Том 2. Нервные люди

Вообще мера довольно разумная, только желательно ее еще больше углубить. По всем, так сказать, отраслям науки.

Население действительно довольно отсталое. Можно сказать — ни бе, ни ме, ни кукареку. Чего там говорить насчет метрической системы — таблицы умножения многие не знают.

А не тиснуть ли эту самую таблицу умножения на папиросную коробку? Ась?

Какого черта, если население нуждается в этом. Пущай курит и умножает.

А на коробке с мармеладом можно бы чего-нибудь посущественней изобразить, скажем, некоторые сведения из грамматики. Пущай население шамает этот мармелад и изучает за те же деньги, как и чего пишется.

На стерилизованном молоке и других прочих бутылках можно научные диаграммы показывать — прогулы и прочее. На трамваях тоже, в крайнем случае, можно чего-нибудь научное изображать.

Одним словом, если это начинание развить — громадных результатов можно будет добиться на научно-культурном фронте.

Куда ни плюнь — пущай всюду польза и поучение. А и скучновато же будет жить! Хотя, как кому. Нам не особенно.

Мы давно говорили: братцы, не сваливайте снег на видных местах, пожалуйста. Некрасиво все-таки!

Нет, не слушали. Сваливали черти куда придется. Против биржи сваливали. Опять же напротив памятника Петра Великого. На Неву тоже, конечно, скидают. А когда Нева тронется? Может, она в июне тронется. С природой шутить нельзя. Это вам не обсерватория!

Одним словом, докидались — ученые даже забеспокоились насчет этих свалок. Профессора и приват-доценты начали встревать в это паскудное дело.

Давеча в газете письмо профессора было напечатано. Дескать, проходя коло памятника, и так далее, свалка снега, и так далее… Дескать, нехорошо, и так далее…

До чего дошло! Ученым приходится отрываться от какой-нибудь своей тригонометрии, от каких-нибудь своих великих открытий! Приходится заниматься таким паскудным делом.

Гнусно, товарищи, получается. Неловко перед наукой.

Надо бы как-нибудь расстараться. Куда-нибудь вывозите снег к черту подальше. Ну, а уж если в центре скидаете, то аккуратней скидавайте. В крайнем случае, баб лепите из снегу. Оно все-таки благородней получится. Особенно ежели свалка недалеко от памятника. Совершенно красиво может получиться.

А то можно еще заместо баб пирамиды лепить. Ученым завсегда пирамиды нравятся — это им, может, Египет напоминает. Одним словом, расстарайтесь как-нибудь и не сердите академиков. Не портите им кровь. Давайте им для глазу красивые панорамы. Это выгодно отразится на ихней ученой плодотворной работе.

Вот довольно приятное известие! Вот довольно культурное начинание, которое следует отметить. Неизвестно, как на других кладбищах, а на Лазаревском кладбище будет оборудован парк.

Эту радостную весть сообщают нам газеты.

И, может быть, недалеко тот день, когда мы будем легкой походкой прогуливаться по дорожкам этого парка. Ах, какое симпатичное начинание!

Зеленые скамейки, урны для окурков, ларьки с продажей прохладительных напитков… Ах, какое роскошное местечко намечено для прогулок!

Как, например, приятно в столь прохладном месте скушать порцию мороженого. Как, например, симпатично поболтать с девицей на легкие любовные темы. Или выпить кружку пива.

Впоследствии даже можно будет здесь разбить небольшую площадку для танцев с боем конфетти и серпантином.

А очень превосходно придется родственникам только что померших покойников. Они, захоронив этих последних, не уходя с кладбища, тут же могут развлечься и отдохнуть после тяжелой потери.

Вспоминаются знаменитые слова Сергея Есенина: «Мертвый мирно в гробе спи» и т. д.

Ах, ах, какое симпатичное начинание!

