Джек Восьмеркин американец [3-е издание, 1934 г.]

— Раздобыли денег?

— Нет, не дают, — ответил Николка.

Джек опустил голову на грудь и уныло побрел навстречу товарищам. Но тут выяснилось, что, хоть денег с собой Николка не привез, дела коммуны обстоят не так уж плохо. Прежде всего незнакомый человек с бронзовым значком оказался инженером Кольцовым, электриком. Приехал он специально из города, чтоб проконсультировать вопрос о постройке электрической станции. Затем была еще одна новость: Егор Летний тут же, в дубовой аллее, вытащил из кармана городскую газету «Борьба», в которой была помещена статья о «Новой Америке». Весь план Чарли был напечатан целиком, упоминалось об электрической станции, о мастерских и о силосной башне.

Джек прочел статью, дрожа от волнения. Ему показалось, что, если план напечатан, хочешь не хочешь, а проводи его в жизнь. Под статьей стояли две буквы: «Е. Л.», и Джек понял, что написал все это Летний.

Джек прочел статью до конца, заправил пальцы в рот и свистнул три раза. Это он давал сигнал Чарли, что есть важные новости. Чарли немедленно появился в аллее, подбежал, и Джек перевел ему статью. Чарли покраснел, сконфузился.

— Вот никогда не думал, что попаду в газету, как какой-нибудь Эдисон, — сказал он, скрывая радость. — Теперь я считаю, что половина дела сделана. Ну-ка, прочти еще раз.

Джек снова перевел статью, и они долго хохотали, перебрасываясь английскими словечками. Оба они не обратили внимания на то, что у Николки Чурасова, по-видимому, были еще новости, поинтереснее. Во всяком случае, глядя на Джека, он ехидно улыбался и даже шепнул что-то на ухо Летнему.

Ни Джек, ни Чарли не заметили этого. Они были слишком увлечены успехом. Сейчас же оба они насели на инженера и предложили ему пойти на речку. Но Николка опротестовал этот проект. Он заявил, что с дороги надо сначала закусить и отдохнуть.

Так и сделали. Пришли в столовую и сели завтракать. Инженеру Кольцову нравилось все: и горячий картофель, и каша с молоком, и веселые лица ребят, и их разговоры. За завтраком успели ему рассказать о наблюдениях над рекой, чертеже колеса, и даже Джек кое-что рассказал об Америке.

После завтрака пошли к реке всей коммуной.

Кольцов очень внимательно осмотрел место, выбранное Чарли. Но он тут же высказал соображение, что, судя по всему, на реке можно найти место и поудобнее. Пошли вниз по течению, и там, где Миножка протекает по чижовским полям и заворачивает в ложбине почти под прямым углом, Кольцов остановился и сказал, что станцию надо строить именно здесь. Примерно он наметил, как пройдет плотина, рабочий рукав и где будет стоять помещение станции.

Осень уже прошлась по полям, и даже яркие краски листьев успели поблекнуть. Было холодно, и сизая Миножка текла мрачно в серых берегах. Но всем показалось, что красивее этого места нет на земле, что именно отсюда пойдет благополучие коммуны, и не хотелось уходить домой.

Чарли дернул Джека за куртку и сказал:

— Я давно знаю это место, Джек. Здесь прекрасное дно. Но ведь самого главного он не учитывает: эта земля не принадлежит нам.

Инженер Кольцов понимал по-английски.

— Передайте вашему товарищу, — сказал он, — что у нас, в СССР, не имеет большого значения, кому принадлежит земля. Если коммуна решит здесь строить станцию, землю мы получим.

Джек перевел это Чарли.

Тот от восторга бросил картуз в воздух:

— Честное слово, Джек, лучшей страны, чем СССР, нельзя и придумать. Будь у нас вдоволь машин, мы перевернули бы весь мир!

Пошли домой, и по дороге начались огорчения: Кольцов заявил, что осенью нельзя приниматься за постройку. Надо изучить реку весной, в половодье, а то весенняя вода может в один день размыть плотину.

