Дерзкая Диана

- Боже, - прошептала Диана, - боже, что же мне делать?! Как поступить?

Она увидела Апельсина – терпеливого и готового поддержать во всем. Но сейчас он только раздражал ее.

- Я должна побыть одна, Апельсинчик. Прошу тебя, не обижайся!

Диана буквально вытолкала его за дверь, а сама уселась по-турецки прямо на ковре в спальне. С минуту покачавшись, будто в молитве, она вскочила, обулась и выбежала вон из квартиры.

Океан – вот что ей нужно, вот кто ей нужен сейчас. Старший брат моря, аромат Родины, долгое эхо в душе.

Погода была отличная, и побережье по этому поводу усыпано телами. Но Диана знала укромный уголок, где можно было побродить в одиночестве. Мелодия прибоя отзывалась в сердце сладкой болью, хотелось плакать и смеяться невпопад.

Диана села на песок, обхватив руками колени, и смотрела вдаль, за горизонт, туда, где сейчас ночь, и в огромном доме на берегу моря спит бородатый человек с зелеными, как у нее глазами. Где заводит молодежь в элитном клубе толстячок-бодрячок, неунывающий и очень добрый Йоник; а в столичном угаре носится между бизнесом и многочисленными любовницами красавец-мулат Амир. Туда, куда вернулся с чужбины смуглый мачо с шоколадными глазами, чтобы тосковать без нее, без Дианы, и вновь сходить с ума от своей преступной, грешной любви Эмиль. Туда, где сражается с бедностью и одиночеством хрупкая блондинка, отважная и наивная Лизавета.

Диана смотрела туда, в далекое далеко. Хотя ее мечта теперь – наконец-то! – была так близка, как никогда.

Она решительно поднялась и пошла прочь. На песке остались следы ее ног, но волны жадно слизали их.

Вечером Диана позвонила Апельсину и сказала, что не поедет в Лос-Анджелес. Он тут же примчался к ней. Расхохотался, увидав в прихожей сложенные чемоданы.

- Ну и шуточки у тебя! – покачал рэпер блестящей лысой головой.

Диана чмокнула этот бильярдный шар. И пояснила, что вовсе не шутит.

- Я возвращаюсь домой, - кивнула она на чемоданы, - в Россию.

Черный Апельсин потерянно прислонился к стене…

Апельсин провожал Диану в аэропорт и с каждым метром, который проезжало такси, чувствовал, как приближаются слезы. Не мог справиться со спазмами в горле. Диана деликатно отвернулась, глядела в окно, прощалась с городом.

- Почему ты все-таки отказалась поехать? – рискнул задать вопрос репер, когда уже объявили посадку.

- К Майклу? – она улыбнулась, хотя было нелегко говорить об этом. Но Апельсин заслужил откровенность, его любовь была для Дианы огромной поддержкой. И Диана объяснила, как умела. Что не пережила бы равнодушия кумира. Что ей нужно все или ничего. Она даже вспомнила известную фразу – «Бойтесь своих желаний, иногда они исполняются»!

- Вот что-то похожее я почувствовала, когда ты сказал, что завтра я увижусь с Майклом Джексоном, - сказала она другу, - сказка должна оставаться сказкой!

Слушая внимательно подругу Апельсин то и дело качал головой.

Диана убедила его, что это – не бегство от самой себя. Что не страх подгоняет ее, и не близость мечты рушит все планы. Просто она устала от Америки и хочет домой. Ей нужна ее семья, ее родина, ее город.

Диана не врала ему, все разложила по полочкам. Только об одном она умолчала. О странном, неясном ощущении поспешности, - так бывает, когда у тебя важная встреча с незнакомым человеком, и будильник уже прозвенел, и кофе выпит, и ключи торчат в замочной скважине, а пальцы вдруг начинают дрожать, и сердце вдруг ухает куда-то в пустоту, и ты боишься опоздать. Очень боишься! От этого незнакомца многое зависит, а ты еще не знаешь – кто он, какой, как сложится ваша встреча, какое первое слово скажет он, и что ответишь ты. Ни с того ни с сегодня ноги делаются ватными, испарина выступает на лбу, но в душе будто бы звучит волшебная мелодия, давняя, полузабытая, связанная с чем-то значимым. И ты бежишь, торопишься, и кажется, словно за следующим поворотом сама судьба ожидает тебя.

