Истории господина Майонезова (СИ)

Было время дневного чая, дед мой восседал, выставив бородку, во главе стола, он радостно принял пакет, добавил сливок в мою чашку и изрёк: «Нус, нус, молодой человек, с возвращением на землю! Прочти-ка, нам что-нибудь из «последнего», только без этого: «Полюбил Лёлю – угодил в неволю!» И я с удовольствием прочёл им стихотворение, написанное мною под впечатлением от позднего возвращения из Лавры, свидетельствующее о том, что идея – страсть изъята из моей головы:

«Полуночный свет небес,

Снежная гряда,

Вдалеке темнеет лес,

Воздух, как слюда.

И свобода, и покой

Средь пустых равнин,

Где сияние рекой

Льётся до низин.

И живые небеса

Радостью полны,

Там ночных огней краса,

Ясный свет луны.

Тишина среди низин,

Словно нет дорог,

Словно я совсем один,

Только я и Бог.»

Лёля начала писать мне слёзные письма, я читал их, как страницы водевиля. Я был здоров и весел. Она вскоре вышла замуж за начинающего банкира, который часто лечился у психиатра, к слову сказать у моего дяди по матери.

Вот и мы здесь заразились идеей – страстью, забыв о Боге и близких, поставив во главу угла свои человеческие идеи, пусть и благородные.

Что делать с Котом? Здесь нужен, по-моему, жёсткий педагогический приём, плюс милосердие, разумеется».

- Я знаю такой приём, - сообщил ответственно Пыш.

Он вошёл в туалет, и через пару минут выскочил разгневанный Кот с воплем: «Куда всё делось?»

- Я отключил оборудование в твоей комнате; когда выключают компьютер, игра исчезает, у тебя была тоже игра, но очень сложная, - ответил строго Пышка, - держи себя в руках, нам не нужны штрафы!

- Не нужны! – ответили дружно за столом.

- Да вы все с ума спятили! Массовый психоз из-за суровых условий пребывания! – завопил Кот и со странным хохотом исчез в своём купе.

- «Били рыжего кота поперёк живота!» – радостно изрёк Адриано, - Но откуда ключ?

- Из желудка галатуса, - ответил напряжённый Пышка, прислушивающийся к звукам в спальне Кота.

- Ты, наверное, думаешь об опасной стези полковника Котса? – спросил Кро.

- Да, - сказал поэт, - об очень опасной.

Пышка занялся демонтажем комнат отдыха. Кот не показывался. На камбузе кипела работа: Адриано заменил шеф – повара, Мушка, Берёза и Рокки лепили вареники с ягодой и пекли большой расстегай с галатусом, Варвара Никифоровна с профессором перемывали всю посуду с прибывшими моющими средствами, Фигурка, опустившись на четвереньки, оттирал пол от жирных пятен. Адриано, в фартуке на круглом животе, с куском шипастой шкуры в одной руке и с огромным ножом в другой, решил воспользоваться столь многочисленной площадкой и бодро заявил:

«Друзья, вы даже не представляете, как мне не хватает луны для моего творчества! Если бы не светящаяся духовка и мытьё туалета, я бы совсем деградировал! Но наш поэт призвал радовать друг друга своими творческими работами, и мы с Рёзи начали готовить новую шоу – программу «Жара Калимантана», которую представим на ваш суд на следующей неделе! Я же сегодня хочу чуть – чуть приподнять занавес и спеть из неё только одну весёлую песенку!»

И он чудесно запел, смешно двигая животом и бёдрами, словно танцовщица – таитянка:

«О, мой милый орангутан,

Ты с Борнео, а я с Суматры,

Между нами лежит океан

В миллиметрах географической карты!

Нарисую на карте я плот

И на нём поплыву на Борнео,

Будем жить мы с тобой без забот,

Мой небритый с рожденья Ромео!

Мы под мышками будем чесать

И дразнить любопытных туристов,

На конфеты бананы менять,

Пародировать будем артистов!

Станешь ты итальянцем, толстяк,

Стану я называться «Берёзой»,

Только плот не выходит никак,

Наша встреча с тобой под угрозой!

О, мой милый орангутан,

Ты с Борнео, а я с Суматры,

Между нами лежит океан

В миллиметрах географической карты!»

