Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 2

— Олег! — Ленька толкнул капитана веслом в бок. — Хватит тебе дрыхнуть! Проснись! Посмотри, что вокруг нас… Олег! Мы попали в море! В море, понимаешь?!

Олег приоткрыл глаза, спросил:

— Какое там еще море?

— Обыкновенное. Видишь, как качает «Нырок» — как детскую люльку!

— Глупость! Никакого моря тут нет.

Олег поднялся и от удивления сперва почему-то рассмеялся. Плакать надо, а он зубы скалит! Потом понял, насупил брови и смотрел долго то на безбрежную водную гладь, то тер кулаками глаза.

— Что это, Лень?

— Море.

— Какое?

— А мне откуда знать?

— Но где же мы находимся?

— На воде.

— Ты, Лень, без шуток. Скажи, куда девался Егорлык?

— Пропал, а куда, не заметил.

— Эх ты, растяпа! Что у тебя было по географии?

— Пятерка… А что?

— А то, Алексей, что пятерки мы получать умеем, а своей родной географии не знаем. Я так думаю, это Ново-Троицкое водохранилище.

— Почему ты так думаешь?

— Помню, в газете читал.

— Читал! — обиделся Ленька. — А почему молчал?

— Из головы улетело.

Олег поддернул трусики, поправил широченный ремень, повернув его медной бляхой наперед, что он делал всякий раз, когда волновался или злился.

— Да, Алексей, плохой ты помощник капитана!

— При чем тут я? Разве я хотел?

— Да как же так! Не успел я прилечь, и на тебе — ты потерял Егорлык и влетел в какое-то море! Реку потерять — это же позор. Ну, ты не злись, а расскажи все по порядку. Как это случилось?

— Как-то само по себе. Сперва река взбухла, и «Нырок» остановился.

— Почему меня не поднял сразу?

— Пожалел. Думал, что сам.

— «Сам, сам»! — передразнил Олег. — Вот теперь и радуйся.

— А ты, Олег, без паники!

— Да я совершенно спокоен. — Олег через силу засмеялся. — Даже смешно! — И снова озабоченно, грустно: — Жаль, Лень, что у нас нет компаса. По реке можно было двигаться и без компаса, а по морю… Как теперь нам быть? Назад не поплывешь. Эх, был бы в нашем «Нырке» хоть плохонький моторчик!..

Ребята приуныли. Загрустил даже Черныш. По сумрачному взгляду было видно, что чрезмерное обилие воды не радовало и его. Умная собака все понимала.

Минут десять сидели молча, как бы прислушиваясь к всплескам волн. А «Нырок» все так же поплавком поклевывал на волнах. Олег то бледнел, то багровел. (Это значит — капитан переживает!) Он вдруг встал. «Нырок» закачался сильнее. Олег стоял и, скрестив, как обычно, руки на груди, думал. Ленька ему не мешал. Пусть думает.

— Нюни распускать не будем, — сказал наконец Олег, точно разговаривая сам с собою. — Возьмем себя в руки и докажем, что мы мужчины! Вперед, и только вперед! Не может же быть, чтобы в этом море не оказалось берегов! Есть, и мы до них доберемся! Уступай мне капитанское место!

И Олег, удобно усевшись на капитанском место, снял свою белую рубашку и приказал помощнику вбить еще по два гвоздя в те палки, которые были приколочены к бортам и на которых болталась Ленькина красная рубашка.

— Используем природную силу, — пояснил Олег. — Потуже натянем на палки две рубашки, будет облегчение. А ветерок попутный. Действуй, только попроворнее!

На этот раз Ленька выполнил приказ с необычной для него быстротой. Вернее сказать, он его перевыполнил. С одобрения капитана вынул из мешка довольно прочный шнур и для большей устойчивости мачт сделал растяжку — протянул шнур от верхних концов палок к носу лодки.

— Молодец, Лень! — похвалил Олег. — Голова у тебя сообразительная. Это хорошо!

