Литконкурс Тенета-98 (сборник рассказов)

Лариску слегка подташнивает, к тому же у нее затекла рука, держащая гранату. Лариска просит: "Освободите меня от нее", подбородком указывает на гранату. "Нельзя! Может иметь место подрыв." Военный по-отечески строг. Лариска бледнеет : "А я?... Что будет со мной?..." "Не надо об этом думать. Не время!" - брови его с щелчком сходятся на переносице, военный поднимается с корточек и, обойдя Лариску, осторожно ставит ее на ноги. Приговаривая "Пойдемте, пойдемте!" -- Военный подталкивает ее к дверям, выводит на лестничную клетку.

***

..Звезды играют в пятнашки. Прикрываясь редкими тучками, украдкой зевает луна. Но Лариске и ее кавалеру не до этого. Они в том самом дворе, где нашли мешок с картошкой. Лариска стоит посреди тротуара, а он, освещая землю ручным фонарем, ползает на четвереньках по кустам, бормоча: "Что бы это значило?... В принципе - что?..." Лариска, стараясь хоть както отвлечься от пронизивающей прохлады, постукивает ногой об ногу и пытается вспомнить школьные уроки по Начальной Военной Подготовке. Точнее, те занятия, на которых проходили тактико-технические данные мин и прочих боеприпасов.

От неласковых тем Лариску отвлекает внезапный вопль и грязная пятерня, тычущая ей в нос кусок земли. Это, разумеется, Военный. Тоном телевизионного диктора он предлагает: "Понюхайте, чем пахнет! Только понюхайте!" Лариска нюхает: "Я ничего не чувствую". Он укоризненно качает головой: "А ведь это несомненный тротил!" Лариска пожимает плечами. "Теперь понюхайте гранату! Там тоже тротил. Понимаете?... Мы по запаху можем отследить путь гранаты!" -его глаза сияют детской радостью.

Отслеживать путь гранаты Лариске не хочется. Хочется спать и тереть глаза, хочется домой в теплую ванну. Само собой у нее жалобно вырывается: "У меня рука устала. Можно я ее брошу?". Военный испуганно подпрыгивает. "Ни в коем случае! А если подрыв? А если чека проржавела?" У Лариски кривятся грубы. "Значит, так и держать ее?" Военный покровительственно обнимает девушку : "Пока -- да. Ты сама ведь все понимаешь прекрасно. Есть такое слово - "надо". Простое солдатское слово..."

Они возвращаются домой.

..В гостиной Лариска обессилено падает в кресло: с наслаждением вытягивает ноги. Военный же, разложив на столе листы бумаги, терпеливо нумерует их, начинает сочинять донесение. На первом титульном листе аршинными буквами выводит: "Путь нелегальных боеприпасов. Строго секретно.". Затем, вооружившись простым карандашом и расческой (расческой - за неимением линейки), он начинает сосредоточенно вычерчивать загадочные схемы. На его носу мгновенно выступает пот. Капельки растут. Плоть Военного, озабоченная сверхзадачей, питает их живительной влагой. Очень быстро капельки достигают критических размеров, скатываясь, падают на кончик высунутого языка. Военный невольно проглатывает их, глухо прикашливает.

Лариска молча наблюдает за ним. Она находит этот капельный круговорот очень сексуальным. Ей хочется тепла и ласки. Чуть покачивая ногой, она роняет туфельку. Кавалер не реагирует. Что ж ... Лариска шевелит бровками и громко заявляет: "Я хочу в душ!"

Военный отрывается от чертежей : "О чем вы?..."

"О ванне! О том, что мечтаю помыться! А вы разве нет?..." -- Лариска кокетливо сбрасывает вторую туфельку и потирает ноги друг о дружку.

Его лицо непроницаемо : "В душ?... Я -- нет. А вам... Как бы это сказать... Одна рука у вас занята, мыться будет неудобно. Так что подумайте. По-моему, волосы у вас выглядят вполне чистыми."

Лариска страдальчески закатывает глаза, и он испуганно спохватывается: "Нет, если вы настаиваете, я, конечно, что-нибудь придумаю. То есть я уже почти придумал! Ну да! Мы примотаем гранату к вашей руке. Изолентой или скотчем? А то вдруг вы случайно разожмете пальцы..." Лариска обречено склоняет голову: "Хорошо. Приматывайте." Шуршит скотч, клацают ножницы.