Подпевающая Берёза, подняв руки в муке, пританцовывала вокруг кружащегося по камбузу Адриано. Остальные, с улыбками, любовались со своих рабочих мест дружной творческой парой, последний куплет пели вместе, путая Суматру с Борнео, а миллиметры с сантиметрами.

Неожиданно в дверях возникла изломанная фигура больного Кота, который завопив пронзительно: «Я не могу с этим справиться!», выхватил нож у опешившего композитора и попытался, видимо, вскрыть себе вены на левой руке. Фигурка, вскочив, ловко выбил у воющего Рыжика нож, Адриано схватил Кота за раненную руку и подставил её под струю воды, кровь полилась в раковину.

Камера на потолке замигала, и железный голос сообщил: «За попытку к самоубийству – тридцать штрафных лет.»

- Нее – е – е! – заорал, покраснев от крика и ужаса, Кот, - Я хотел только отрезать себе руку!

- А почему ты не вырвал свой глаз? – спокойно спросил Пыш, пришедший на шум, - Может потому, что он понадобился бы в работе?

- Вы обо мне здесь смеялись! Вы мне никто не верите?! – выкрикнул Кот с искажённым гримасой лицом.

- Я верю тебе, - сказала бледная, словно в муке, Берёза, закончив перевязывать его большую руку.

Кот зашёлся судорожным рыданием, сгорбился, пошёл и сразу упал, поскользнувшись на мокром полу, резко вскочил и шумно побежал в своё купе, схватившись за ушибленную голову.

Все стояли молча, поникнув плакучими ивами. Берёза, с постаревшим вмиг лицом, смывала кровь с раковины и с рук. Рокки беззвучно плакала. Паралличини тёр виски. Профессор закрыл глаза, словно приготовился умереть.

- Не отчаивайтесь, мы скоро будем дома, - прозвучал ясный голос Мушки среди воцарившегося мрака и хаоса.

В своей комнате, словно сумасшедший, заорал Кот. Он выскочил в столовую со страшным лицом и закричал: «Кро лежит возле могилы! Он умер!»

Часть третья. Синтез.

Все бросились к иллюминатору, запинаясь о вёдра и швабры. Кро, действительно, ничком, раскинув руки, лежал на сером грунте возле могилы полковника Котса, рядом стояли четыре полных чёрных мешка, то есть, он за утро успел сделать две ходки.

Глаза, полные скорби и слёз, устремились на Кота. Он был ужасен: рыжие волосы стояли дыбом, лицо искривила судорога.

- Рыжик в этом не виноват! – решительно произнёс Пышка, - не сходите с ума!

Все устремились к выходу, но поэт заслонил его своим широким телом.

- Я только за костюмом! – крикнула Берёза.

Она юркнула под рукой Пышки, схватила из бокса второй костюм и, пытаясь натянуть его не себя, никак не могла попасть ногой в узкую, короткую штанину.

Кот заорал неистово, стиснул зубы и выскочил в тамбур, а из него из самой станции. Фигурка, резко оттолкнув Пыша, последовал его примеру. Всё случилось так быстро, что никто не успел моргнуть глазом, камеры повсюду ярко и часто замигали, сирена протяжно завыла и раздался железный голос сверху: «Люди без защитной одежды вышли в агрессивную среду, идёт подготовка второго бокса к их приёму!»

Этот железный голос и остальных обитателей станции сдвинул с места: Пышка побежал за тёплыми одеялами, Мушка несла в бокс кастрюлю с варениками, поставив на неё сверху тарелку с расстегаем и салфетками, профессор поспешил за шахматами, Берёза приготовила термос со свежим чаем.

Адриано на камбузе обнимал рыдающих Варвару Никифоровну и Рокки. Он сквозь слёзы видел всё, что происходило возле станции. Вот Котяра бережно поднял Кро и внёс его по лесенке, вот Фига схватил и с большим усилием потащил все четыре мешка и тоже скрылся. Как только за ним закрылась входная дверь, задребезжала вся кухонная утварь, на горизонте появилась мощная фигура железного Робина, который приближался к «Глории» гигантскими скачками. Адриано поспешно протёр влажные глаза. Вот робот остановился у могилы, прислушиваясь к своим приборам. Он взял пробу грунта с того места, где минуту назад стояли мешки. Подумав несколько секунд, Робин выдвинул из левой руки длинный бур и взял пробу из могилы. Задвинув бур и положив пробу в специальное приспособление, железный разведчик такими же крупными скачками направился восвояси.