Рассказы (СИ)

В общем, хотя к самому предмету Сергей относился с большой симпатией и знал его на “отлично”, с химичками у него отношения складывались явно не симпатичные. И это свое отношение он распространял и на профессиональные рельсы, считая, что вообще все физики и математики испытывают к химикам подобные чувства.

Сейчас Сергею, видимо, предстояло-таки выдержать очередное испытание очередной химичкою-спутницей с однодневным стажем знакомства.

Несколько помедлив и помешкав, они двинулись наконец в дальнейший путь. Чувствовалось, что оба смертельно устали. Сергей шел чуточку впереди, спутница немного отставала от него и что-то взахлеб рассказывала.

Оба признавались себе в душе, что идти вдвоем куда веселее и легче, чем в одиночку. Сергей планировал уже на завтра план налета на сотрудников, так безбожно бросивших его одного посреди незнакомой местности, да ещё впридачу подсунувших такую спутницу.

Пара двигалась по неизвестной местности в надежде отыскать хоть какую-нибудь тропинку, ведущую или на автомобильную трассу, или в город, или в какое-нибудь село, или в крайнем случае, хоть во что-то, проявляющее какие-то признаки жизни.

Шли долго, изнуряющими серпантинами. То выходили на опушки, то вновь углублялись в небольшие лесные массивы.

Наконец, впереди замаячила какая-то хижина. Не замедлила вспыхнуть надежда. Они покосились друг на друга, улыбнулись, прибавили ходу и скоро оказались внутри хижины.

Хибара выглядела заброшенной. Нога человека, должно быть, давно в нее не ступала. Путники, однако, были рады хоть какому крову над головой. Оба прекрасно осознавали, что продолжать путь в надвигающихся сумерках не имело ни малейшего смысла.

Женщина навела в новом, временном пристанище свой женсткий порядок, и вскоре они сидели за наскоро приготовленным из содержимого рюкзаков легким ужином.

Старый, сердобольный сверчок постукивал длинной веточкой по нотному столику, переворачивая страницы нотной тетради, словно выискивая то место где он вчера остановился. В ночном зале он ориентировался благодаря собственному автономному освещению в задней части своего тела.

– Внимание, коллеги, внимание! Попрошу, пожалуйста, внимания!- обращался он к ночным оркестрантам, продолжая постукивать дирижерской палочкой.- Соберитесь, пожалуйста, скоро начнем! Итак, с большим опозданием, но начинаем!

В зале раздавались обрывистые звуки разных музыкальных инструментов. Чувствовалось, что оркестранты находятся в стадии последних приготовлений.

– Несчастные,- подумалось старому дирижеру, что с ними будет, если вдруг со мной что случится?! Без меня им хана! Впрочем, надо признать, каждый из них довольно-таки сносный музыкант, ну вот как соберутся и сядут вместе, да каждый задует в свой инструмент, да наедет своей музыкой на других, ведь черт знает, что творится тогда! Музыкальная каша переходит понемногу в словесный мат-тарарам и завершается телесными баталиями. И только под звуки “спасайся, кто может” и можно разрядить ситуацию, а потом наблюдать, как оркестранты разбегаются по кустам, еле волоча за собой свой, а то и, впридачу, как “трофейное оружие”, и чужой музыкальный инструмент под звон фанфар или крики “авойна”.

Такое старому дирижеру доводилось видеть не раз, правда, в роли случайного наблюдателя со стороны.

Он был близко знаком почти с каждым из оркестрантов, за каждого из них у него болела душа и о каждом он заботился в меру своих возможностей.

– Без меня они погибнут и разбегутся,- досадовал старый дирижер,- потому что дерутся друг с другом, как самые истые люди! Всякий выставляет себя напоказ и добивается успехов в карьере за счет подавленья других. А жаль! Ведь сколько времени и труда мне стоило собрать такой состав!- продолжал досадовать дирижер.

– Ну, все, все!- последний раз постучал он своей дирижерской палочкой.- И – начали!

И началось, началось, и еще как началось!

– Послушай, прислушайся, Сергей, как здорово они лупят в такт. Стрекочут и скрипят, словно и ими руководит некий опытнейший дирижер!- восхищалась спутница Сергея.

Большие водяные комары с зуденьем и скрипом метались близ их ушей, нагоняя страх в виду предстоящей ночи.

– Жанна, подай-ка мне, пожалуйста, хлеба,-стоически держался Сергей.

Стол к ужину был накрыт довольно-таки приличный, что даже немного удивило Сергея. ` – Вот! Если хочешь, выпей немного,-протянула ему Жанна крышку от фляжки, с белой влагой внутри.-Согреешься!

– Вообще-то я не пью!-ответил Сергей, принимая у нее дорожный сосуд и все больше удивляясь.- Надо же! Даже и этим запаслась.

– Пей, пей, ничего с тобой не случится! Если уж я не растаяла, то и ты уцелеешь,- улыбаясь, настаивала Жанна.- Согреешься немного. Видишь, становится прохладно.

Сергей зажмурился, залпом опрокинул в себя содержимое крышки фляжки и почти сразу почувствовал, как его тело обдало приятным теплом.

“Лечебная жидкость”, показалось, попав в поджелудочную область, почему-то свернула не влево, в желудок, как это должно бы, а вправо, разливаясь в полости печени и желчного пузыря. Он ничем не мог объяснить это обстоятельство на протяжении вот уже многих лет. Спрашивать об этом кого-либо не решался, стыдно было выдавать свое незнание в этой области. И посему попытался выдвинуть свою версию-оправдание явлению и нащупал-таки её. С чувством радостного удовлетворения то ли настойчиво убеждал, то ли обманывал себя, что такое происходит со всеми кандидатами физико-математических наук, ибо до защиты диссертации он не пил никогда, а после нее разве что изредка. Он очень боялся спиться и прибегал к спиртному только в исключительных ситуациях. Правда, вино, понемногу позволял себе иногда более смело.

Жанна постепенно приручалала Сергея и даже натягивала вожжи. Он все больше привыкал к ней и к ее невзрачности. И если раньше относился с большой неприязнью, то теперь – по формуле “поскольку-постольку”. Что же делать, если все так случилось и обернулось! Хотя, если бы можно было вернуть жизнь немного назад, то он сделал бы все возможное, чтобы не попасть в эту ситуацию.

После довольно-таки вкусного ужина Сергей, справив за углом хибары нужду, стал готовиться к ночлегу. Присмотрел себе местечко, вытащил кое-какое тряпье из рюкзака, расправил и разостлал.