Лариска лежит в ванне. Горячая вода, изобилие пены, множество флакончиков. Лариска хитро щурится, шлепает свободной от гранаты ладонью по колену, дует на мыльные пузыри. Лирики уже не хочется. Хочется чего-то, физически ощутимого. Но сегодня этого, по всей видимости, не достичь. "Ну тогда хоть высплюсь!" -- утешает она себя. Лариска поднимается и встает под душ. Жесткие струи сотнями щенячьих носов тычутся в тело. Пора вылезать. Одной рукой вытираться не удобно и потому Лариска набрасывает халатик прямо на мокрое тело. Из кармана вынимает помаду и тщательно подкрашивает губы. Улыбается себе в зеркало. Красота!

В комнате все без изменений. Военный сосредоточенно чертит. "Ну и флаг ему в руки" -- обижается Лариска и расправляет кровать. "С Вашего позволения я прилягу" -- говорит она. Военный вскакивает из-за стола: "Конечно, конечно. Только давайте все переклеим. Сами понимаете, в ванной скотч отсырел, а во сне мало ли что..." -- С ножницами и скотчем он направляется к Лариске.

Спустя короткое время она засыпает, и ей снится, что она крепенький, поджаристый кекс, соседствующий с парочкой таких же кондитерских изделий. Их маленькое братство покрывает толстый слой глазури - желтой, хрусткой, напоминающей панцирь. Глазурь мешает двигаться и сколько Лариска не возится -- все безрезультатно. Она шипит, как блин на сковороде, хотя она вовсе не блин, а кекс, совершая отчаянный рывок, просыпается.

Сев на кровати, Лариска кричит: "Я опоздала на работу!!! Опоздала!" Взор ее падает на примотанную к руке гранату. Ей становится плохо. "Как же я пойду с этим в магазин?! Мне покупателей обслуживать будет невозможно!" Военный подходит к девушке и кладет ей на лоб большую тяжелую руку: "Сегодня воскресенье. Выходной. Вам не нужно никуда идти."

"Воскресенье..." -- Лариска медленно приходит в себя. Смотрит на пасмурное серое утро в окне, облегченно улыбается. Не на работу. Как это бывает прекрасно, когда не на работу!..

"Тогда давайте пить кофе, -- предлагает она. - Правда готовить одной рукой не самое приятное занятие, но вы ведь мне поможете?"

"Конечно-обязательно!" Он с радостью бросает свои чертежи и отправляется вслед за Лариской на кухню.

А посреди кухни все также расстелены газеты, все также валяется серая картошка. "Мы не будем к ней прикасаться. Отодвинем в сторону - и ладно!" -- решает Лариска. "Хорошо" Военный яростно растирает уставшие от бессонной ночи глаза. "Пойдите, умойтесь," -- Лариска смотрит на него с сожалением, да и как смотреть иначе на нелепые скатавшиеся волосы, на влажно поблескивающий лоб, несущий следы усердных потовых струй.

"Пожалуй, Вы правы. Я так и сделаю..." -- Военный направляется в ванну и сует голову под холодную воду. Голова леденеет настольно молниеносно, что на некоторое время он теряет способность дышать. Но профессионализм и усилие воли делают свое дело, и вскоре все жизнетворные процессы восстанавливаются . Становится настолько хорошо, что он позволяет себе расслабиться и на время выпустить нить размышлений, касающихся гранаты. Но это только миг. Одинединственный. А в следующую секунду Военный уже вновь собран и сосредоточен. Умытый и насухо протертый махровыми ладонями полотенца, он возвращается на кухню.

Здесь Лариска активно гремит чашками. Военный останавливается и смотрит на нее. Ему хочется сделать комплимент и он говорит: "Однако вы ловко управляетесь. Другие и с двумя руками так не могут!" Лариска чуть усмехается -- на фоне макияжа, старательно наведенного во время его пребывания в ванне, усмешка играет особенно ярко. "Садитесь, пожалуйста" - воркует Лариска. Он приседает на маленький табурет, не сводя с девушки восторженных глаз. Лариска чувствует его состояние, расхаживает по кухне, стараясь не садиться как можно дольше, -- пускай полюбуется.

"Вы, наверное, совсем устали. За ночь от стола ни на минутку не оторвались" -- Лариска подносит к губам маленькую чашечку. "Ну... Как бы, да... Но это все чушь, не беспокойтесь." -ее забота явно смущает Военного. "Нет, нет! Вам необходим перерыв! Я заявляю это самым решительным образом. А потому после завтрака мы немного прогуляемся." -- излом Ларискиных бровей столь суров, а глаза столь ласковы, что отказать нет возможности.