Каменный пояс, 1975

«Ну, а тем, кому выпало жить...»

Слез не скрывали. Да и как сдержать их, когда пришел час долгожданной радостной встречи. Спустя 30 лет собрались бывшие комсомолки Тракторного, участницы Великой Отечественной войны, 12 из первой группы девушек-добровольцев, ушедших на фронт в мае 1942 года.

Скромные и милые женщины, они и сегодня в строю. Трудятся честно, самоотверженно.

Разве не символично, что почти все они награждены медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».

Закончила строительный техникум Прасковья Кондратьевна Агеева (Ламзенкова), Нина Владимировна Малая (Осаркова) заведует копировально-множительным участком управления автотранспорта, Наталья Степановна Кочеткова (Якушева) — телефонистка пожарной части № 5. В Южно-Уральской бассейновой инспекции заведует отделом кадров Александра Николаевна Митрофанова, в городской детской больнице работает Валентина Михайловна Малыгина (Агеева), кассиром в магазине — Людмила Васильевна Семенова, киоскером «Союзпечати» Эмилия Николаевна Морозова (Антонова). Вышли на пенсию Анна Яковлевна Боякова (Антонычева), Ольга Ивановна Сальникова (Гнатюк).

Все они были участниками встречи, которой предшествовали годы поиска. Начало ему положило письмо Александры Карповны Кокориной, присланное в редакцию газеты ЧТЗ «За трудовую доблесть» в канун 50-летия Советской власти. Александра Карповна упомянула лишь одну из подруг — Таню Усову.

Спустя год мне удалось узнать, что в числе первых добровольцев была Анна Яковлевна Боякова. Та назвала еще одну фамилию: Тоня Мальчикова. Но Тоня умерла.

В холодный вьюжный день в редакцию позвонили из райисполкома. Просили приехать. Поздравляли столетнюю Екатерину Степановну Кочеткову.

Старушка плохо слышала, и на вопросы отвечала ее дочь Наталья Степановна. Мимоходом я узнала, что Наталья Степановна тоже была на фронте и имеет награды.

Тогда я спросила:

— А вы Анну Яковлевну Боякову знаете?

— Как же, мы ведь вместе учились в Ульяновске.

— А Александру Карповну Кокорину?

— Шурочку?..

От Натальи Степановны Кочетковой (Якушевой) потянулась еще одна ниточка.

...Милые женщины, как нелегко вас было найти! Ведь многие из вас сменили свои фамилии.

О Тане Усовой сведения поступили самые противоречивые. Узнала, что до войны ее семья жила в поселке Озерном. Одна из долгожительниц вспомнила Усовых. Через нее я разыскала брата Тани. Потом отыскала Галину Ивановну Лыкову — инженера завода «Строммашина».

Из Краснодара получила письмо от Надежды Федоровны Ковалевой (Шипулиной).

Разыскать, к сожалению, не всех пока удалось. Я не знаю, где живут и работают Клава Шубина, Маша Гречина, Надя Гордеева, Нина Денисенко. Быть может, кто-нибудь помнит о них?

Юность этих девушек-комсомолок связана с тракторным заводом. И жизнь каждой из них — яркая страница истории заводской комсомолии.

Им было по восемнадцать-девятнадцать лет, когда началась Великая Отечественная война.

А в тылу остались, заменили их девушки помоложе.

«Станок — орудие, участок — поле боя», — так решили члены комсомольско-молодежной бригады пятнадцатилетней Шуры Садиковой.

И я, словно наяву, вижу маленькую, хрупкую Аню Куруч, чьи нежные девичьи руки «обували танки». С трудом доставала девочка до рукояток фрезерного станка, но давала за смену не 180, а 300 и больше деталей.

Тридцать весен с тех пор пролетело. Треть века над нами мирное небо и мирное солнце.

Нашему счастью мы обязаны миллионам советских людей, и тем, кто дошел до Победы, и тем, чьи имена высечены на обелисках славы на Мамаевом кургане, на руинах Брестской крепости, чьими именами названы улицы, площади, скверы. Своим счастьем мы обязаны и девушкам с Челябинского тракторного.

МАРК ГРОССМАН

ВСЕ ВПЕРЕДИ. И СЛАВА, И НАГРАДА...

