Велес и Компания

- Молодец, - похвалил его капитан, и снова обратился к Шурику, - Ну, ладно.

Значит, напишешь заказ старшины, и будешь выполнять мое задание. Понятно?

Шурик безразлично пожал плечами:

- Как скажете, товарищ капитан.

- Вот так и скажем.

- А прапорщик Живулько?

Замполит сделал круглые глаза и ощетинил свои рыжие усы:

- Запихни своего Живульку знаешь куда? Я тебе даю задание - ты его исполняешь. Остальное тебя не касается. Понял?

- Понял, - быстро ответил Шурик. Внутреннее чувство самосохранения подсказало ему прекратить разговор. Шурик замолчал.

Замполит еще секунд десять стоял, ощетинившись, потом он дернул плечами и повернул шеей так, как будто воротничок его военной рубашки стал ему безнадежно тесен. Он повернулся на каблуках и вышел из медпункта. Старшина, ухмыляясь, последовал за ним. Доктор проводил их взглядом, и, когда захлопнулась дверь, усмехнувшись, обратился к Шурику:

- Теперь они раскусили - какой ты мастер. Смотри, завалят работой с головой.

- А, - махнул рукой Шурик, - разве это работа - буквы писать. Это отдых.

Если сравнивать мазут на носилках и писанину, то тут, знаешь, у мазута очень невыгодная позиция. Но меня волнует, как Живулько к этому отнесется?

- Как? Плохо отнесется. Он у меня уже много раз спрашивал, когда ты выйдешь отсюда.

- И что же ты ему сказал?

- А так и сказал, что не скоро.

- Ты так считаешь? Но мне уже вовсе не так плохо. Я себя вроде уже лучше чувствую.

- Шура. Я же ему ответил, что ты выйдешь отсюда не скоро. Ведь он же так спросил? Ведь он же не спрашивал у меня, когда ты поправишься, а спросил: когда, мол, выйдет? То, что ты уже практически поправился, я уже ясно вижу. И так же ясно вижу, что выйдешь ты отсюда не скоро.

- Да-а, - протянул Шурик, откидываясь на стуле, - однако, ситуация.

- Плюнь, - доктор махнул рукой. - Того места, где ты работал, жалеть нечего. То, что там ребята нормальные подобрались - хорошо. Только все равно всю работу и за себя, и за них, пришлось бы делать тебе. А тут - сиди себе и пиши. Сам по себе. Не пыльно, не грязно. Тепло и сухо. Сиди и радуйся дню. Карпе диум. Это так по латыни.

- А и впрямь, чего я расстраиваюсь, - согласился Шурик. - Все равно раньше мая будущего года не уволят, что мазут таскай, что таблички пиши.

Прошла неделя и другая. Шурик выполнил уже три задания старшины и два крупных заказа замполита. И старшина, и замполит были довольны до ужаса и составили настоящий заговор с целью отобрать Шурика от Живулько. Шурик уже поправился, но продолжал находиться в изоляторе санчасти, так как Папа Камский и замполит запретили его выписывать.

Но все тайное становится явным. И в один из обычных дней в изолятор вошел прапорщик Живулько.

- Саня, скажи мне, - обратился он к доктору, показывая пальцем на Шурика, - вот он - здоров?

Доктор замялся. Врать он не мог органически.

- Ну, почти здоров…

Живулько кивнул. Этого ему было вполне достаточно.

- Шура, одевайся, и, шагом марш в кочегарку.

- Есть.

Шурик натянул сапоги, и, держа в руках ремень и шапку, двинулся к дверям. Вдруг дверь распахнулась, едва не ударив Шурика по носу. Шурик отскочил и правильно сделал: в двери изолятора впрыгнул замполит, рыча как тигр. Увидав Шурика, замполит вырвал у него из рук шапку и ремень и зашвырнул их в угол изолятора.

- Куда это ты направляешься?!

Шурик растерянно перевел взгляд с замполита на Живулько. Живулько выпятил свою щуплую грудь:

- Он направляется в котельную.

- За каким таким дьяволом?!

- Он там работает. Он специалист, и он там работает по специальности.

