Торговцы грезами

— Ничего не знаю, — холодно сказала она. — Я просто вижу, что ты не хочешь брать меня с собой.

Он все еще пытался обнять ее.

— Но, Далси… — Его голос звучал умоляюще.

Она отвернулась от него.

— Ладно, Марк, я все понимаю, — сказала она холодно, — ты просто не хочешь, чтобы нас видели вместе.

— Далси! Это неправда, — умоляюще сказал он. — Разве я не просил тебя выйти за меня замуж?

Она ничего не ответила, взяла сигарету и неторопливо закурила. Лицо ее было спокойно и безучастно. Внезапно он сдался.

— Ладно, Далси, — сказал он, — пойдем.

Когда она повернулась, на ее лице светилось торжество.

Он видел, как у всех лица вытянулись от удивления, когда он помог ей выйти из машины и они направились на съемочную площадку. За их спинами пронесся шепот.

«Ну и пусть говорят», — подумал он злобно, хотя при этом был рад, что все-таки взял ее на съемочную площадку и сможет показать свой кабинет. Закрыв дверь, он посмотрел на Далси.

— Ну, теперь ты довольна?

В ее глазах было удовлетворение. Питер в свое время сказал, что ноги ее не будет на его студии, а вот кто ее сюда привел. Подойдя к Марку, она легко коснулась губами его щеки.

— Да, дорогой, — довольно ответила она. — Я удовлетворена.

Марк посмотрел на нее, и его охватило восхищение. Что бы там о ней ни говорили, она была смелой женщиной, не у каждой хватит выдержки, чтобы появиться во враждебном окружении, не обращая внимания на злые языки.

Он медленно улыбнулся, обнял ее и поцеловал.

— В тебе есть что-то такое, что сводит меня с ума, именно это мне и нравится. Ты как раз женщина для меня.

Он наблюдал, как она плавно идет к двери. У нее была мягкая и легкая походка пантеры. Ее прекрасное тело было выразительнее всяких слов.

— Позвони мне сегодня вечером, — бросила она томным голосом через плечо.

Он уже собрался ей ответить, как дверь внезапно открылась. На пороге стояли Дорис и Джонни. Они собирались войти, но замерли, увидев Далси и Марка.

Далси посмотрела на Дорис с Джонни, затем бросила взгляд на Марка. На ее губах появилась улыбка. Пройдя мимо них, она протянула руку и легко потрепала Джонни по щеке.

— Не обращай на меня внимания, дорогой, — кокетливо сказала она низким голосом. — Я уже ухожу.

В траве звенели цикады. Ночь была темной. В покрытом рябью бассейне отражался лунный свет. Они сидели рядом с бассейном и молчали. В темноте сверкнули ее глаза.

— Джонни, что нам теперь делать?

Он покачал головой. Джонни не знал, что предпринять, он вообще не знал, что можно сделать в подобной ситуации. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Более полутора миллионов из двух, предназначавшихся для шести фильмов, сожрал фильм «Вместе мы непобедимы».

— Только не говори ничего папе, — попросила она. — Ведь это… — Она не закончила фразу.

Джонни взглянул на Дорис. Ее лицо было осунувшимся и обеспокоенным.

— Мне бы не хотелось ничего ему говорить, — не спеша сказал он, — но боюсь, что придется. У нас и так сейчас денег не густо, даже не знаю, как мы закончим запланированные фильмы.

— Но, Джонни, — воскликнула она, — ведь это разобьет его сердце! Он так верит Марку!

Джонни горько улыбнулся. В этом-то и была вся беда. Если бы Питер не был таким упрямым и разрешил бы Гордону руководить студией, они бы не попали в такой переплет.

Внезапно Джонни почувствовал усталость. Сколько можно исправлять чужие ошибки! Он откинулся на стуле и прикрыл глаза. Конечно, можно ничего не предпринимать, но в нем заговорило чувство долга. Он не может предать Питера. Питер всегда помогал ему, всю жизнь. И в личной жизни, и в бизнесе. Нет, сейчас он не может сидеть сложа руки, слишком многое связывает его с Питером.

Джонни отвернулся от нее.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Иначе я и не сидел бы здесь в поисках выхода.

Дорис придвинулась ближе к нему и взяла его за руку.

— Ты знаешь, как ты мне нравишься, — прошептала она.