Все впереди. И слава, и награда.

И мир. И тишь. И, может быть, музей.

Все впереди. А здесь бомбежка рядом,

И смертный скрежет танковых осей.

И до предела выжатая фраза.

Окопный, настороженный народ.

И коммунисты — молча, без приказа

Из ряда выходящие вперед.

Сигнал — в атаку! Ветер хлещет в лица.

На штык наткнуться тут немудрено.

И первыми кидаются партийцы,

Иного им в атаке не дано.

Мы — ленинцы, мы все — однополчане

На этих тропах, где горит броня.

Мы столько раз друг друга выручали,

И столько нас не вышло из огня!

Еще немного. Мы додавим гада.

Живи в тиши. Поля боев засей.

Еще чуток... А здесь бомбежка рядом

И смертный скрежет танковых осей.

Зееловские высоты

под Берлином

Апрель 1945 г.

МЕНЯ ЩАДИЛИ ПУЛИ НА ВОЙНЕ

Меня щадили пули

                            на войне,

Осколки, те кровавили, бывало.

Они порой шевелятся во мне

Жарою проржавевшего металла.

Уходят годы потихоньку вдаль,

Все отдаленней памятная дата.

И разъедает

                  крупповскую сталь

Горбатая артерия солдата.

Былое в помощь изредка зови,

Мы научились многому тогда ведь:

Чужую сталь пережигать в крови,

Чужие пушки на заводах плавить.

У ЗЕМЛЯНОК В ТРИ НАКАТА

У землянок в три наката,

В деревеньке, белым днем

Молча падали ребята,

Остывая под огнем.

Танки выли и горели,

И, упрятанный в омет,

Как в ознобе, на турели

Содрогался пулемет.

Руша недругов спесивых,

В пекле яростной струи

Умирали за Россию

Сотоварищи мои.

В час последнего обряда,

На виду родной земли,

Как сражались рядом — рядом

В погребение легли.

И над их последней кровлей

Громыхали, как валы,

Будто крашенные кровью,

Раскаленные стволы.

...В тишине, на зорьке алой,

В чистой россыпи росы,

Я брожу в деревне малой

На окраине Руси,

Там, где в грозной обороне,

В лямке общего гужа,

Был убит и похоронен

Полк, не сдавший рубежа.

Там, за старицей-рекою,

В черном трауре до пят,

Над заплаканным покоем

Наши матери скорбят.

Тишиной и небом синим

Там склонилась над звездой

Матерь вечная Россия,

Обойденная бедой.

ПОМНЮ

Помню серые колонны

На истерзанном шоссе.

Я вас помню, Аполлоны,

В полной силе и красе,

В маскхалатах полосатых,

В кирзе, выходившей срок,

Почерневших от надсады

В грязном поле без дорог.

Помню в слякотных окопах,

В сгустках крови и огня,

В час, когда гудела копоть,

Грузно рушилась броня.

Помню ваш порыв единый

И терпенье на посту,

Помню ранние седины,

Ваших шрамов красоту.

В чистом поле, у ракиты,

Там, где ворон крик простер,

Я вас помню, Афродиты,

Сострадание сестер.

Помню девочек служилых,

Наших нянек и врачей,

Рук натруженные жилы,

Чары сказочных очей.

Помню свист над городами,

Смерть на холоде дрянном

От прямого попаданья

В красном дыме кровяном.

В далях долгого похода

Жгли вас стужа и жара,

Вашу жизнь четыре года

Убивали снайпера.

Вас душили пыль и порох

В той немыслимой дали,

И остался в ваших порах

Прах металла и земли.

Не с того ли у России,

В беспредельности путей,

Нет ни чище, ни красивей,

Ни сердечнее детей!

М. Д. ВОРОБЬЕВ,

гвардии полковник в отставке

ТАК ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ ВОЙНА

Славная была биография у нашей 4-й Донской казачьей дивизии: создавал ее еще в гражданскую С. М. Буденный, а с 1933 по 1937 год командовал дивизией Г. К. Жуков, но в сорок первом, перед самой войной переформировали ее в 210-ю механизированную дивизию. Стояли мы тогда в Минской области. Сдали своих добрых скакунов и стали получать автомашины, танки, броневики.