Виктория

- Дай бест! - произнес он, и у Вики подпрыгнуло сердце. - Я приглашаю тебя на день рождения!

Вика удивилась, но спросила:

- Когда?

- В следующее воскресенье! Здесь. Будут мои друзья и ты. Ты придешь?

- Я приду, Жак! Это ты хорошо придумал! Солнце мое замечательное!

Ласка и нежность переполняли ее, но глухим затвором стоял в горле ком. Чуда не происходило. Неопровержимой истиной проявлялась в ее сознании безысходность, обреченность бития, и она не понимала, почему Жак, в глазах которого она видела все те же чувства, что переполняли и ее душу, почему он не сопротивляется, не борется, не защищает ее, Вику, и ее любовь. Он был смиренен и покоен, оковы не спадали, проволока не плавилась и не исчезала. "Неужели это и сегодня закончится ничем? - думала она, - И я снова буду крутиться волчком на нарах и выть от невозможности счастья? Очень изощреная пытка! Браво, господа гитлеры и геббельсы, и прочие гимморои. Вы просчитали все верно. Никто еще не додумывался пытать людей их же собственной молодостью и любовью. Я-то, дура, никак не могла понять, за что такой подарок узникам - свободно общаться с парнями, мало ли чего. А они, небось, в кустах сидят и наблюдают, как мы тут из кожи лезем. Ведь мы никогда не достигнем друг друга, Жак, милый Жак. Неужели ты не понимаешь этого!"

И словно ком с горы, накатилась на Вику ярость и протест, она затряслась всем телом и прижалась к проволоке. В лицо впились острия закрученных гвоздей.

- Да кто же придумал эту пытку! - выкрикнула она, - Я не могу так! Ведь они не дадут нам дотронуться друг до друга, это невозможно!

Она просунула руки между натянутыми проводами, крича Жаку:

- Я хочу к тебе! Забери меня отсюда! Забери меня!

- Виктория, - Жак протягивал к ней навстречу свои руки и шептал что-то по-фламандски.

- Фридрих, куда ты смотришь! - крикнул часовой с вышки и, увидев, что Фридрих, прогуливающийся по разделительной полосе между двумя лагерями женским и мужским - с овчаркой по имени Магда, не слышит его, пустил автоматную очередь, расстреляв воздух.

Поздравление от Вали

- А теперь объясни, цыпленочек, что это ты делала там, на площадке? Кто там у тебя? Ну, хорошо, можешь не говорить, у всех у нас гормоны! Но ты видишь, что я спас тебе жизнь. Ты не пойдешь в карцер, не получишь кнута, говорил Тоггард, положив Вику на траву возле барака. - Если тебе сегодня так худо, я предлагаю тебе отдохнуть, но уж завтра - завтра у меня мальчишник. Правда, там будут еще и друзья, вот кстати, подполковник Бродзен, ты его видела. Кобель еще тот. Так что выбирай. Будешь отдыхать сегодня, цыпленочек? Ну, отдыхай. А завтра после работы я пришлю за тобой симпатягу Хофке. Повеселимся. Да смотри, вымойся хорошенько.

С этими словами он ушел. Валя нашла Вику заполночь, когда до нее дошло, что Вики нет в бараке. Валя не спала уже несколько недель подряд, не моргая глазела в темноту. У нее выпало несколько зубов, и все больше и больше она становилась похожа на старушку с опухшим зеленоватого цвета лицом и обвислыми морщинами под глазами.

Вика тихо спала на холодной траве и никто не замечал ее в темном углу со стороны аллеи.

- А у меня, Лялечка, сразу два приглашения сразу на два праздника: на день рождения Жака в воскресенье, и на мальчишник Тоггарда - завтра. Я стала популярной личностью, просто-таки нарасхват. Только, боюсь, до воскресенья я уже не доживу, - она помолчала и добавила, - и до завтра тоже.

- Не дури. Это можно решить по-другому, - сказала Валя непривычно твердым тоном, - Я знаю, что надо делать.

Вика посмотрела на Луну в белесом небе, висящую над лагерем Жака, над возвышающимся в той стороне темным лесом, и послушно пошла в барак. Она и сама вспомнила о том, что был еще один шанс уберечь себя для непредвидящейся в этой жизни, но все-таки единственно возможной близости с тем человеком, которому она столько раз отдавалась в своих снах, для любви. И этим шансом была - Роза.

На заводе она выискивала подходящий момент для того, чтобы заговорить с ней. Валя заметила это.

- Вичка, ты к ней пойдешь? Ну, и дура. Прогонит она тебя. Только хуже сделаешь.

- Попробовать надо.

И она попыталась. В большом светлом зале лаборатории все копошились за своими зелеными пластиковыми столами, за прозрачной стеной она увидела Валю, когда подходила к дамочке. Сегодня Роза была особенно ярка, белые волосы, красно-белое, с черными вставками платье виднелось из-под белого халата.

- Фроляйн Роза, - проговорила Вика, - фельдфебель Тоггард говорил мне, что у вас завтра свадьба. Поздравляю вас.

Немка расплылась в удивленной улыбке, она не ожидала, что девушкам из России присущи хоть какие-то манеры.

- Спасибо, малышка. Твои плакаты уже висят в прихожей. Завтра я иду под венец, - пока она говорила, по лицу ее пробежал ветерок сомнения, - Но зачем он тебе говорил об этом. Почему тебе?

- У него сегодня собрание друзей... - загадочно и спокойно говорила Вика, - Я приглашена ... правда, под угрозой смерти.

Роза медленно облизала губы, раздумывая, что делать дальше. Но где-то в старой книжке о правилах этикета она читала, что со слугами нельзя обсуждать подобные проблемы, это помогло найти нужные слова.

- Хорошо, я поговорю с господином Тоггардом, а теперь иди, работай. Подожди! - окрикнула она уходящую Вику и широко раскрыла ящик стола, Возьми. Я принесла тебе свой детский альбом. Дарю.

Вика проиграла. Так она думала, удаляясь от стола Розы, заворачивая за угол и подходя к туалету. Теперь Тоггард убьет ее.

Валя догнала ее и, запыхавшись, быстро сказала:

- Она беседует с Тоггардом, уф. Ты мне только скажи, что?

- Сказала, сама с ним разберется.

- Только ты отошла, он тут как тут.

Резкий окрик раздался за спиной. Это был голос Тоггарда, он звал Вику.

Через полчаса Вика грелась у большой, но все же не такой большой печи, в горячем цехе. Белая лава булькала в отверстом проеме, периодически вытекая в длинную, идущую по всему залу, лунку. Вику заставили счищать лопатой капли металла с пола, прямо возле печи. Тоггард не орал на нее, всего лишь отхлестал по щекам.

- Ты забываешься. Ты - гнида. Ты - падаль. И я сотру тебя с лица земли. После работы - увидимся. Еще раз подойдешь к фроляйн, ноги выдерну.