- Хрена он там работает по специальности! Знаю я, какая там у вас специальность! Он, да еще один специалист с высшим образованием у тебя там носилки с мазутом таскают! Да по ночам еще дежурят до выпуча глаз! Ты его там отравил? Он чуть не помер! Он все унитазы перецеловал после твоей кочегарки. А ты его снова хочешь к себе, в это пекло? До смерти его довести хочешь?

- До сих пор у меня еще никто не умер, - твердо процедил сквозь зубы Живулько. Видно было, что его поколачивает нервная дрожь.

- Так ты хочешь, чтоб он был первым? - загремел замполит. - У него, может быть, аллергия на твою кочегарку! А то, что он специалист - так он, оказывается еще во многом другом специалист! Я, может быть, такого как он специалиста уже лет пять среди солдат не встречал! Да и старшина части тоже! И нам, может быть, командир части обещал его отдать, понятно?

- Не понятно. Он у меня специалист…

- Тебе не понятно?! Идем к командиру.

Живулько раздул ноздри и махнул кулаком:

- Идем!

Они ушли. Шурик и доктор остались вдвоем. Доктор покачал головой:

- Смотри-ка ты, целая война из-за тебя.

- Боюсь, как бы я не стал в этой войне единственной жертвой, - мрачно заметил Шурик, извлекая из-под кровати шапку и ремень. - Ч-черт, надо нарядиться, как следует, а то ведь сейчас точно потребуют к командиру на разборки.

Шурик ошибся, но не намного. Спустя десять минут в санчасть ввалился запыхавшийся дневальный:

- Саня, доктор! Бегом к командиру наверх!

Доктор на полусогнутых ногах убежал наверх. Надо пояснить, что на полусогнутых он убежал вовсе не потому, что очень уважал командира, а просто, потому что он был очень высокого роста. Он был нескладен и по-другому бегать просто не умел.

Через четверть часа он вернулся и сообщил Шурику:

- Ты подумай, там целое собрание. Главный инженер части и Живулько отстаивают тебя, чтоб вернуть в кочегарку, а замполит и Папа Камский против. Спросили у меня: может ли у тебя быть повторное отравление. Я сказал: может.

- А что, и вправду может?

- А кто его знает? Но мне Папа Камский показал кулак исподтишка, и я сказал: "Может". Я думаю, я правильно сделал.

- Ну-ну.

Еще через полчаса в коридоре послышалась брань и выкрики. Это по лестнице со второго этажа спускались Живулько, главный инженер части и замполит.

Замполит с видом триумфатора зашел в медпункт и кивнул Шурику:

- Выходи. С сегодняшнего дня поступаешь в мое распоряжение. Подчиняешься только командиру, старшине и мне. Все понял?

- Все.

- Вот и ладно. Иди.

- Куда?

- В мой кабинет. На, держи второй ключ. Поднимайся, и жди меня там.

Шурик поднялся на второй этаж и открыл дверь кабинета замполита. Кабинет этот находился напротив кабинета командира, будучи его зеркальным отражением. В кабинете стоял двухтумбовый письменный стол. В углу располагался двухстворчатый шкаф, возле него приютился невысокий сейф. Вдоль всей стены стояли стулья. Шурик присел за стол, даже не предполагая, что это теперь будет его рабочее место, с этого момента и до самого конца службы.

С этого момента Шурик начал заниматься художественными и оформительскими работами по настоящему. Но, справедливости ради, надо заметить, что слава о нем, как о человеке, обладающими художественными способностями распространилась по части уже давным-давно.

Хорошо это или плохо, сказать было трудно. С одной стороны, отношение к Шурику стало другим, нежели ко всем остальным его товарищам. А с другой стороны - на него обрушился такой поток заказов, что Шурик был вынужден ежесуточно отрывать от собственного сна часа три - четыре, лишь для того, чтобы не испортить отношений с нетерпеливыми заказчиками.

Началось все это с первого дня в армии, когда Шурик, по простоте душевной, рисовал простенькие, но выразительные портреты сослуживцев, для отправки в письмах домой. Во время прохождения "курса молодого бойца" сержант Сизоненко просматривая записную книжку Ионова, который туда вписывал свои стихи, обратил внимание на то, что некоторые стихи проиллюстрированы.