Том 2. Сцены и комедии 1843-1852

Беляев. Да-с… я… безделицы…

Наталья Петровна. Напротив, это очень мило. У вас талант.

Ракитин. Я вижу, вы в господине Беляеве с каждым днем открываете новые достоинства.

Наталья Петровна (холодно). Может быть… Тем лучше для него. (Беляеву.) У вас, вероятно, есть другие рисунки, вы мне их покажете. (Беляев кланяется.)

Ракитин (который всё время стоит как на иглах). Однако я вспомнил, что мне пора укладываться… До свиданья. (Идет к дверям залы.)

Наталья Петровна (ему вслед). Да вы еще проститесь с нами…

Ракитин. Конечно.

Беляев (после некоторой нерешительности). Михайло Александрыч, погодите, я с вами пойду. Мне нужно сказать вам два слова…

Ракитин. А! (Оба уходят в залу. Наталья Петровна остается посреди сцены; погодя немного она садится налево.)

Наталья Петровна (после некоторого молчания). Вера!

Вера (не поднимая головы). Что вам угодно?

Наталья Петровна. Вера, ради бога, не будьте так со мной… ради бога, Вера… Верочка… (Вера ничего не говорит. Наталья Петровна встает, идет через всю сцену и тихо становится перед ней на колена. Вера хочет поднять ее, отворачивается и закрывает лицо. Наталья Петровна говорит на коленах.) Вера, прости меня; не плачь, Вера. Я виновата перед тобою, я виновата. Неужели ты не можешь простить меня?

Вера (сквозь слезы). Встаньте, встаньте…

Наталья Петровна. Я не встану, Вера, пока ты не простишь меня. Тебе тяжело… но вспомни, разве мне легче… вспомни, Вера… Ведь ты всё знаешь… Между нами только та разница, что ты передо мной ни в чем не виновата, а я…

Вера (горько). Только та разница! Нет, Наталья Петровна, между нами другая есть разница… Вы сегодня так мягки, так добры, так ласковы…

Наталья Петровна (перебивая ее). Потому что я чувствую свою вину…

Вера. В самом деле? Только поэтому…

Наталья Петровна (встает и садится подле нее). Да какая же может быть другая причина?

Вера. Наталья Петровна, не мучьте меня больше, не расспрашивайте меня…

Наталья Петровна (вздохнув). Вера, ты, я вижу, не можешь меня простить.

Вера. Вы сегодня так добры и так мягки, потому что вы чувствуете себя любимой.

Наталья Петровна (в смущении). Вера!

Вера (оборачиваясь к ней). Что ж, разве это не правда?

Наталья Петровна (печально). Поверь мне, мы обе с тобой равно несчастны.

Вера. Он вас любит!

Наталья Петровна. Вера, что нам за охота друг друга мучить? Пора нам обеим опомниться. Вспомни, в каком я положении, в каком мы положении обе. Вспомни, что об нашей тайне, по моей вине, конечно, знают уже здесь два человека… (Останавливается). Вера, вместо того чтобы терзать друг друга подозрениями и упреками, не лучше ли нам вдвоем подумать о том, как бы выйти из этого тяжелого положения… как бы спастись! Или ты думаешь, что я могу выносить эти волненья, эти тревоги? Или ты забыла, кто я? Но ты меня не слушаешь.

Вера (задумчиво глядит на пол). Он вас любит…

Наталья Петровна. Вера, он уедет.

Вера (оборачиваясь). Ах, оставьте меня. (Наталья Петровна глядит на нее с нерешительностию. В это мгновение в кабинете раздается голос Ислаева: «Наташа, а Наташа, где ты?»)

Наталья Петровна (быстро встает и подходит к двери кабинета). Я здесь…. Что тебе?

Голос Ислаева. Поди-ка сюда, мне нужно тебе что-то сказать…

Наталья Петровна. Сейчас. (Она возвращается к Вере, протягивает ей руку. Вера не шевелится. Наталья Петровна вздыхает и уходит в кабинет.)

Вера (одна, после молчания). Он ее любит!.. И я должна остаться у ней в доме… О! это слишком… (Она закрывает лицо руками и остается неподвижной. Из двери, ведущей в залу, показывается голова Шпигелъского. Он осторожно оглядывается и подходит на цыпочках к Вере, которая его не замечает.)

