На росстанях

Со всем пылом молодости "бросается" Лобанович в революцию. У него еще нет глубокого представления о программах, целях разных партий и групп, ему по-прежнему свойственны многие иллюзии и заблуждения, но царское самодержавие, закостенелую царско-чиновничью систему он ненавидит страстно, и в борьбе за народное счастье готов сознательно поступиться собственной жизнью.

Помогает Лобановичу в его революционных делах здравый, трезвый крестьянский ум и постоянная, "внутренняя" сверка всех своих свершений, помыслов с тем, какую это может дать пользу людям труда, которых герой как бы представляет. И вот мы видим Лобановича обучающим грамоте, открывающим глаза на социальную правду деревенскому "правдоискателю" Аксену Калю, видим во главе выгоновских крестьян, пишущих петицию помещику Скирмунту. Еще по многим путям-дорогам придется пройти молодому учителю, но революции, народу он не изменит, возмужает граждански, пока в минской тюрьме не встретит большевика Голубовича, представителя той партии, с которой, герой в дальнейшем свяжет свою судьбу.

Рядом с гражданским, политическим становлением Лобановича идет его нравственно-духовный рост. С удивительной поэтичностью написаны страницы, посвященные любви молодого учителя к Ядвисе, дочери тельшинского подловчего. Сколько здесь искреннего благородства, душевной теплоты и той неподдельной человеческой грусти, которой не может не быть, когда два близкие, любящие друг друга существа в силу неблагоприятных обстоятельств должны расстаться.

Есть в трилогии Коласа качество, кажется, мало замеченное критикой, глубокое уважение к человеку, кто б он ни был, какое б место в жизни ни занимал. В этом произведении много героев, характеров, выписанных и крупным планом, и эпизодических, намеченных одним-двумя штрихами. Но в каждом из промелькнувших перед нами образов писатель стремится открыть хоть крупицу доброго, человечного, спрятанного под грузом ханжества, невежества, тщеславия.

Писатель умеет в обычном находить необычное, то, что каждый заметить не может. Тонким лиризмом согреты пейзажные картины, которых в трилогии множество. Нет ни одного явления природы, связанного с порой года, сельской страдой, жизнью поля, леса, которое обошел бы писатель, не воплотил в запоминающийся образ.

Проза, которой написана трилогия, удивительно поэтична, мягка, задушевна. В то же время она философски глубока, емка, имеет богатый эмоциональный подтекст. Чувством правды, искренности, человеческой теплоты дышит каждая страница этой замечательной книги о путях-дорогах народной жизни и борьбы лучших сыновей народа за его счастье.

Иван Науменко