Раз в год в Скиролавках

Неглович долго и в молчании смотрел в лицо Порваша и наконец заявил с шутливой серьезностью:

— Медицина знает разные случаи, пане Богумиле. Что до меня, то я думаю, что вы страдаете сельской депрессией. Клиницистам вообще неизвестно такое недомогание, но мы, скромные сельские лекари, часто с ним сталкиваемся. Вам нужно на короткое время сменить обстановку, погрузиться в шум и зачерпнуть в легкие немного выхлопных газов. Вы должны на какое-то время поселиться в какой-нибудь маленькой тесной комнатке с тонкими стенами, чтобы вы хорошо слышали ссоры соседей, плач маленьких детей, бормотание телевизора. Вам необходимо принудительное присутствие других людей, существование в толпе, несколько пинков в трамвае и в автобусе, толчков локтями в очереди за сигаретами. Но прежде всего вы должны научиться смирению перед жизнью и светом. — Да, да, да, трижды да, — соглашался с ним Порваш. Лицо доктора осветила радостная улыбка. — Ну видите, пане Богумиле, что нет повода для огорчения. В больших городах люди страдают от депрессии цивилизации, и тогда единственное, что им можно посоветовать — чтобы они купили себе домик в деревне. Мы же иногда поддаемся депрессии сельской, и время от времени должны выбираться в какой-нибудь большой город. У меня тоже бывают такие желания. Как вы думаете, пане Порваш, не стоило бы нам с вами выскочить в какой-нибудь отель, сделать несколько глубоких вдохов выхлопными газами? Не вижу ничего плохого в том, что вы вдруг нарисовали Клобука. Беспокоит меня только то, что этот факт вас испугал. С большой охотой я куплю у вас картину с Клобуком, если вы не запросите за него очень дорого.