Прощание с колхозом

По-умному сумели провести процедуру банкротства в «Лебяжьей поляне» Среднеахтубинского района два года назад, поделив технику и оборудование между двенадцатью фермерскими хозяйствами, которые по производству с лихвой превзошли хилый колхоз. Но этот пример – редкостный. В основном же банкротят неумело, разрушая хозяйство, или умело – с корыстью. Но это беда не только сельская. Недаром у наших областных властей в чести нынче лозунг: «Не позволим банкротить!».

Власти областные и те, которые выше, постоянно твердят: «Жить стало лучше, жить стало веселее». И на селе – тоже. «Я же вижу, как на глазах село поднимается», – сказал недавно наш губернатор. Не будем судить строго. Должность обязывает. И поэтому вся надежда на новые идеи. Весь прошлый год губернатор уповал на РАО (районные агрообъединения), требуя их создания в каждом районе. Создали. У нас в Калаче, спустя год, РАО вот-вот объявят банкротом. Причина все та же. Колхозы не возвращают кредиты.

Агробанк, Агрокорпорация, Агрообъединение… Название красивое, а фундамент нового образования – вчерашний хилый колхоз. Поэтому и сооружение получается шаткое.

Мой район – Калачевский – в области далеко не худший. Из двенадцати коллективных хозяйств в четырех в нынешнем году введено внешнее управление, то есть они – банкроты: «Крепь», «Волго-Дон», «Дон», «Калачевский». Остальные, почти все, – в двух шагах от банкротства. В Пятиизбянке и Мариновске и «банкротить» нечего. «Нива» – одни головешки; «Голубинский» начальство хвалит, хотя это – голь перекатная. Кое-как держатся «Тихий Дон» да «Мир» – «реформированные» и «перереформированные», побросавшие большую часть своих полей и от прошлых немалых долгов отказавшиеся. А на тех землях, что оставили себе, наемники хлеб убирают за треть урожая. В общем, колхозы района доживают последние свои дни. При государственной поддержке они могут и дальше чадить. Но что проку?.. Недаром вновь избранный глава администрации района во всеуслышание заявил о том, что не в коллективных, а в фермерских хозяйствах он видит спасение района. Жаль, не уточнил, откуда возьмутся новые фермеры. С неба они не падают. А те, что есть, как уже сказал я, земли свои расширять не намерены, опасаясь превращения в «колхоз».

Повторю цифры. В районе около 200 тысяч гектаров пашни. Фермеры осилят 35 тысяч. Что делать с остальной землей?

В областном центре неглупый человек, мой земляк, один из руководителей области, сидит и вздыхает: «Мы подсчитали. В области два миллиона гектаров пашни заброшено.

Чтобы ее пустить в производство, нужно десять тысяч рублей на один гектар. Значит, двадцать миллиардов рублей. Где их взять? У государства нет. Нужен капитал…» В запустении, конечно, гораздо больше, чем два миллиона гектаров. А вот «капитал», действительно, нужен. Но где его взять?

Порою мне кажется, что наши правители твердо уверовали: сдобные булки сами собою на деревьях растут.

Декабрь 2001 года. Вице-премьер правительства А. Гордеев разъясняет многомиллионной армии читателей «Аргументов и фактов»: «Сейчас в России сельхозпредприятий даже больше, чем было в советское время: 27 тысяч вместо 22… Хозяйства изменили форму собственности, разделили землю и имущество на паи и акционировались. Многие сумели адаптироваться к рыночным условиям».

Это частушка для колхозной самодеятельности горьких лет «голодухи». Из Москвы присылали «репертуар».

Часть 2. Благодетели или эксплуататоры?

Один из кабинетов районной администрации. Открывается дверь, и входит «капитал»: два молодых человека, по обличью те самые, про которых по телевидению фильм за фильмом показывают. Зашли ребятки, начали с хозяином кабинета разговор: «Мы брали землю в аренду, две тысячи га. Все бумаги подписывали. Вложили деньги, миллиона два. Пашем, собираемся сеять озимые. А в колхозе переизбрали председателя, новый говорит, что все отменяется…»

История простая и для нынешних времен рядовая: договор оформили, но какую-то юридическую «закорючку» упустили. Новый председатель за нее зацепился: то ли собирается «подоить», а может, благие цели преследует.

