средней школе.

Он надел рубашку и галстук, и это его ужасно злило, потому что его шея до сих пор была такой же, как и в те времена, когда он был крайним нападающим школьной команды Стерлинга в 1988, несмотря на то что этого нельзя было сказать о мышцах брюшного пресса.

– Питер не был спортивным парнем, – говорил он прокурору. – Честно говоря, я виделся с ним только на уроках физкультуры.

– Вы когда-либо видели, как другие ребята цеплялись к Питеру?

Дасти пожал плечами.

– Думаю, ребята всегда так ведут себя в раздевалках.

– Вы вмешивались?

– Ну, может, и говорил ребятам, чтобы прекратили. Но ведь это часть их взросления, верно?

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы Питеру кто-то угрожал?

– Протестую, – сказал Джордан МакАфи. – Это предположение.

– Принято, – ответил судья.

– Если бы вы это услышали, вы бы вмешались?

– Протестую!

– Принято. Снова.

Прокурор невозмутимо продолжала:

– Но Питер не обращался к вам за помощью, правильно?

– Не обращался.

Она села на место, а адвокат Хьютона встал. Он был из интеллигентов, которых Дасти всегда недолюбливал. Такие дети в школе не могут поймать мяч, но только фыркают, если ты хочешь их научить. Словно уже знают, что все равно когда-нибудь будут зарабатывать в два раза больше, чем Дасти.

– Какова политика школы Стерлинг Хай касательно буллинга?

– У нас это запрещено.

– Ага, – сухо ответил МакАфи. – Приятно слышать. Предположим, вы стали свидетелем практически ежедневных издевательств в раздевалке прямо у вас под носом… согласно правилам школы, что вы обязаны делать?

Дасти посмотрел на него.

– Это же написано в правилах. Понятно, что я не ношу с собой свод правил.

– К счастью, я ношу, – сказал МакАфи. – Позвольте продемонстрировать вам вещественное доказательство защиты номер два. Это правила Стерлинг Хай, касающиеся буллинга?

Дасти протянул руку и взял распечатанные страницы.

– Да.

– Вам ежегодно дают такую же копию в наборе документов для учителя перед началом учебного года, правильно?

– Да.

– И это самое последнее издание на 2006/07 учебный год?

– Полагаю, что да, – сказал Дасти.

– Мистер Спирз, я хотел бы, чтобы вы очень внимательно прочли правила – вседве страницы – и показали мне, где написано о том, что вы, как учитель, должны делать, если стали свидетелем буллинга.

Дасти вздохнул и начал просматривать текст. Обычно, когда ему выдавали набор документов для учителя, он засовывал его в ящик стола, где валялись меню из ресторанов быстрого питания. Он знал главные моменты: не пропускать методический день, сообщать об изменениях в расписании заведующим секциями, стараться не оставаться наедине с учениками противоположного пола.

– Вот тут сказано, – он начал зачитывать, – администрация Стерлинг Хай делает все возможное, чтобы создать такую учебную и рабочую атмосферу, которая гарантирует личную безопасность работников и учеников. Физические и словесные угрозы, домогательства, драки, издевательства, словесные оскорбления и запугивания недопустимы. – Подняв глаза, Дасти сказал: – Я ответил на ваш вопрос?

– Нет, на самом деле, не ответили. Что, как учитель, вы обязаны сделать, если один ученик обижает другого?

Дасти пробежал глазами следующие строчки. Дальше объяснялось, что имеется в виду под домогательствами, издевательствами, словесными оскорблениями. Упоминалось и о том, что необходимо сообщить учителю или кому-то из руководства школы, если свидетелем такого поведения стал другой ученик. Но никаких правил или инструкций для самого учителя или администрации не было.

– Не вижу, – сказал он.

– Спасибо, мистер Спирз» – ответил МакАфи. – Это все.

Джордану МакАфи не составило труда обосновать свое решение вызвать в качестве свидетеля Дерека Марковича, поскольку он был единственным другом Питера среди свидетелей, которые должны были дать характеристику личности обвиняемого. Но Диана понимала, что он представляет ценность и для обвинения – из-за того, что видел и слышал, а не из-за своих привязанностей. За годы работы она видела множество друзей, которые предавали друг друга.

– Значит, Дерек, – сказала Диана, пытаясь говорить как можно дружелюбнее, – вы с Питером были друзьями.

Она видела, как он перевел взгляд на Питера и попытался улыбнуться.

– Да.

– Вы вдвоем иногда проводили вместе время после уроков?

– Да.

– Чем вы обычно занимались?

– Мы оба очень увлекались компьютерами. Иногда мы играли в видеоигры, а потом начали изучать программирование и создали несколько собственных игр.

– Питер создавал какие-то игры без вас? – спросила Диана.

– Конечно.

– А что случалось, когда игра была готова?

– Ну, мы играли. Но еще существуют веб-сайты, куда можно выложить игру и где другие люди смогут ее оценить.

Только сейчас Дерек поднял глаза и заметил видеокамеры в дальнем конце зала. От удивления он замер.

– Дерек, – сказала Диана. – Дерек? – Она подождала, пока его взгляд сфокусируется на ней. – Посмотрите, пожалуйста, на этот диск. Это вещественное доказательство обвинения номер триста два… Вы можете сказать мне, что это такое?

– Это последняя игра Питера.

– Как она называлась?