Диана чувствовала что-то вроде этого. Не в силах ни описать, ни осознать до конца, она старалась не обращать внимания на эти ощущения, и пока не села в самолет, это ей вполне удавалось.

Но чужая страна, приютившая ее и многому научившая, осталась внизу. Друзья, работа, квартира в престижнейшем районе Манхэттена, шум океана, Бродвей и Бруклинский мост, голуби на Брайтон-Бич и зловещее нутро нью-йоркской подземки, - все, все, все это уже позади, в прошлом. Здешние заботы, проблемы, будни и праздники, слезы и смех осели в памяти, и самолет все дальше уносил ту реальность, американскую мечту.

Она все сильней ощущала нетерпеливое, страстное желание ступить на родную землю. В ушах словно звенел тот самый будильник. Скорей, подгоняла Диана самолет, скорей!

Она никого не предупреждала, никто не знал о ее возвращении, кроме Лизы. Подруге Диана звонила накануне, они вообще частенько созванивались и были в курсе дел друг друга. Только ей Диана доверяла полностью, и только с ней хотела разделить восторг возвращения. Но почему, же тогда казалось, что ее ждет кто-то, еще… ждет не абстрактно, всегда, а именно сегодня и сейчас, ждет с таким предвкушением, с таким неистовым пылом, что этот трепет передается ей через океан…

Больше того, Диана вчера действовала интуитивно, как по наитию. Она не помнила, как решила лететь, как покупала билет и собирала вещи. Словно что-то вело ее… что-то? Или кто-то?!

Наконец, внизу показались посадочные огни Шереметьево. Диана точно знала, что в Москве ее некому встречать, что еще предстоит суета в аэропорту, ожидание, одинокое и тоскливое. Она твердо была уверенна, что торопиться некуда, но почему-то оказалась впереди всех пассажиров, то и дело оглядывалась, получая багаж, и доставала мобильный, проверяя, не пропустила ли звонки или смс-сообщения.

Она, кажется, даже не осознала, что возвращение уже состоялось. Три года, три долгих года ее родина была далеко! Сколько слез ностальгии, сколько тоски! О, как она скучала! Представляла, с какой жадностью будет слушать родную речь, вглядываться в лица соотечественников, вновь открывать для себя свою страну.

И вот она здесь. И вместо всего этого только смотрит вокруг со странной смесью надежды и отчаяния.

Наконец, все формальности были закончены, и Диана рванулась к выходу, словно со дна океана к поверхности, к голубому небу и золотому песку! Быстрей, еще быстрей. Она прибавила шагу, она почти бежала. Она больше не уговаривала себя, что спешить некуда, она просто подчинилась бесплотному голосу, зовущему ее.

Ей всего-то и нужно было, что купить билет на ближайший рейс до Адлера. И набраться терпения до вылета. Но она неслась куда-то мимо кассы со всем багажом, - растрепанная, взмыленная, очень бледная. Изумрудные глаза казались огромными на осунувшимся лице, губы дрожали, готовые сложиться в счастливую улыбку. Как вдруг откуда-то сбоку появилась стремительная, большая тень, и Диана лбом угодила во что-то твердое и горячее. Ругательство повисло у нее на языке.

- Упс! Извините! – пролепетала тень, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении высоким, как баскетболист, и очень смуглым молодым мужчиной, на вид лет двадцати восьми - тридцати.

Какой красавчик, подумала Диана.

Какая красотка, подумал парень.

- Пожалуйста, извините, - повторил он, смущенно улыбнувшись, - разрешите помочь вам!

Она потерла лоб и тоже засмущалась, только сейчас разглядев, куда именно врезалась. На парне была майка с довольно широким вырезом, открывающим грудь. Эта самая грудь почему-то привела Диану в неописуемое замешательство. Она закусила нижнюю губу, забегала глазами, захлопала ресницами и, словно первоклашка, принялась теребить поясок сарафана.

- Не надо мне помогать! – промямлила Диана, не отводя от мулата глаз. - Спасибо! То есть… и вы извините!

Ого, и что это такое с ней? То есть с ее языком?! Почему это не надо помогать, когда куча вещей, и никто не встречает? И за что – спасибо?! И почему – извините, если это он врезался в нее!

Своей крепкой широкой грудью цвета кофе с молоком – взял да и врезался!