Он посоветовал лишь начать зимой возку хвороста и камней к месту работ. Плотину же надо строить летом, в засуху. Егор Летний поддержал инженера, и все коммунары принуждены были согласиться, что о запруде реки этой осенью не стоит и мечтать. Но все-таки в коммуне за обедом только и говорили, что о постройке электрической станции. Теперь, когда инженер высказал свое мнение, никто не сомневался в том, что ток будет.

После обеда Джек и Чарли повезли Кольцова на станцию в автомобиле. Мороз подсушил землю, и автомобиль шел хорошо.

Назад ехали медленно и молча, Обоим ясно было, что, в сущности говоря, план Чарли провалился по всем пунктам: постройка станции откладывалась, большой дом стоит без окон, и даже дубы не хотели ложиться. Вечером Джек, удрученный своими мрачными мыслями, не обратил внимания даже на то, что за ужином порция молока была уменьшена, А произошло это неспроста. Дело в том, что во время поездки Джека и Чарли на станцию Николка Капралов, Татьяна и Катя имели секретное совещание, на котором решено было ввести экономию молочных продуктов, чтобы собрать больше молока к воскресенью.

Капиталы Николки Чурасова

Несколько дней прошло в коммуне довольно скучно: не было настоящей работы.

Возку материалов для плотины решено было начать по санному пути, а снега все не было. Конечно, без дела не сидели, была небольшая очередная работа: заготовка дров и хвороста на зиму. Да еще несколько человек возились в овраге, выносили к дороге куски белого камня, известняка, Джек и Чарли, которым очень хотелось работать по строго намеченному плану, дали себе зарок валить хоть по пятку дубов в день. Для этого даже была куплена новая пила в городе. Работа не спорилась: пилу жалели. Толстые дубы укладывались неохотно, со скрипом. Верхушки и сучья ребята распиливали на дрова, укладывали в штабеля. А самые тела деревьев оставались лежать черными громадами перпендикулярно к дороге, и казалось, никаких сил нехватит сдвинуть их с места.

Чарли и Джек вышли пилить дубы и в воскресенье. В этот день намечено было повалить самый толстый дуб, к которому давно подбирались. Ребята дружно взялись за пилу. Работать было трудно: очень низко начали подпил, хотели пень поменьше оставить. Чарли, весь мокрый от пота, скоро остановился и сказал:

— Ты знаешь, Джек, в Америке мне казалось, что соль жизни в отдыхе. А здесь наоборот. Столько не сделано, что, когда я отдыхаю, меня все время мучает совесть.

— Ничего нет удивительного, Чарли. Здесь мы работаем не на дядюшку Коллинза, который нас общипывал, как цыплят. Помнишь, какие гады у него были десятники?

— Еще бы не помню… Ну, пошли дальше!

Пила ритмично принялась раздирать древесину.

— Чарли! — вдруг сказал Джек. — А не кажется ли тебе, что где-то играет музыка?

— Это кровь у тебя шумит от натуги, старик… Ну, раз-два…

Джек задержал пилу.

— Подожди минутку, Чарли, и прислушайся. Не такой уж я дурак, чтобы не отличить духового оркестра от шума в ушах.

Чарли выпрямился и начал прислушиваться. Смешно было возражать теперь, что где-то далеко играет музыка.

— По-моему это идут войска, — сказал Чарли. — Думаю, что нас это не касается.

— Войска здесь не ходят, дружище. А потом посмотри-ка на ворота.

На ворота стоило посмотреть. Николка Чурасов, забравшись на перекладину с клещами в руках, отдирал кумачовую полоску, на которой было написано «Коммуна Новая Америка». Тут же внизу стояли с палками Капралов, Маршев и другие коммунары.

— Что они делают, Джек? — спросил Чарли удивленно. — Да объясни же ты мне, в чем дело. Ты же знаешь, что я не понимаю русского языка.

— Я сам ни черта не понимаю, — ответил Джек сквозь зубы. — Давай допилим дуб, а потом я подойду и спрошу.

Они принялись пилить, но Чарли внезапно прервал работу.

— Смотри, у ворот собираются все.

Джек повернулся и увидел, что в аллею вышел недавно организованный отряд пионеров под предводительством Егора Летнего. У ребят в руках были небольшие плакаты собственного изготовления. Они быстро построились в линейку, повернулись и пошли по аллее. За ними двинулись коммунары. На палках колыхалась красная полоса, снятая с ворот.