Книга 2

Певец.

-----

Не называйте его бардом. Он был поэтом по природе. Меньшого потеряли брата Всенародного Володю.

Остались улицы Высоцкого, Осталось племя в Леви-страус, От Черного и до Охотского Страна неспетая осталась.

Все,что осталось от Высоцкого, Его кино и телесерии, Хранит от года високосного Людское сердце милосердное...

Вокруг тебя за свежим дерном Растет толпа вечноживая. Ты так хотел,чтоб не актером Чтобы поэтом называли.

Правее входа на Ваганьково Могила вырыта вакантная. Покрыла Гамлета таганского Землей есенинской лопата.

Дождь тушит свечи восковые... Все,что осталось от Высоцкого, Магнитофонной расфасовкой Уносят,как бинты живые.

Ты жил,играл и пел с усмешкой, Любовь российская и рана. Ты в черной рамке не уместишься. Тесны тебе людские рамки.

С какой душевной перегрузкой Ты пел хлопушу и Шекспира Ты говорил о нашем,русском, Так,что щемило и щепило !

Писцы останутся писцами В бумагах тленных и мелованных. Певцы останутся певцами В народном вздохе миллионном...

Посмертное письмо.

-------------------

Поднимайтесь,люди, спозаранку, Шофера и милиционеры ! Всех веду сегодня на Таганку Я в своей последней роли первый !

Ни один дублер не согласится Заменить меня в моей последней роли. Даже химик в грубой власянице Отречется от подобной доли.

Заходите в наш театр без билета ! Пропуск на сегодня всем заказан ! Открываю двери с того света Всем,кто хочет,всем,кто может,сразу !

Кто со мною ласков был,спасибо ! Кто со мною вежлив был - спасибо ! Кто со мною нежен был - спасибо! Ото всех других-других спасите !

Мой спектакль будет без антракта И без слов-прошу,но не обессудьте. С жизнью я закрыл свои контракты, Дорогие дышащие люди.

Все в далеком будущем,коллеги, И никто не знает, как случится. Буду провожать вас на телеге, А быть может, и на колеснице.

Мой спектакль будет без финала, Я не поклонюсь вам,извините. На меня накиньте покрывало И от суеты сует спасите !

Добрая моя святая труппа, Не сердитесь,вас подвел немного. Говорят,что взятки гладки с трупа. Безвозвратной ухожу дорогой.

Е. Евтушенко

Памяти В. Высоцкого.

------------------

Бок о бок с шашлычной, шипящей так сочно, Киоск звукозаписи около Сочи. И голос знакомый с хрипинкой несется, И наглая надпись: "В продаже Высоцкий..."

Володя, ах как тебя вдруг полюбили Со стереомагами автомобили! Толкнут прошашлыченным пальцем кассету И пой, даже если тебя уже нету.

Торгаш тебя ставит в игрушечке "ладе" Со шлюхой, измазанной в шоколаде И цедит, чтобы не задремать за рулем: "А ну-ка Высоцкого мы крутанем".

Володя, как страшно мне адом и раем Крутиться для тех, кого мы презираем, Но, к счастью, магнитофоны Не выкрадут наши предсмертные стоны.

Ты пел для студентов Москвы и Нью-Йорка, Для части планеты, чье имя галерка И ты к приискателям на вертолете Спустился и пел у костра на болоте.

Ты был полугамлет и получелкаш, Тебя торгаши не отнимут - ты наш Тебя хоронили, как будто ты гений Кто гений эпохи, кто гений мгновений.

Ты бедный наш гений семидесятых, И бедными гениями небогатых. Для нас Окуджава был Чехов с гитарой. Ты - Зощенко песни с есенинским яром.

И в песнях твоих раздирающих душу, Есть что-то от сиплого хрипа ченуши! Киоск звукозаписи около пляжа.... Жизнь кончилась и началась распродажа.

Е.Евтушенко

Вл.Высоцкому

-----------

Россия ахнула от боли, не Гамлета - себя сыграл, Когда почти по доброй воле, в зените славы умирал. Россия, бедная Россия, каких сынов теряешь ты?! Ушли от нас навек шальные Есенины и Шукшины.

Тебя, как древнего героя, держава на щите несла, Теперь неважно, что порою несправедливою была. Тебя ругали и любили, и сплетни лезли по земле, Но записи твои звучали и в подворотне и в кремле.

