Западные земли

– Неправда, – утверждает Джо.

Отважившийся на первый шаг должен отважиться на весь путь.

Доктор Уайтхорн внимательно разглядывал сидевшего перед ним человека. Его череп выглядел так, словно был изготовлен из тонкого металла, причем на левом виске виднелась заделанная при помощи сварки пробоина, обозначенная тонкой пунцовой линией шрама.

Как доктор и подозревал, слепой левый глаз Джо вовсе не был слеп. Джо сконструировал искусственный глаз, подключавшийся прямо к зрительному центру, который снабжал его сознание картинами, зачастую весьма отличными от тех, которыми снабжал его правый глаз. Это различие становилась особенно явным при рассматривании людей и животных, и тогда он понял, насколько то, что мы видим, обусловлено тем, что мы ожидаем увидеть, – иначе говоря, привычными паттернами сканирования, присущими глазному яблоку, – в то время как искусственный глаз Джо не имел паттернов сканирования. Линза искусственного глаза оставалась всегда неподвижной, и Джо управлял направлением взгляда, двигая головой. Зато на глаз можно было установить широкоугольную оптику, что сильно увеличивало поле бокового зрения. Джо выяснил, что он может расшифровывать истинные эмоции и намерения людей, сравнивая информацию, полученную от живого глаза, с информацией, полученной от синтетического. Иногда различие в выражении лица, увиденного одним и другим глазом, становилось настолько чудовищным, что Джо оставалось только поражаться, почему больше никто на свете этого не замечает.

Поэтому Джо было ясно, что доктор Уайтхорн, который в настоящее время с веселой улыбкой проглядывал его рекомендательные письма, явно сомневается в их подлинности.

Перед тем как перейти на исследовательскую работу, Доктор Уайтхорн был практикующим психиатром. Многих врачей эта специальность влечет именно потому, что сами они от природы страдают врожденной неспособностью понимать мотивы, чувства и мысли других людей и надеются избавиться от этой неспособности путем усвоения огромного объема формальных сведений. Доктору Уайтхорну пришлось уйти из психиатрии именно потому, что он в силу своей способности проникать в чувства других испытывал чудовищную боль, вступая в контакт с безнадежно больными пациентами, а еще в большей степени – наблюдая те чудовищные и жестокие методы лечения, которым подобные пациенты подвергались, поскольку, будучи «ненормальными», они не имели права на то, чтобы их жалобы были кем-нибудь выслушаны.

Дело было вовсе даже не в том, что доктор Уайтхорн страдал чрезмерной сентиментальностью. Он просто переживал чужую боль как свою собственную, и это оказывалось иногда просто физически невыносимым. Человек, сидевший сейчас напротив него, излучал боль. Разумеется… физические травмы… протез руки, искусственный глаз, соответственно фантомные боли в этих органах. Доктор обратил внимание на какой-то странный запах, который исходил не от самого посетителя, но который тот явно принес с собой. Смесь гнилых цитрусовых и горелой пластмассы – так мог бы. пахнуть луна-парк после пожара.

– Что ж, профессор Хеллбрандт, ваши рекомендательные письма впечатляют.

– Я знаю свой предмет.

– Более чем один, позвольте заметить.

– Мое кодовое имя было «Большая Картина». Можно потратить целую жизнь, пытаясь восстановить ее по кусочкам.

– Большинству людей и того не удается.

– Большинству людей ничего не удается.

– Разумеется, у нас найдется работа для человека ваших… эээ… способностей и уровня, хотя я подозреваю, что многие из этих рекомендательных писем – подделки.

Джо пожал своим правым, человеческим плечом и улыбнулся правой, человеческой половиной рта. Выглядело это страшновато.

