Океан Бурь. Книга вторая

ГОРОД, КОТОРОГО НЕТ НА СВЕТЕ

Совсем неожиданно перед ним на отлогом каменистом склоне возник необыкновенный город. Короткая улица, вымощенная булыжником, спускалась почти к самому морю. И все здесь было выкрашено одной только серой краской. Дома, заборы, ворота — все было серым, как пыль. В палисадниках росли серые колючие кустарники. Крапива и чертополох пробивались в просветы заборов, угрожающе лезли из всех щелей. Нигде ни цветочка, и только за пропыленными стеклами хмурых окошек виднелись колючие лапки кактусов. И ни за одним окном не блеснет огонек.

Скучный какой город. Даже вечернее солнце никак его не оживляло. Вечернее солнце, которое богато раскрасило горы и разожгло в море такой пожар, что на него весело глядеть. Вечернее, сверкающее золотом солнце ничего не могло поделать с этим городом.

И как только люди могут здесь жить? Но вот людей-то как раз и не было. Наверное, все повымерли со скуки или разбежались кто куда, и видно было, что совсем недавно. Убежали, бросив все как есть. Вот кузница: широкие двери настежь, на них развешаны подковы, цепи, ножи и другие кузнечные изделия. Вот открытая лавчонка. Товары разложены на прилавке и развешаны — приходи и бери что хочешь. А дальше гончарная мастерская — тоже всё нараспашку. Пирамидки горшков стоят прямо на земле. Перед мясной лавкой на железном крюке вывешена целая туша, а кругом колбасы и окорока. У другой лавки на лотках разложены горы каких-то невиданных овощей и фруктов.

Оглянувшись, Васька подошел, потрогал — все ненастоящее, вылеплено из чего-то. Постучал по мясной туше — гремит, как деревянная. «Киносъемка, — подумал он уважительно, — чисто сделано», — и пошел дальше. Остановился около одного самого большого дома, составленного, казалось, из одних только колонн, серых, шершавых и до того скучных, что хотелось убежать от них подальше. Но бежать было уже некуда, оставалось одно: получше все рассмотреть и отыскать надежное место для ночлега. Васька огляделся. На фронтоне прочел:

Строгие правила. Васька тоскливо зевнул, клацнув зубами, как голодная собака. К одной из колонн прислонен огромный щит, на котором одной только черной краской написано:

Прочитав эту афишу, Васька опасливо плюнул на колонну. Подумал, снова плюнул, но уже смелее, и пошел дальше. По пути ему попалась деревянная будочка с верандой, обсаженной вокруг огромными лопухами. На будочке вывеска:

На противоположной стороне площади, возвышаясь над скучным пустым городом своими черными башнями, стояла тюрьма, тоже, по всей видимости, пустая, хотя на железных воротах висел тяжелый замок. Над воротами огромная летучая мышь раскинула железные крылья.

Тоже все ненастоящее — это Васька уже разглядел. И дома, и храм, и тюрьма — все было сбито из досок и фанеры, но так здорово раскрашено, что и не отличишь от настоящего.

А море по-прежнему шумело и с грохотом обрушивалось на каменистый берег. Воздух был влажен и чист. Из большого Теплого города доносилась красивая музыка. Солнце садилось в море где-то совсем неподалеку. И вдруг начало темнеть, да так неожиданно скоро, что Васька не успел даже пройти до конца этой скучной серой улицы. Он уже подумывал, а не лучше ли вернуться обратно, но задержался, услыхав, как кто-то, спускаясь с горы, развеселым голосом напевал очень грустную песенку:

Камешки летели из-под ног идущего, скатывались с горы и ударялись о стены домов гулко, как о фанерные ящики.

Васька приготовился бежать. Большая белая собака кинулась к нему и угрожающе зарычала. Но Васька не очень испугался. У него с собаками всегда устанавливались хорошие отношения. Он тихонько посвистел и похлопал себя по колену, что на собачьем языке означало:

«Да ты что? Своих не узнала?»

Собака сконфузилась, вильнула хвостом и ткнулась мордой в Васькин живот. Достав из-за пазухи кулек с помятыми чебуреками, Васька отломил кусок и сунул в собачью пасть. Собака мгновенно проглотила, восторженно закрутила хвостом и даже тихонько заскулила, как бы заверяя:

«Да я для тебя что хочешь!..»

— Снежок! — послышался из темноты грубый голос. — Вот подлый пес… Это ты с кем там?

С горы спускался большого роста человек.

— Подлец ты, Снежок, и все поступки твои подлые. Эй, что там за человек?

— Это я, дядечка, — отозвался Васька.

— Кто ты?

— Просто одинокий человек. Вот и все.

Снежок весело залаял, как бы заверяя, что никакой опасности тут нет и все в порядке.

— Замолчи, собачье отродье, — совсем не грозно прорычал человек, подходя к Ваське. — Да ты, оказывается, и не человек вовсе, а всего полчеловека… Откуда ты, прелестное дитя?..

Человек этот определенно добрый, об этом Васька догадался еще когда только встретился со Снежком. У злого хозяина не может быть доброй собаки. Но где же тот второй, который пел там на горе жалобным тонким голосом? Но сколько Васька ни выглядывал, никакого другого человека он не увидел.

— Ты что не отвечаешь? — спросил хозяин доброй собаки.

— Я, дядечка, из Нашего города.

— Ого! Далеко тебя забросило! Только знаешь что: не зови меня дядечкой, поскольку я тетечка. И зовут меня вполне по-женски — Марфа Игнатьевна. А для тебя я буду тетка Марфа. Так и зови.

Да, действительно — тетечка. Тетка. Васька рассмеялся и удивленно покрутил головой:

— А-яй, как же это я не разглядел. Тут у вас так скоро темнеет, что я еще не приморгался.

Посмеиваясь, она опустилась на какой-то каменный выступ, Васька тут же устроился против нее на теплой траве. Снежок прилег, положив голову на Васькины колени.

— Ночь только начинается, — проговорила тетка Марфа, — и, значит, давай разговаривать, время убивать.

— А про что разговаривать?

— А про что хочешь. Вот, к примеру, есть очень занимательный разговор про то, как ты с самого Урала да к Синему морю махнул?

Васька сразу заскучал — все как сговорились: расскажи, да расскажи про себя. Кто ты, откуда и зачем.

— Спать я хочу, вот что. Целый день бегаю, — признался он.

— Я так и поняла. Надоело тебе дома жить, потянуло в дальние страны. Как разбежался от самых Уральских гор, так и остановиться не можешь.

— Дальние страны… — Васька усмехнулся. — Это, тетечка, для дураков приманка.

— Вот даже как! Тогда что же тебя, такого рассудительного и умного, из дома выманило?

Нет, видать, от нее не отбрешешься. Васька широко и так сладко зевнул, что Снежок тревожно поднял уши. Хорошо этой тетке, днем выспалась, так теперь ей поговорить охота. Хоть со Снежком, если никого нет. Не очень вежливо, только чтобы она отвязалась, Васька ответил:

— Обезьяна меня выманила.