Ты сын России с колыбели, зажатый в рамки и тиски, Но умер ты в своей постели от русской водки и тоски. Пылали восковые свечи и пел торжественный хорал, И очень чувственные речи герой труда провозглашал.

Ах, нам бы чуточку добрее, когда ты жил, мечтал, страдал, Когда в париж хотел быстрее - в читу иль гомель попадал. Теперь не надо унижений, ни виз, ни званий - ничего! Ты выше этих низвержений, как символ или божество.

Но привередливые кони тебя умчали на погост, Была знакомая до боли дорога чистых горьких слез. Иди, артист, судьба-шалунья теперь тебя благословит, И сероглазая колдунья к тебе на боинге летит.

Вся олимпийская столица склонилась скорбно пред тобой И белый гроб, парит как птица, над обескровленной толпой. Но вот и все, по божьей воле, орфей теперь спокойно спит, И одинокая до боли гитара у двери стоит.

***

"Погиб поэт - невольник чести" В который раз такой конец! Как будто было неизвестно Талант в России - не жилец.

Да, был талант, талант высокий, Так оценил хх век. Каким он был твой сын Высоцкий, Певец, артист и человек?

***

Будь ты проклят, день вчерашний - 25 июля! Может это все неправда, может, просто обманули? У таланта век недолог, а у гения - подавно.

Он ведь жил совсем недавно, а теперь висит некролог. Добрый бог, обманут только иль тебя уговорили? Он обязан жить был долго. Что ж вы, черти натворили?!

Л. С. Б.

Нет, Володя, не верю, ты не мог умереть! Это бред! Это ложь! Это зла круговерть! Под огнем, над обрывом ты боролся за нас. - Где вы, волки?- кричал, мы твердили, - сейчас...

Нам потери знакомы: Пушкин, Хармс, Гумилев, Пастернак и Платонов, Мандельштамм и Рубцов, Маяковский, Есенин, друг твой - Вася Шукшин. Был Михоэллс расстрелян. Список незавершим.

Из столетья в столетье вас хоронят тайком,

Высылают, поносят, песню бьют каблуком.

Список тянется дальше, и спасти не смогли.

Виктор Хара и Галич - вот предтечи твои.

Евтушенко не влезет на трон твой пустой.

Он пытался уже... Правда трон был другой.

Весь иззябший, простывший и в ненастье ты пел, Постоять на краю - нас прости - не успел... Если сердце большое, - боль свирепствует в нем, Значит, боремся, бьемся, значит, любим, живем!

Мы клянемся: продолжим все отрезки пути, Кто-то все-таки должен через пули пройти.

***

С. Романьков

Как мало постоял он "на краю", Как зыбко в этом тексте слово "мало". Ему бы петь, хрипеть бы песнь свою О том, что всем нам и ему мешало.

Как сжат, как горек, страшен некролог, Как тесно в нем земле, Боям, Шекспиру, Бессмысленным словам: о, как я мог Вонзить в наш быт разящую рапиру?

Куда ж, куда ж вы, кони, занесли? Ведь только в песне вас кнутом стегали, А вы по краешку по самому земли Рванули и его не удержали!

На струнах замерли бессмертные стихи, Оделись в траур все деревья леса. Он спит! И сны его легки, Его баюкают Москва, Париж, Одесса.

***

Прошло каких-то сорок лет И два младенческих довеска... Он был и вот его уж нет, Как будто выключили свет И темнота спустилась резко.

И погрузился мир во тьму,

Где обитают полутени,

Где хаос вяжет кутерьму,

Нанизывая на кайму

Нечистоплотности стремлений.

Но продолжаются века И продолжаться будут вечно Пока забвенная река Стремит свой бег издалека В водоворотах бесконечных.

Пока вдруг поперек пути

С небес упавший волнорезом

Вонзится ангел во плоти

Не поднырнуть, не обойти

И судьбы вскроются надрезом.

Взгляд обретя зрачками внутрь, Где все черно от унижений, Где плесенью покрылась суть И прессом осадилась муть Отфильтровавшихся суждений.

Разрезом кесаревым стон

Наружу вырвется из чрева.

И совесть - вечный эшелон

Цивилизованных племен

Созреет отголоском гнева.

Всем, кто отмечен властью слов И равнодушием зловещим Им было тысячи Голгоф, Невинно сложенных голов Свой счет предъявит человечность.