У Джо имелось множество разнообразных приспособлений, которые он мог вставлять в гнездо, расположенное под локтем его изувеченной руки. Одно из них – электрошокер с двумя тонкими, острыми, как иглы, электродами, которые можно было воткнуть в противника для того, чтобы разряд получился чувствительнее. Также он носил шприц с цианидом для молниеносных убийств и пневматическое ружье, стрелявшее дротиками, начиненными транквилизатором. Он относился к этим приспособлениям как к игрушкам, к помощи которых он будет прибегать все реже и реже по мере продвижения своих исследований. Джо решил никому не открывать подлинной цели своего проекта и даже не давать возможности догадаться о ней, пока он не окажется в состоянии реализовать ее. Но тогда уже будет слишком поздно, чтобы враги смогли извлечь выгоду из его разработок.

Отыскав ключ к чужим деньгам, которым является система грантов, фондов и субсидий, Джо научился жонглировать одновременно несколькими проектами, каждый из которых вносил определенный вклад в его намерение полностью ниспровергнуть существующий в природе порядок вещей. Он основал экологическую организацию, именовавшуюся Распространители, официальной задачей которой было выявление различных полезных видов растений и животных и акклиматизация их в тех регионах, где они в настоящее время не были распространены, с учетом соответствия климатических условий, воздействия на существующие экологические системы и потенциальной полезности как пищевого источника, как средства контроля за вредителями и так далее.

На самом же деле он надеялся осуществить эксперименты по ступенчатой эволюции, помещая небольшие популяции рыб, животных и рептилий в незнакомое окружение, а также приводя в контакт виды, которые прежде никогда не контактировали, чтобы увеличить потенциал гибридизации. Интересно отметить, что один из немногих, уже существующих гибридов, это «лигр» – гибрид льва и тигра: животные, ареалы распространения которых в природе не совпадают, встретиться между собой могут только по воле человека.

Джо держался запанибрата с остальными учеными, но им приходилось это терпеть, потому что они боялись Джо. Боялись его белесого взгляда, его бледной, как у мертвеца, кожи, его слабого голоса, который тем не менее был слышен в любом конце лаборатории, а иногда звучал прямо у тебя в голове… а больше всего его пугающей улыбки. Они исполняли все, что он хотел от них. За пределами лаборатории Джо никогда не встречался с сотрудниками.

Никто, кроме Джо и его команды, не знал, что основной их задачей был срыв строительства Трансамазонской магистрали. «Кока-кола», «Макдоналдс» и «Хилтон» дожидались этого события, стоя в сторонке. Джо знал, что если магистраль будет построена, то это станет концом для последнего большого массива дождевых лесов, еще уцелевшего на планете. Джо – рьяный эколог. У него болит сердце, когда он видит срубленное дерево.

«Они не пройдут», – решает он.

Он представляет себе, что нас всех ждет. «Хилтоны» посреди джунглей. Тихо играет легкая музыка: «Цветут орхидеи при свете луны»… бар с орхидеями и большим аквариумом, полным пираний. Менеджеры швыряют пираньям живых золотых рыбок и куски сырого мяса.

Мотели, сувенирные лавки и фаст-фуды, пьяные индейцы, отравленные реки, резкий запах выхлопных газов и солярки. Перед зданием оперы в Манаусе туристы, обмотавшись живым боа-констриктором, позируют для фотографов.

Громкий скандал: суперзвезда поп-музыки, охваченная приступом ревности, усиленной кокаином, хватает йоркширского терьера своей подружки и швыряет его в аквариум с пираньями. Когда пираньи набрасываются на барахтающуюся собачонку, истерическая старлетка швыряет тяжелую бронзовую пепельницу в аквариум, пепельница разбивает стекло и посетителей заливает кровавая вода, повсюду бьются и прыгают пираньи, а визжащий терьер с распоротым брюхом волочет свои кишки по полу. Да, зрелище еще то, и, разумеется, в баре присутствует достаточное количество папарацци, чтобы увековечить это для последующей продажи периодическим изданиям. Именно такие мелочи делают будущее настолько правдоподобным, что возникает желание уничтожить его.