Он снова повернулся к ней. Ее лицо было спокойным, глаза светились теплом и доверием. Джонни обнял ее за плечи.

— Только не знаю почему, — сказал он тихо.

Она серьезно посмотрела ему в глаза.

— В тебе есть какая-то сила, Джонни. Люди тебе доверяют. — Ее голос был тихим и задумчивым. — Они чувствуют, что могут доверять тебе и положиться на тебя, и позаимствовать часть твоей силы, как папа.

Джонни вновь отвернулся и посмотрел на возвышающиеся холмы. Ему не хотелось, чтобы она увидела в его глазах внезапно появившееся сомнение. Он не хотел разубеждать ее. Но ведь он сам много чего боялся.

Как, например, в тот день, когда он увидел Далси в кабинете Марка. Его тело пронизала дрожь. Он боялся что-нибудь ей сказать, да и не знал, что сказать. Когда она коснулась его щеки — как будто электрический заряд пронзил все его тело, вызвал удивительные воспоминания о долгих ночах, полных страстного шепота. Даже сейчас он чувствовал ее прикосновение к щеке. Неужели он никогда не забудет ее?

— Думаю, что ты права, — с горечью признал он.

Дорис протянула руку и повернула его лицо к себе. В ее глазах было понимание.

— Я знаю, что я права, Джонни.

Они снова замолчали. Она размышляла. Далси сделала из него уверенного человека. Вспомнив о ней, она почувствовала в груди резкую боль, боль страдания за его мучительные воспоминания, а не за свои. Сможет ли она сделать так, чтобы он забыл все? Возможно, да, а может, и нет, она не знала. Единственное, что она знала, что любит его. Она всегда любила его. Дорис положила свою руку на его ладонь, теплую и мягкую. Она постарается освободить его от этой боли, хоть это и трудная задача — как склеить по кусочкам разбитую китайскую вазу. Сначала будет тяжело, но, имея терпение и время, всего можно достичь.

— Возможно, мне и удастся где-нибудь найти достаточно денег, чтобы закончить съемки других картин так, чтобы твой отец ничего не узнал об этом, — проговорил он задумчиво. Он размышлял вслух.

— А где ты возьмешь столько денег, Джонни? — спросила Дорис, и в ее глазах вспыхнула надежда. — О, Джонни, если б ты мог это сделать!

— Я могу продать свои акции, — сказал он, посмотрев на нее.

— Джонни, как можно! — поразилась она. — Ведь это все, что ты заработал за свою жизнь.

Он попытался улыбнуться.

— Ну и что? — сказал он. — Я потом обратно выкуплю, когда дела пойдут нормально. Я не вижу другого выхода.

— А если тебе не удастся выкупить их обратно? — сказала она. — Ведь тогда ты потеряешь все.

Где-то в глубине души он был уверен, что никогда не получит обратно свои акции. Стоит им только уйти — обратного пути нет. На его губах появилась улыбка. Сердце его учащенно забилось, и он сам удивился, услышав свой голос:

— Ты же не откажешься выйти замуж за бедняка, а, милашка?

Она изумленно посмотрела на него. На секунду она застыла, и ее глаза наполнились слезами. Обвив его шею руками, она поцеловала его.

— О, Джонни! — Она то смеялась, то плакала. — Я выйду за тебя замуж за любого. Я так люблю тебя, дорогой.

Он крепко прижал Дорис к себе и закрыл глаза. Именно для этого живет человек — чтобы услышать такие слова.

Марк нервно смотрел на телефон, сидя в своей комнате. Он бросил взгляд на часы. Два тридцать утра. Ветерок играл шторами. Марк подошел к окну и тихо закрыл его. Через стекло ему были видны неясные фигуры Джонни и Дорис, они сидели около бассейна. «Проклятие!» — зло подумал он.

Марк выключил свет. Ему не хотелось, чтобы они знали, что он еще не спит. Сев рядом с телефоном, он закурил очередную сигарету. Когда же, наконец, его соединят? В Париже сейчас должно быть одиннадцать утра, в это время Питер должен быть в своем кабинете. Телефон зазвонил. Марк быстро схватил трубку, чувствуя, как заколотилось сердце. В тишине ночи телефонный звонок прозвучал как сигнал тревоги. Он перевел дыхание, прежде чем ответить, и надеялся, что его никто не услышит. Спокойным голосом он сказал в трубку: