Геологи продолжают путь

Он руководит Индигирским управлением уже второй год. Так уж повелось, что он всегда на переднем крае наступления дальстроевцев на тайгу.

В просторном кабинете много посетителей. Раковский беседует с геологами, инженерами, просматривает планы, уточняет задания новым поисковым партиям. Он все такой же — живой, Энергичный и требовательный. Только вот на висках появилась седина.

На его груди поблескивает золотой значок лауреата Государственной премии. В орденской колодке — ленточки орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

— Ты подожди, Иннокентий. У меня с тобой будет долгий разговор, — говорит он, отрываясь от дел.

Я пересаживаюсь на диван и смотрю в окно. Передо мною открывается широкая панорама поселка Усть-Нера.

Река, несмотря на начало мая, еще крепко Скована льдом. Он нестерпимо блестит под ярким весенним солнцем.

Усть-Нера — большой благоустроенный поселок. Леса отступили к горам, голые скалы почти-двухкилометровой стеной замкнули его в полукольцо. Из окна я вижу на берегу два стоящих на стапелях, готовых к спуску на воду катера. Около них сваривают готовые секции двух больших барж, привезенных по автотрассе из Магадана.

Как-то, помимо моей воли, я оказываюсь во власти воспоминаний. Пробегает в памяти музыкальная фраза и слова из оперной арии: «…Мне все здесь на память приводит былое…»

Будто вчера, а не восемь лет тому назад, плыла по Индигирке наша легкая лодка. Десять лет прошло со времени наших работ на Улахан-Чистае. Быстро бежит время…

Позади остались тяжелые пешие и вьючные маршруты, сплавы по таежным рекам, дальние зимние путешествия на оленьих нартах, собачьих упряжках.

А вот и более близкое прошлое — годы военные и совсем недавнее время…

На Колыму едет молодежь — комсомольцы из Москвы, Ленинграда, с Украины и со всех концов нашей необъятной Родины. Всё новые отряды энтузиастов, в большинстве прошедших через горнило войны, вливаются в ряды колымчан.

После войны все больше партий геологов уходит в тайгу. Они проникают к устьям неведомых, речек, взбираются на неисследованные хребты; «белые пятна» исчезают с географических карт Родины.

«А давно ли, — вспоминаю я, — была установлена повсеместная золотоносность бассейна реки Оротукан, впервые обнаруженная геологом С. В. Новиковым…». Приходят на память открытия богатых россыпей левобережья Колымы поисковым отрядом Сергея Лапина, геологами Леонидом Снятковым и бесстрашными разведчиками Фаиной Рабинович и Ксенией Шахверстовой. А через год Евгением Трофимовичем Шаталовым и другими геологами в бассейне реки Берелёх было найдено несколько золотоносных ручьев, положивших начало открытию самых крупных на Колыме уникальных месторождений Мальдяка и других. А наши работы, подтвердившие золотоносность бассейна Индигирки?..

Прогноз первооткрывателя Колымы, Юрия Александровича Билибина оказался безошибочным. Все открытия были как раз в рудоносной зоне, указанной им.

Сейчас на базе разведанных месторождений работают: Южное, Северное, Западное, Юго-Западное и Индигирское горнопромышленные управления..

Прекрасных результатов добились геологи Николай Аникеев, Израиль Драбкин, Борис Евангулов в верховьях реки Колымы.

В октябре 1941 года начала выявляться уникальная по запасам россыпь в бассейне реки Теньки, где вел разведку Мика Асов. Тенькинское горнопромышленное управление, организованное в трудные военные годы на базе этого месторождения, стало в ряд мощных предприятий Дальстроя.

Если первые годы добыча золота исчислялась сотнями килограммов, то после открытия прииска Пятилетка в Южном управлении разговор пошел о тоннах, а теперь, с освоением Колымы и Индигирки, — о десятках тонн.

Внимание геологов привлекало не только золото. Они шли и по следам оловянного камня — касситерита. Поисковые партии открыли целый ряд оловорудных месторождений. Так, геолог В. Л. Флёров обнаружил оловорудные проявления в верховьях реки Оротукан. Геолог В. Т. Матвеенко открыл оловорудное месторождение Кинжал. Олово было открыто геологами Г. Г. Колтовским и И. Н. Зубаревым в районе Омсукчана, В. А. Титовым в бассейне реки Сеймчан, на базе которого работает рудник имени Лазо, и в других местах.