За границей каждый день чего-нибудь новенькое придумывают. Вот черти-то! Давеча, не угодно ли, газеты сообщают: «За границей появились автомобили с особым граммофонным аппаратом — усилителем. При нажатии кнопки аппарат выкрикивает: "Берегись! Дорогу! Внимание!"».

Это культурное изобретение навряд ли привьется на нашей родимой почве. У нас, может, граммофонных иголок не окажется. Или граммофоны подорожают. Или суровый климат быстро испортит нежные музыкальные инструменты.

Нет, навряд ли у нас это привьется.

Да и автомобилей у нас мало. Разве что извозчикам. Хотя и извозчики навряд ли удовлетворятся этими короткими, сухими выкриками «Берегись» и «Внимание».

Одним словом, если у нас привьется, то этих выкриков будет недостаточно. Придется наигрывать специальные пластинки: «Внимание! Чего рот разинул, черт косой!» или: «Берегись, задавлю, сукин сын!» или: «Вот я тебя сейчас кнутом по морде!»

Хотя и на этой почве могут разыграться неприятности. Малограмотный извозчик станет нажимать не те кнопки, и тогда черт знает что получится.

Вместо «Сейчас подаю» извозчик будет выкрикивать: «Вот я тебя сейчас кнутом по морде».

Милиционер будет кричать по ошибке: «Эй ты, внимание! Чего рот разинул, черт косой!»

Одним словом, может произойти куча неприятностей. Публика будет пугаться извозчиков. Милиция начнет самосильно штрафовать. Извозчики вымрут. И тогда придется ездить на своем одиннадцатом номере.

Только навряд ли все это у нас привьется. Это чистая фантастика!

В газетах то и дело читаем: то здесь бронзовый памятник сперли, то там чугунную решетку уволокли.

Больше всего достается Волкову кладбищу.

Действительно, на этом знаменитом кладбище есть чем поживиться. Там, знаете, как раз собраны наиболее выдающиеся могилы. Там захоронены разные важные писатели, доктора, фельдшера. И каждому поставлен какой-нибудь дорогой памятник или крестик. Или венок висит. Или фарфоровая лампадочка торчит. Только подходи и бери.

И вот подходят и расхищают это дорого стоящее народное достояние.

Вот не очень давно воры цельный бронзовый бюст, кажется что Гончарову, уволокли. Обидно же! Может, Гончаров от этих фактов в гробу поворачивается.

Но этому злу положен предел.

Недавно Откомхоз сделал смелый и решительный шаг в этом направлении.

«Кр. Газета» пишет черным по серому:

Мера действительно могущественная. Снять памятники и усилить охрану. С одной стороны, оно как будто бы и охранять нечего, ежели памятники и бюсты сняты. Но если подумать глубже, то получается как-то солидно, по-европейски. А то есть еще второстепенные способы.

1) Усилить охрану и памятников не снимать.

2) Снять памятники и охрану не усилять.

Но ежели Откомхоз придумал третий способ, то, значит, ему видней. Мы его смелых начинаний не хотим разрушать.

А вообще говоря, довольно странно: снять памятники и охранять пустое место. Впрочем, как хотите. Ну вас!

Это, товарищи, происходило недавно. На одном славном хлебозаводе.

Пострадавшим героем дня является товарищ Григорьев. Один из его приятелей довольно курьезно подшутил над ним — поковырнул его в чан с хлебной опарой. Смехота, ей-богу!

Этот Григорьев, чудак такой, остановился, знаете, около самого чана. И стоит. Про что-то серьезное думает. Может, про членский взнос.

А его приятель возьми и пихни его в тесто.

Что было!

Григорьев, значит, орет, чертыхается. А тесто жидкое. Сами понимаете. Хлеб у нас зачастую жидкий — шамать неохота. А то вдруг тесто. Совершенно то есть жидкое. В рот набегает. Нос закладывает. Уши залепляет.

Пострадавший товарищ, конечно, орет, руками за чан цепляется, хочет, одним словом, вылезти.

Тут, конечно, подоспели другие, более сознательные хлебопеки. Вытащили своего товарища.