Том 6. Драматические произведения 1840-1859

Феденька. О нет, папенька; я только и имею доверенность к вам да к monsieur Дальвилю…

Дальвиль. Неправда, Феденька. Вы мне много говорили о m-lle Sophie, но я не могу забыть того, что самые важные тайны на этот счет были рассказаны сперва Ивану, Климу и всем лакеям.

Видовский. Есть кому доверять! Итак, все, думая, что Сонюшка вскружила тебе голову, обманываются: если б ты ее в самом деле любил, то верно б был поскромнее.

Феденька. Ах, папенька, уверяю вас, что она еще ни разу не оказывала мне никакого предпочтения.

Видовский. А если б она тебе его оказывала, разве ты на это согласился бы, Феденька?

Феденька. Нет, папа.

Видовский. Можно подумать, что ты скрываешь привязанность, которую она тебе оказывает.

Феденька. Папа, миленький папа, прошу вас, запретите Ивану и Климу кому-нибудь об этом говорить.

Видовский. Но, может быть, они уже рассказали всё пятидесяти человекам, Феденька! Убегай особенно пороков, ведущих к другим, которых уже нельзя поправить… Про тебя еще говорят, что ты всегда носишь в кармане розан, который дала тебе Софья.

Феденька (быстро). Который она мне дала!.. Ах, боже мой! Можно ли так лгать! Этот розан упал из ее волос на прошлом балу, а я его поднял так, что она не приметила.

Видовский. Видишь ли, как правда уничтожается, переходя из уст в уста. Ты гораздо бы лучше сделал, если б ничего не говорил об этом розане.

Феденька. Но кто ж вам сказал такую ложь?

Видовский. Твоя тетенька.

Феденька. Тетенька! Может ли быть?

Видовский. Может быть, ей кто рассказал, ты знаешь, и между добрыми людьми есть злые.

Дальвиль. Впрочем, это очень неприятно для m-lle Софи.

Феденька. Миленький папенька, прошу вас, напашите тетеньке…

Видовский. Я знаю, что это не было бы бесполезно, но она так уверена, и я…

Феденька. Как… Папенька, вы уверены?

Видовский. Но отчего же ты так привязан к этой розе? Нельзя не поверить.

Феденька. О, папа! уверяю, и даже божусь… Я вам всё рассказал, ваше сомнение приводит меня в отчаяние. Ах! эта роза! Я ее закину куда-нибудь! Я вас уверяю, что Софи не оказывала мне никакого преимущества, она даже не любит танцевать со мной и говорит, что я худо танцую…

Вот как она со мной поступает. (Умоляющим голосом.) Ах! если б вы всё это написали тетеньке!

Видовский. Может быть, Софья и не давала тебе розана, я не видел, чтоб она когда-нибудь кокетничала.

Феденька. О, папенька, будьте уверены, что она этого не сделает, если б она кокетничала, то я никогда не любил бы ее так.

Видовский. Если ты ее любишь, то постарайся, по крайней мере, приобресть те качества, которые тебя в ней прельщают. Не будь больше так ветрен.

Феденька. Я надеюсь, папа, что вы разуверены насчет этой розы.

Видовский. Если я увижу большую перемену в твоем поведении и характере, то я уверюсь, что ты Софью любишь основательно, и о розе говорить больше не буду.

Феденька. Хорошо, папа, увидите; вы будете довольны мною.

Те же и Иван.

Иван (подавая Видовскому письмо). Сейчас принесли-с.

Видовский. Хорошо. (Читает.) А! это от тех, которые не будут.

Феденька. Сегодня вечером?

Видовский. Да.

Феденька (с любопытством). Ну что же, папенька?

Видовский (смеясь). Ах, какой ты любопытный!

Феденька. Что, папа?

Видовский. Не бойся, не бойся, от m-lle Софи нет.

Феденька. А Володя будет?

Видовский. Будет; я думаю, тебе было бы жалко, если б он не приехал.

Феденька. Ну… не слишком…

Видовский. Как… вы были сперва такие верные друзья!

Феденька. Мы уж больше не друзья.

Видовский. Почему?

Феденька. Он такой невежа, особенно на балу… Словом, мне бы не хотелось видеть его у нас сегодня.

Дальвиль. Он довольно хорошо танцует, и я уверен, что он никогда не сбивался в па.

Феденька. Так неужели он всегда хочет танцевать?.. Я уверен…

Видовский. Ты уверен… продолжай, Феденька.

Феденька. Что он не раз выбирал Сонюшку, потому что она очень хорошо танцует.

Видовский. Так за это вы и поссорились?

Феденька. Да, отчасти.

Видовский. А, так ты ревнив.

Феденька. Но, папа, она с ним танцует, а со мной просто ходит.

Видовский. Согласен, что это неприятно; но, чем дуться, лучше учись хорошенько танцевать.

Феденька. Ах, папа, вот уж неделю, как я учусь беспрестанно.

Видовский. Знаю, мне даже сказали, что ты для танцев пренебрег все другие занятия. Видно, ты уверен, что понравишься Сонюшке, если будешь хорошо танцевать; в таком случае она не стоит любви, и мне жаль тебя.

Феденька. О нет, папенька, она такая умная.

Видовский. Ну так твоя ревность совсем не у места. Когда я не беру тебя играть с собой в вист, заключаешь ли ты из того, что я тебя не люблю?

Феденька. Нет, папа; это потому, что я худо играю.

Видовский. А здесь разве не всё равно? Сонюшка предпочитает тебе того, кто хорошо танцует. Знай, Феденька: ревность также большой порок в человеке. Ты непременно хочешь быть ревнивым, а вместо того просто завистлив и презираешь Володю.

Феденька. А разве нет, папа, случаев, в которых ревность извинительна?

Видовский. Я еще не видывал таких случаев.

Те же, Иван.

Иван (Видовскому). Музыканты пришли; не прикажете ли освещать залу?

Видовский. Да. Я сейчас сам туда пойду, пойдемте, monsieur Дальвиль.

Уходят.

Феденька (один).

Феденька. Боже мой! я всё еще не выучил хорошенько этого трудного па! Неужели мне опять не удастся протанцевать лучше Володи. Нет, выучусь… (Танцует и поет.)

(Напевая, убегает.)

Под конец действия слуга приносит несколько шпаг и кладет их на софу.