Том 18. Избранные письма 1842-1881

192. А. А. Фету

1865 г. Декабря середина . Ясная Поляна.

Все сбираюсь, сбираюсь писать вам, любезный друг Афанасий Афанасьич, и откладываю, оттого что хочется много написать. А кроме многого надо написать малое нужное. Вот что: получив ваше письмо, мы ахнули. Жена говорит: вот как он хорошо про собачий воротник, проеденный молью, говорит , а едет-таки в Москву. Я, как более опытный человек, не удивился и не ахнул. Одно, что нас обоих занимает, это то, когда вы едете в Москву? и, главное, когда вы будете у нас? Надеемся, что поездка в Москву не изменит плана погостить у нас. Мы вас обоих еще раз оба очень об этом просим. Мы сами едем в Москву после праздников, т. е. в половине генваря, и пробудем до февраля . Когда же вы будете у нас: до или после? Пожалуйста, напишите. Что вы поделываете? Как хозяйство? Не пишете ли что? У нас все хорошо. Дети и жена здоровы. Хозяйством я перед вами похвастаюсь, когда вы приедете . И я довольно много написал нынешнюю осень — своего романа . Ars longa, vita brevis , думаю я всякий день. Коли бы можно бы было успеть 1/100 долю исполнить того, что понимаешь, но выходит только 1/10000 часть. Все-таки это сознание, что могу, составляет счастье нашего брата. Вы знаете это чувство. Я нынешний год с особенной силой его испытываю.

Ну и прощайте, обнимаю вас, кланяемся вашей жене.

Напишите же, пожалуйста, когда наверное вы будете у нас. Мы хотим вас поместить получше, чтоб вы подольше у нас погостили. Не говорите: ничего не нужно и т. п., вы лишите нас огромного удовольствия, на которое мы с осени рассчитываем, подольше побыть с вами. У нас теперь гости: сестра с дочерьми, на праздник приедут Дьяковы и Феты, и всем будет хорошо, ежели вы напишете наверное.

1866

* 193. H. A. Любимову

1866 г. Марта 18. Ясная Поляна.

Милостивый государь Николай Алексеевич.

Посылаю поправленные корректуры . Они не могут составить отдела для 3-й книжки. К ним нужно прибавить еще гранки две — прощание Кутузова с Багратионом , которые и прошу покорно потрудиться прислать. Сражение составит 3-й отдел. Во всяком случае прошу вас покорно распорядиться присылкою ко мне рукописи. Рукопись мне особенно необходима для последующего — весьма запутанного .

В № газеты присылать несколько рискованно, так как часто случается, что мне приносят чужие №-а и обратно.

Будьте так добры, не забудьте прислать рукопись, она мне необходима.

С совершенным почтением. Имею честь быть покорный слуга.

Гр. Л. Толстой.

18 марта.

194. М. С. Башилову

1866 г. Апреля 4. Ясная Поляна.

Только собирался писать вам с вопросами о нашем деле, любезный Михаил Сергеич, когда получил ваше письмо и сейчас, по объявлению, рисунки.

1) Анна Михайловна, просящая за сына князя Василья — превосходно — она — он — прелестны. Hélène — нельзя ли сделать погрудастее (пластичная красота форм — ее характернейшая черта). Вообще желаю только, чтобы этот рисунок был так же хорош на дереве, как он есть теперь.

2) Пари. Пьер нехорош, но Анатоль прекрасен, и

3) Пьер. — Лицо его хорошо (только бы во лбу ему придать побольше склонности к философствованию — морщинку или шишки над бровями), но тело его мелко — пошире и потучнее и покрупнее его бы надо.

4) Вечер у Шерер. Группа хороша, но князь Андрей велик ростом и недостаточно презрительно-ленив и грациозно-развалившийся.

5) Портрет князя Василья — прелесть.

6) Портрет княгини Болконской — idem . Этот портрет необычайно хорош. Вы не можете себе представить наслаждение, которое он мне доставил. Не знаю, нужно ли сделать его меньше размером, но миниатюрнее надо сделать ее члены, то есть ее bras длинен, но, впрочем, он так хорош, что страшно трогать.

7) Портрет Иполита, которого вы ошибочно назвали Анатолем, — прекрасен, но нельзя ли, подняв его верхнюю губу и больше задрав его ногу, сделать его более идиотом и карикатурнее?

Портрет Пьера, я думаю, не сделать ли лежащим на диване и читающим книгу, или рассеянно задумчиво глядящим вперед через очки, оторвавшись от книги — облокотившись на одну руку, а другую засунув между ног. Даже, наверно, это будет лучше, чем стоячим, впрочем, вы лучше знаете .

Выбор сцен и портретов я весь одабриваю, исключая Иполита (которого вы называете ошибочно Анатоль), но вы так хорошо его сделали, что его надо оставить.

Вообще я не нарадуюсь нашему предприятию. Ради бога, не откладывайте своего намерения выставить ваши рисунки. Ежели только Рихау не испортит, то это будут мастерские и замечательные вещи. Я с этой же почтой пишу Андрею Евстафьевичу о деньгах; надеюсь, однако, что Рихау уже получил их. Да, еще: Анатоль в сцене пари очень хорош, но нельзя ли покрупнее и тоже погрудастее. Он будет в будущем играть важную роль красивого, чувственного и грубого жеребца.

Вы, как видно из присланного вами, в хорошем духе работать. И я тоже не ошибся, говоря вам, что я чувствую себя очень беременным. С тех пор, как я из Москвы, я кончил целую новую часть, равную той, которую я читал вам, то есть кончил то, что я и намерен был печатать осенью, но дело пошло так хорошо, что я пишу дальше и льщу себя надеждой написать к осени еще такие 3 части, то есть кончить 12-й год и целый отдел романа. Ежели бы мечтания мои сбылись, то я просил бы вас сделать еще 30 рисунков. И я бы издал огромный роман в 30 печатных листов с 30 рисунками в октябре и 30 листов с 30 рисунками к Новому году. Одного только боюсь и трепещу, чтобы какое-нибудь обстоятельство не помешало вам докончить это дело. Помогай вам бог Феб и дай вам здоровья и для вас, и для вашей семьи, и для меня.

Жена кланяется вам и Марье Ивановне, равно и я. Дети наши здоровы, надеюсь и желаю, что и ваши тоже.

С тех пор как приехали, делаю бюст жены, но до сих пор ничего не выходит.

Гр. Л. Толстой.

4 апреля.

Пересмотрел еще все рисунки и не мог оторваться от них. Они необыкновенно хороши, особенно портреты и сцена князя Василья с Анной Михайловной. Перечел свое письмо и боюсь, что вам покажется, что делаю придирчивые и не идущие к делу замечания. Смотрите на них, как бы их и не было, и напишите мне, могут ли вам быть годны такого рода замечания или только мешают вам. В первом случае я смело буду писать вам, что придет в голову. Но, во всяком случае, я скажу, что ожидал от вас большого, но то, что вы сделали, превзошло мои ожидания.

Я пишу Андрею Евстафьевичу, у которого есть мои деньги, чтобы он выдавал по вашему требованию. Но ежели он не передал еще Рихау, напишите ему записочку, чтобы он это сделал.

Дружески жму вашу руку и желаю вам всего лучшего.