Бином Всевышнего

Дело в том, что ты родился в год Лошади и в месяц Водолея, так вот, ты, конечно, знаешь, мы уже в начале нашей беседы об этом говорили, что большевики объявили свое собственное специальное российское время и произошло это в год Лошади, в восемнадцатом году, в месяц Водолея; с первого февраля начал действовать новый закон о времени.

И вот я установил путем нехитрого эксперимента, что только ты можешь поставить историю на те рельсы, с которых сбросила ее моя амбициозность и нелюбовь к балагану.

К тому же сегодня утром я обнаружил, что я не могу умереть, хотя я уже, как все старики, жду и готовлюсь (прости меня, я знаю, что ты не любишь этих разговоров) к своей смерти, потому что после того, как это произойдет, восстановится пространственно-временное соотношение, и будущее России, твое будущее, твоей мамы, моей памяти, твоего отца, твоего любимого Гумилёва, - он протянул руку и пошуршал страницами, лежащими на моем столе, - будет непредсказуемо, может быть, даже наступит распад нашей Галактики. Я бы этого не хотел, даже находясь на том свете, а вовсе не убоявшись, что распад Галактики каким-то образом отразится на дальнейшем развитии моего духа.

Знай, мой дорогой племянник, в далеком восемнадцатом году я совершил преступление. Я объясню тебе какое и почему я это сделал.

Я это сделал потому, что, пропутешествовав в этом временном шаре по всей нашей эпохе, обнаружил, что было бы, если бы к власти тогда всерьез пришли большевики.

Представь себе, что меня бы не было уже на свете в тридцать четвертом, и ты думаешь я попал бы под трамвай? Нет', меня правоверные большевики выбросили бы из окна пятого этажа дома в этом городе, дома, где сейчас находится военное ведомство. Там у них находилась бы внутренняя контрразведка, кажется, НКВД, я немножко подзабыл сейчас аббревиатуры, но тебе скоро придется поехать в то время, и ты всему научишься разбираться во всем сам.

Отца твоего унижали бы всю жизнь, всех родных твоей матери уничтожили бы и она осталась бы одинокой девчонкой, которая в восемнадцать лет бежала бы из Германии, куда попала не по своей воле, и в один прекрасный момент в поезде, идущем откуда-то из страшной, непростительной глубинки в Москву, встретила бы твоего отца.

То, что они встретились бы, и в том времени невероятно, видимо, даже Вселенские преступления перед временем не властны над чувствами. Ты все это знаешь в другой временной ипостаси, и поэтому поверь мне, если бы можно было изменить эту историю таким образом, чтобы конкретно для твоих близких все осталось нетронутым, я бы подсказал тебе этот вариант, но это невозможно, поэтому историю, ту историю, которую ты знаешь, потому что это псевдоистория, придется поменять, ибо в случае моей смерти начнется распад частиц Вселенной.

Дядюшка был прекрасен. И пока он говорил, я уже все понял.

Конечно, мне придется совершить это странное путешествие...

...и воочию убедиться в том, что, несмотря на всеобщий развал и распад в мире, отчего-то будут продолжать рождаться женщины.

Я не знал, как мне туда собраться. Ведь я ехал в непостижимое, поэтому в чемодан мой возможно должны были бы быть аккуратно уложены не только Северная и Южная Америка, но и кусок Антарктиды с аккуратно заштопанной озоновой дырой. Хотя для того, чтобы радоваться, хватило бы и клочка бумаги с перечислением необходимых в хозяйстве вещей. "Луна - одна штука; радуга - один комплект; весенний дождь - три лужи, родительские советы одна бесконечность и еще сорок три пункта".

Я никогда не встречал человека, который, хотя бы в какой-то миг своей жизни, не мечтал совершить путешествие во времени. Быть может, для того, чтобы что-нибудь исправить или добавить в своей жизни. И это им не удается, я знаю почему. Потому что всяческие исправления могут привести к катастрофе. И я не исключение. Мне с детства дано такое свойство: я всегда стараюсь примирить непримиримые вещи и чаще мне это удается, поэтому, конечно, когда я поеду в ту историю, раз у меня есть такая возможность, я, конечно, спасу дядюшку от позора преступления, в котором он сам только что признался. Преступление его заключалось в том, что он помог большевикам изловить их вождя Ленина и вместе с этими большевиками потом сдал его в руки правосудия Антанты. В общем-то не свойственное для дворянина занятие.

