Корень рода

Едва Степан вышел из избы, Наталья присела к Митричу и быстро-быстро заговорила:

— Дом и все хозяйство мы Мишке отпишем. У нас он и жить будет заместо сына. А Катеринушка — заместо дочки. Не думай, не обидим! И тянуть с этим нечего. А то лесопункт-то будет, вербованные наедут, неровен час, Катеринушку и собьют с толку. Попадется ей какой-нибудь пьяница-проходимец, вот и будет девка с ним всю жизнь мучаться. А Мишка — Мишка парень всем вышел. За ним Катюшка-то как у Христа за пазухой жить будет. А что молоденька она — эка беда! Я шестнадцати годов самоходкой сюда пришла и не скаялася!..

Митрич выслушал Наталью, свернул цигарку, затянулся глубоко, пустил к потолку густую струю сизого дыма, ответил:

— Вот что, сватьюшка!.. О Мишке ничего худого не скажу. Мало его знаю. Ежели в Питере не свихнулся, мужик по роду дельный быть должен. Катьку тоже не хаю. И хвалить не буду — свое дите хвалить негоже. Но со сватовством не приезжайте: пустое дело. Катька взрослая. У нее голова на плечах, и я в ейные дела вмешиваться не стану. Выдавать не собираюсь и перечить ей, ежели замуж надумает идти, не буду. И вам искать Мишке невесту не советую. Не наше это дело — молодых сводить. Ежели судьба — сами друг дружку найдут. Вот так.

— Эдак, Митрич, эдак! — кивала головой Наталья. — Мы ведь тоже так думаем и Мишке о Катеньке словом не обмолвилися. Упаси, господи!.. — и она спешно принялась накрывать стол к обеду.

…По заросшей лесной тропке через согры и лядины возвращался Михаил от Кала-ярь домой. Он пока еще не мог знать, что где-то далеко-далеко в дремучих, веками не тронутых лесах немолчно жужжат бензомоторные пилы и тяжелые машины метр за метром расчищают трассу для будущей дороги, по которой хлынет в сарьярский край новая жизнь.

И хоть он не знал ничего этого, но на душе его было светло и покойно, и думалось, что впереди все будет хорошо. Может, это потому, что июльский день был ясен и тих, а лес звенел птичьим весельем! А может, просто оттого, что нельзя не чувствовать себя счастливым, когда идешь по родному с детских лет знакомому лесу и, как в детстве, бережно несешь плетеный берестяный туесок, доверху наполненный пахучей спелой морошкой, и крупные ягоды, как крохотные солнца, сочно желтеют под рукой…