Про новых «капиталистов» в кабинетах начальственных доброго не говорят. «Они же тракторы за долги забрали, за бесценок. – Откуда у них деньги? Понятно… – Магазины у них в городе. – Знаем мы эти магазины. Криминал».

Ныне знаменитая в нашей области фирма «Гелиопакс» работает с землей около пяти лет. Получает урожаи «европейские»: по 50–60 центнеров с гектара. Элитное зерно, семенное. Имеет собственный элеватор, немецкие комбайны, налаженное производство. Но если вспомнить, то пришел «Гелиопакс» на землю тем же самым путем: дал коллективному хозяйству «Бочаровский» кредит горючим, семенами, запчастями. Кредит, по обычаю, не был возвращен. Но договор кредитования составлен был юридически грамотно, и все имущество «Бочаровского» оказалось у «Гелиопакса», который ничего не продавал, а стал умело хозяйствовать. Нынче областное руководство проводит здесь семинары, стараясь научить уму-разуму нерадивых селян. «Гелиопакс» теперь маяк и лидер сельхозпроизводства. Как он пришел на землю, откуда у него деньги взялись, чьи это деньги, про это теперь забыто. А ведь всякие слова говорили. «Гелиопакость» – самое мягкое.

И теперь говорят. Но о других.

Вот шумная история со сменой собственника на Карповском элеваторе. Газеты пишут о «московском криминале».

В Клетском районе сразу два коллективных хозяйства уходят «под крыло» частной компании, даже название которой – тайна. Мнения разные.

Положительное. Из моего района несколько руководителей ездили опыт перенимать. Понравилось. Рассказывают: «Фирма заплатила все долги колхоза, но забрала имущественные паи: производственные помещения со всем оборудованием, машины, тракторы, комбайны. Обеспечили горючим, запчастями, покупают новую технику, платят зарплату. Земля вся пашется, засевается. Деньги у фирмы есть. Поставили своих руководителей. Демократия кончилась». Еще одно новшество, о котором добавляют не сразу: земельные паи, по договору, люди отдают фирме на десять лет. Но там, в договоре, есть пунктик: если человек потом захочет забрать свой земельный пай, то он должен возместить фирме денежные средства, вложенные за эти десять лет в его пай, то есть цену удобрений, обработки гербицидами и прочего, прочего. А откуда он деньги возьмет? Ничего он не возместит, и земля перейдет к фирме.

Другое мнение: «Там – дело темное. Покровитель – глава администрации района. Брали не нищие хозяйства. Озимых – под 10 тысяч га, вспаханная зябь. Такие хозяйства с урожая и сами бы расплатились. Но на собрании тем, кто был против, заткнули рот. И засадили хозяйство в кабалу, из которой не вылезти. А чья эта фирма? Чьи деньги? И чья будет завтра земля? Сидят новые руководители под одной крышей с…» И шепотом называется имя «кавказца», которому уже многое в районе принадлежит.

Еще один район – Еланский. Здесь дело серьезней: речь идет не о двух тысячах гектаров, не о двух колхозах, здесь ставки крупнее. И потому про этот район расскажем подробнее. Вот слова не кого-нибудь, а председателя комитета по земельным ресурсам района, человека, который каждый клочок своей земли знает: «Вопрос использования земли в районе стоит очень остро. 25 тысяч гектаров вообще не используется. Но это еще “цветочки” по сравнению с тем, что ждет нас. Вспахано зяби и паров 54 тысячи га, засеяно озимых 23 тысячи га, из 172 тысяч га: значит, еще половина нынче зарастет бурьяном. Коллективные хозяйства района, за исключением нескольких, не в состоянии обрабатывать землю».

«Мы пытались отдать часть земель в аренду фирме “Гелиопакс”, калмыкам, но они не берут», – вторит коллеге председатель районного комитета по сельскому хозяйству. Калмыки – пусть далекие, но соседи. А в колхозе «Заря» зимним холодным днем в Дом культуры на собрание пришло все село, даже самые дряхлые. Подводились итоги года. Они неутешительные: половина пашни заброшена, растениеводство дало убыток в 320 тысяч рублей, животноводство в 600 тысяч рублей, около тысячи тонн зерна осталось на поле, осыпалось.