Шпигельский (постояв перед ней, скрестя руки и с язвительной улыбкой на лице). Вера Александровна!.. А Вера Александровна…

Вера (подняв голову). Кто это? Вы, доктор…

Шпигельский. Что вы, моя барышня, нездоровы, что ли?

Вера. Нет, ничего.

Шпигельский. Дайте-ка пощупать пульс. (Щупает у ней пулъс). Гм. Что так скоро? Ах вы, барышня моя, барышня… Не слушаетесь вы меня… А уж, кажется, я на что вам добра желаю.

Вера (решительно взглянув на него). Игнатий Ильич…

Шпигельский (проворно). Слушаю, Вера Александровна… Что за взгляд, помилуйте… Слушаю.

Вера. Этот господин… Большинцов, ваш знакомый, точно хороший человек?

Шпигельский. Мой приятель Большинцов? Отличнейший, честнейший человек… образец и пример добродетели.

Вера. Он не злой?

Шпигельский. Добрейший, помилуйте. Это не человек, это тесто, помилуйте. Только стоит взять да лепить. Такого добряка другого на свете днем с огнем не найти. Голубь, а не человек.

Вера. Вы за него ручаетесь?

Шпигельский (кладет одну руку на сердце, а другую поднимает кверху). Как за самого себя!

Вера. В таком случае вы можете ему сказать… что я готова за него замуж выйти.

Шпигельский (с радостным изумлением). Ой ли?

Вера. Только как можно скорее — слышите? — как можно скорее…

Шпигельский. Завтра, если хотите… Еще бы! Ай да Вера Александровна! Молодец барышня! Я сейчас же к нему поскачу. То-то я его обрадую… Вот какое неожиданное вышло обстоятельство! Ведь он в вас души не чает, Вера Александровна…

Вера (с нетерпением). Я у вас этого не спрашиваю, Игнатий Ильич.

Шпигельский. Как знаете, Вера Александровна; как знаете. А только вы будете с ним счастливы, вы будете меня благодарить, увидите… (Вера делает опять нетерпеливое движение.) Ну, я молчу, я молчу… Стало быть, я могу ему сказать…

Вера. Можете, можете.

Шпигельский. Очень хорошо-с. Так я сейчас отправляюсь. До свиданья. (Прислушиваясь.) Кстати же, кто-то сюда идет. (Идет в кабинет и на пороге делает про себя изумленную гримасу.) До свиданья. (Уходит.)

Вера (глядя ему вслед). Всё на свете скорей, чем здесь остаться… (Встает.) Да; я решилась. Я не останусь в этом доме… ни за что. Я не могу сносить ее кроткого взора, ее улыбки, я не могу видеть, как она вся отдыхает, вся нежится в своем счастии… Ведь она счастлива, как она там ни прикидывайся грустной и печальной… Ее ласки мне нестерпимы… (Из двери залы показывается Беляев. Он осматривается и подходит к Вере.)

Беляев (вполголоса). Вера Александровна, вы одне?

Вера (оглядывается, вздрагивает и, помолчав немного, произносит). Да.

Беляев. Я рад, что вы одне… А то я не вошел бы сюда. Вера Александровна, я пришел проститься с вами.

Вера. Проститься?

Беляев. Да, я уезжаю.

Вера. Вы уезжаете? И вы уезжаете?

Беляев. Да… и я. (С сильным внутренним волнением). Вот, видите ли, Вера Александровна, мне нельзя здесь остаться. Мое присутствие уж и так здесь наделало много бед. Кроме того, что я, сам не знаю как, возмутил ваше спокойствие и спокойствие Натальи Петровны, я еще нарушил старинные, дружеские связи. По моей милости господин Ракитин уезжает отсюда, вы рассорились с вашей благодетельницей… Пора прекратить всё это. После моего отъезда всё, я надеюсь, опять успокоится и придет в порядок… Кружить голову богатым барыням и молодым девушкам не мое дело… Вы обо мне позабудете и, может быть, со временем станете удивляться, как это всё могло случиться… Меня даже теперь это удивляет… Я не хочу вас обманывать, Вера Александровна: мне страшно, мне жутко здесь остаться… Я не могу ни за что отвечать… Я, знаете ли, не привык ко всему этому. Мне неловко… мне так и кажется, что все глядят на меня… Да и, наконец, мне невозможно будет… теперь, с вами обеими…