На горизонте клубились тучи, молния рассекала черное небо. Глухо, точно в глубине моря, громыхал гром. Наши мореплаватели боязливо поглядывали на небо. Море и гроза — непривычно. Но радовало то, что свежий ветер, какой бывает в степи только перед дождем, разгонял дымку, легко надувал парус, трепал четыре рукава — два красных и два белых. «Нырок» горделиво поднял нос и сдвинулся с места. Может быть, он и понесся бы по волнам, но слишком был мал парус. Когда же капитан усердно заработал веслами, а помощник лопатой, у «Нырка» прибавилось сил, и он поплыл быстрее, чем по Егорлыку. Плыли долго. Гребли молча. А ветер крепчал. «Нырок» набирал скорость и проворно подплясывал на встречной волне. И когда вокруг посветлело, ребята увидели черную полоску, похожую на спину большой рыбы. Подплыли ближе. И вдруг Олег крикнул:

— Берег! Ура!

Да, точно, это был берег. Зоркий глаз капитана не ошибся. Но берег был несколько необычный — не природный. Его принесли сюда люди. Насыпали земли, утрамбовали и одели, как в панцирь, каменными плитами и назвали плотиной. Это она вышла на бой с Егорлыком. Растянулась поперек реки, подставила речной стремнине свои могучие плечи — попробуй взберись, перепрыгни. Егорлык злился с месяц. Бил волной по каменным плитам, хотел с разгона перепрыгнуть плотину или размыть ее — и не смог. С каждым днем течение его замедлялось. Обессилев вконец, он разлился широко-широко и превратился в море. А плотина стояла как гранит. Была она длиннющая и высоченная, как скала.

— Надо обследовать преграду! — Олег хмуро посмотрел на плотину. — Кажется, мы попали в ловушку.

— Радуйся, что хоть добрались до суши! — грустно молвил Ленька. — Отсюда можно пешком вернуться в Грушовку.

— Вернуться? — удивился Олег. — На посмешище? И не думай, Алексей! Назад для нас дороги нету. Хоть ползком, хоть на карачках, а до Сухой Буйволы доберемся.

Глава XV

Вдали от Грушовки

Ленька благоразумно промолчал. Конечно, возвращаться в Грушовку нехорошо. Уплыли тайно, ночью — и вдруг вернулись, и не на лодке, а пешком. Грушовские мальчишки засмеют. Они же ни за что не поверят, что в степи образовалось такое морище, и эта плотина. Нельзя будет показаться на улице.

Олег был мрачен. Поддернул трусики, вынул из чехольчика нож, повертел его в руке, о чем-то думая, и снова сунул на место. Затем, не сказав ни слова, оставил Леньку в лодке, а сам отправился на разведку. Подняться на плотину было нелегко и опасно. Бок у нее крутой и высокий, можно свалиться в воду. Хорошо, что каменные плиты были ноздреватые, не скользкие, а к тому же еще и опутаны проволокой. Хватаясь за нее руками, Олег, как верхолаз, быстро взобрался на плотину, помахал Леньке рукой и скрылся. А Ленька посадил на колени приунывшего Черныша и задумался. Да, слов нет, неприятная получилась история! Если бы Ленька знал про эту плотину и про море, ни за что бы не поплыл. Какой интерес сидеть в лодке и загорать возле этих рыжих камней!

Тучи на небе бушевали, и та, синяя, что была возле Грушовки, теперь повисла над морем — того и гляди, польет дождь. Леньку удивляло то, что в рассуждениях Олега путешествие по Егорлыку выглядело таким легким и увлекательным, что ничего лучшего и желать не надо — плыви и радуйся… Вот так всегда бывает: в мечтах все получается просто и красиво, а в жизни выходит не так.

Раздумья Леньки прервал Олег. Он точно свалился с плотины. Уселся на свое место и молчал. А над водой начинали сгущаться сумерки, и гром раздавался все ближе и ближе. Пора подумать и о ночлеге. А капитан молчит.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Ленька. — Все разведал?

Олег не ответил, точно не слышал вопроса.

— Да ты что, Олег? Онемел?

— Беда, Лень… Преграда. Плыть дальше некуда.

— Что ж там, наверху? Расскажи толком!

— Вид хороший. Через плотину протянулось шоссе, а по ту сторону снова течет Егорлык и стоит гидростанция. Все, Лень! Застряли.

— А какая собой эта гидростанция?

— Большая… Какая ж еще!

— И огни пылают?

— Пылают, — неохотно отвечал Олег. — Да и какое это имеет значение?

— Все ж таки интересно.

— Не вижу интереса! В этом месте Егорлык разрублен пополам, и тут конец нашему плаванию.

— Почему конец? — желая подбодрить капитана, спросил Ленька. — А может, и не конец. Может, мы найдем выход.

— Есть мысль?

— Предложение.

— Излагай. Только кратко и не тяни.