Вот вам и парадокс времени - он же смягчающее дядюшкину вину обстоятельство: если бы он не сделал этого, его бы самого в тридцать четвертом уничтожили.

А с другой стороны тоже парадокс. Его и уничтожили в тридцать четвертом, потому что в восемнадцатом он был готов совершить это преступление. Чем это кончилось, вы прекрасно знаете, но были вещи, которые, мне казалось, дядюшка просто присочинил, хотя у меня не было никогда оснований ему не доверять, но он, например, говорил, что от репрессий в лагерях (в случае прихода большевиков к власти)

погибло бы около сорока миллионов человек, он говорил, о том, что в сороковых годах Россия вела большую войну с Германией, потом эта война продолжалась на территории Европы и называлась она второй мировой.

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С тевтонской силой темною,

С германскою ордой,

писал учитель Рыбинской гимназии Боде в 1916 году. И эта песня была бы актуальной и во вторую мировую, если бы та состоялась.

Можно было бы, конечно, никуда не ездить и все это сочинить, но провидение ведь уже все сочинило, нам остается быть только незримыми свидетелями фильма, показываемого нам самим Небом.

Говорил дядюшка и еще много удивительных вещей. Например, он достал из старомодного портфеля и положил мне на стол описание лагерей смерти на территории Великороссии. Я взглянул на автора этого трактата и его имя мне ничего не сказало - Солженицын (лишь потом я вспомнил, уж больно неординарная фамилия, что мне известны его, впрочем, весьма посредственные работы по истории и филологии - "акватории" Рязанского университета) может быть, вполне достойный человек для своего времени, но мне, сегодняшнему, который занят иными вещами, а именно собой, сочинительством и решением совершенно других задач, все это начинало претить.

Поэтому, я надеюсь, вы не будете очень строго осуждать меня за то, что я, еще не дослушав дядюшку до конца, уже твердо решил, что, конечно, его просьбу я исполню, в другое время поеду, но по возможности постараюсь сделать там все так, чтобы моим близким, моему окружению и, конечно же, моей стране жилось бы столь же прекрасно, как сегодня.

- Между прочим, - напутствовал меня дядюшка, - ты даже не полюбопытствовал, откуда в роду нашем оказалось это бюро. Так вот, я хочу тебе сказать, что построено оно было в России в конце позапрошлого века, по-видимому, в имении твоих предков - Лукиницах, но попало в Россию при весьма странных обстоятельствах. Его привезли из Италии, привезла твоя прабабушка, племянница флибустьера, урожденная Лагорио.

Это бюро сначала плавало на пиратском корабле вместе с ее дядюшкой, а потом в качестве приданого было передано твоему прадеду для того, чтобы он хоть как-то мог адаптироваться на первых порах с итальянской женой.

Это все, как в сказке Андерсена про Стойкого Оловянного Солдатика, которого проглотила рыба, потом рыбу поймали, и он оказался в той же комнате, где жил когда-то раньше.

- Ну вот так-то, малышик, - сказал дядюшка и стал раскланиваться.

Я секунду посидел и подумал над его словами, а потом встал и проводил его до двери, не стал задерживать. Наши с ним разговоры могут продолжаться и день, и ночь, и два дня подряд. Дядюшка превосходный собеседник, но, к сожалению, он не способен изложить откровения, часто его посещающие, на листах бумаги. Если бы пас соединить, из нас получился бы неплохой писатель.

Договорившись встретигься с дядюшкой у него дома, потому что путешествие во времени мне надлежало совершить из его квартиры, а он жил неподалеку, здесь же, на Каменноостровском, я вернулся к своему столу, однако, тотчас же спохватившись, нажал кнопку селектора, позвонил привратнику, чтобы дядюшку усадили в машину - все-таки ему уже лет много.