Том 6. Проза, письма

Сколько любовь приятнее женитьбы, столько роман занимательнее истории.

Обида такая пилюля, которую не всякий с покойным лицом проглотить может; некоторые глотают, разжевав наперед; тут пилюля еще горьче.

Я где-то читал, то Барон Голбарих так определяет комедию и трагедию: цель комедии есть женитьба, а трагедии — убийство; вся интрига основана на том, будет ли свадьба и будет ли убийство? Будет свадьба, будет убийство: вот первый акт. Никто не женится, никто не умрет: вот вторый. Как бы женить, как бы убить: вот что занимает всех в третьем. Неожиданный случай, останавливающий женитьбу и убийство, наполняет весь четвертый; наконец в пятом Автор женит и убивает, кого ему заблагорассудится. Vive les théories! [55]

Некто очень хорошо заметил, что тот самый пустой человек, кто наполнен собою.

Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.

Почему Французы не терпят Романтизма? — Потому что не во время гость хуже Татарина.

Река поворачивает в сторону, когда встречает возвышенности; так и фортуна поворачивает в сторону, когда на дороге встречает людей с благородными мыслями и возвышенными чувствами.

Прошлого года издатель Франкфуртского дамского журнала провозгласил: Il est peu d'ouvrages écrits dans la langue russe que l'on puisse comparer, sous le rapport de l'harmonie et de l'élégance, aux productions sorties de la plume féconde de Soumarocow. [56] Эх, Г-н Издатель! видно вас не заставляли учить наизусть тирад из Сумарокова в наказание, как делывали с нами грешными? Тогда бы иначе заговорили вы о гармонии и изяществе стихов Сумарокова!

Как бы ловко ни был сшит плащ тщеславия, он никогда не прикрывает совершенно ничтожности.

Херасков заимствовал у Вольтера, Вольтер у Виргилия, Виргилий у Гомера; кем пользовался Гомер? — Жаль, что тогда не было книгопечатания!

Нет чудес в наше время, говорят некоторые: но они весьма ошибаются. Наша знаменитая Эльвира — чудо из чудес! она с трудом говорит по-русски, с трудом может написать записочку своему приказчику о присылке денег из деревни; но вдруг — написала Русские стихи. Вот чудо в Поэзии — Крючков, никогда ничего не читавший, ничему не учившийся и видевший только Памятник из Законов Правикова, поправляет расположение Юстинианова кодекса: вот другое чудо! Бралкин занимает место Вице-Губернатора — и ничего до сих пор не имеет: вот третье чудо… и сколько еще других чудес!

Женщины злы, кричит угрюмый философ; женщины несносны, ворчит легкомысленный юноша; женщины скупы, говорит молодой расточитель; женщины неверны, твердит старый муж… Только одни пылкие, еще не разочарованные любовники уверяют, что женщины сотворены для нашего утешения. Кто в заблуждении?

У всякого свой конек; иные прельщаются эполетами и золотыми висюльками; другие — плюмажем на шляпе; третьи — серебряными пуговицами на зеленом виц-мундире. Некоторые восхищаются благосклонною улыбкою барышни; иные снисходительным взором замужней: последние глупее первых.

N. N.

Письма

Письма Лермонтова

Шан-Гирей М. А., осень 1827 ^*

<Москва, осенью 1827 г.>

Милая Тетинька

Наконец настало то время, которое вы столь ожидаете, но ежели я к вам мало напишу, то это будет не от моей лености, но от того, что у меня не будет время. Я думаю, что вам приятно будет узнать, что я в русской грамматике учу синтаксис и что мне дают сочинять; я к вам это пишу не для похвальбы, но собственно оттого, что вам это будет приятно; в географии я учу математическую; по небесному глобусу [57] градусы планеты, ход их и пр…; прежнее учение истории мне очень помогло. — Заставьте пожалуста Екима ^* рисовать контуры, мой учитель ^* говорит, что я еще буду их рисовать с полгода; но я лучше стал рисовать; однако ж мне [58] запрещено рисовать свое. Катюше ^* в знак благодарности за подвязку посылаю ей бисерный ящик моей работы. Я еще ни в каких садах не был, но я был в театре, где я видел оперу [59] «Невидимку» ^*, ту самую, что я видел в Москве 8 лет назад ^*; мы сами делаем ^* Театр ^*, который довольно хорошо выходит, и будут восковые фигуры играть (сделайте милость, пришлите мои воски). Я нарочно замечаю, чтобы вы в хлопотах не были, я думаю, что эта пунктуальность не мешает; я бы приписал к братцам ^* здесь, но я им напишу особливо; Катюшу же целую и благодарю за подвязку.

Прощайте, милая тетинька, целую ваши ручки; и остаюсь ваш покорный племянник.

М. Лермантов ^*.

Шан-Гирей М. А., около 21 декабря 1828 ^*

<Москва, около 21 декабря 1828 г.>

Милая Тетинька!

Зная вашу любовь ко мне я не могу медлить, чтобы обрадовать вас: экзамен кончился и вакация началась до 8-го января, следственно она будет продолжаться 3 недели. Испытание наше продолжалось от 13-го до 20-го числа. Я вам посылаю баллы, где вы увидите, что Г-н Дубенской ^* поставил 4 русск<ий> и 3 лат<инский>, но он продолжал мне ставить 3 и 2 до самого экзамена. Вдруг как-то сжалился и накануне переправил, что произвело меня вторым учеником.

Папинька сюда ^* [60] приехал, и вот уже 2 картины извлечены ^* из моего portefeuille… [61] славу богу! что такими любезными мне руками!..

Скоро я начну рисовать ^* с (buste) бюстов… какое удовольствие! к тому ж Александр Степанович ^* мне показывает также, как должно рисовать пейзажи.

Я продолжал подавать сочинения мои Дубенскому, а Геркулеса и Прометея ^* взял инспектор, который хочет издавать журнал, «Каллиопу ^*» (подражая мне! (?)), где будут помещаться сочинения воспитанников. Каково вам покажется; Павлов ^* мне подражает, перенимает у… меня! — стало быть… стало быть… — но выводите заключения, какие вам угодно.