В те годы наша страна не была обеспечена запасами олова. А этот металл был крайне необходим для развивающегося машиностроения и для нужд военного времени.

Когда-то мы мечтали о будущих походах за северный Полярный круг, рассчитывая найти там новые богатства. В тридцатых годах эти богатства были найдены в Чаунской тундре, у берегов Ледовитого океана. Одна из поисковых партий Арктического института Главсевморпути, руководимая Сергеем Обручевым, собрала здесь около семисот образцов пород. Геолог Марк Рохлин исследовал чаунские образцы и во многих из них обнаружил зерна касситерита. Вслед за тем ряд экспедиций во главе с Н. И. Сафроновым, Марком Рохлиным, Борисом Ерофеевым и другими установили богатое оруденение на всем Певекском полуострове.

Так подтвердился прогноз советского ученого Сергея Сергеевича Смирнова, указывавшего, что олово есть на Чукотке. Была раскрыта еще одна тайна дальнего Севера.

Осуществилась и другая наша мечта.

В тридцатых годах отряды Федорцова, Дубовцева, Муромцева и других поисковиков-разведчиков добрались до верховьев Яны и поставили на службу Родине крупные запасы ценных металлов.

Геологи искали и уголь. В те же годы Леонид Снятков и Петр Скорняков открыли залежи бурого угля на реке Эльген. Борис Иванович Вронский установил крупное месторождение угля на Аркагале, близ действующих приисков, попутно открыв несколько россыпных месторождений золота.

Широко поставленные и правильно научно направленные геологические работы, проводимые по единой системе геолого-разведочного управления Дальстроя, принесли исключительно эффективные результаты.

— Ну, вот и все! Теперь займемся с тобой, Иннокентий, — обращается ко мне Раковский, проводив последнего посетителя. — Ты знаешь, что с выполнением майского плана у нас плохо. Необходимо съездить к разведчикам. Я побываю в левобережных районах, ты — в правобережных. Да и сезон зимней разведки заканчивается, нужно будет проверить качество работы. Кстати, ты выберешь место для новых разведок в районе Улахан-Чистая. Ты те места прекрасно знаешь. И побывай обязательно у этого «партизана» Мики Асова! На него жалуются соседи. Он умудрился силами своих разведчиков начать эксплуатацию ключа, расположенного на территории другого управления. Те не закончили разведку этого ключа и теперь, пожалуй, не сумеют подсчитать там запасы металла. Ну, призовешь своего старого приятеля к порядку… Выписывай командировку, и завтра в путь.

Утром на попутной машине я выезжаю в район, где работает Мика Асов.

— Устраивайтесь поудобнее, Иннокентий Иванович, — встречает меня старый знакомый, бывший шурфовщик, а теперь шофер Степан Лошкин. — Опять в командировку? По трассе я вас быстро доставлю в район. По этой дорожке ездить — одно удовольствие! Не то, что по наледям Индигирки ползать, как в прошлую вашу поездку…

Через несколько часов, преодолев крутой перевал, въезжаем в долину, где десять лет назад мы открыли ключ Наташа. Теперь здесь вырос новый прииск. Машина идет мимо полигонов, отвалов, штолен. Высятся эстакады промывочных приборов, слышен рокот бульдозеров и экскаваторов.

По широкой долине мы выезжаем на реку Неру, Вдали среди возделанных полей виднеются ряды длинных застекленных теплиц, поблескивающих на солнце.

— Вот и агробаза! Сейчас отгрузим несколько мешков с минеральными удобрениями, попьем чайку — и дальше! — говорит Степан, сворачивая к проселку.

Агроном Горохов, седенький старичок, водит нас по теплицам.

— Горнякам нужны овощи. Завозить их в район полюса холода Трудно и дорого. Поэтому «свои» овощи давно были мечтой оймяконцев. И вот мечты становятся действительностью, — он показывает на только что высаженную капустную рассаду в горшочках. — Кочан здешней капусты не уступает по весу материковой. А репа, турнепс, сахарная свекла в килограмм весом и побольше родятся. Картофель скороспелый добрые клубни дает…