Бруски. Книга I

Он попросил мыла, полотенце, воды. Вымыл руки и подошел к Степану. Долго разматывал марлю на голове. В тишине слышался скрип отдираемой марли. На лбу у доктора появились капельки пота, руки дрогнули… Он не выдержал, опустил руки и сдержанно проговорил:

– Железный, не пикнет, – он посмотрел на всех и тут же бодро добавил: – На ноги непременно встанем: такие не спотыкаются… Эх, доктором бы вам быть, Степан Харитонович, хирургом…

Степан от нестерпимой боли крепко зажмурил глаза и неожиданно застонал. Доктор заторопился, а когда кончил перевязку, поднялся и, потирая руки, долго смотрел на больного, как цыган на хорошего коня, потом заговорил:

– Ну, мы непременно поправимся… А вот мужиков надо распустить. Пусть они войдут, посмотрят, да и по Домам, а то толкотней у двора они тревожат хозяина.

– Ну, пошли, пошли, – заговорил Захар Катаев, толкая мужиков к выходу.

Мужики вышли. Егор Степанович Чухляв задержался в углу. Тихим шажком, ровно кот к воробышку, подошел – и сел рядом со Степаном. Груша замахала руками доктору. Тот, не поняв, отошел в сторонку, а Егор Степанович сказал:

– Пришел к тебе, сваток… Поглядеть аль что… Вишь, сковырнули тебя… чужие люди… С родней, я так думаю, надо бы… – И у Егора Степановича потекли слезы.

Степан мигнул. Егор Степанович припал ухом к его губам.

– Младенец ты, Егор… – прошептал Степан. – Младенец. Меня не будет – есть кому дело вести… семья нас большая… А вот у тебя где вечность?… Бобыль!..