Заметки о Ленине (Сборник)

Я нисколько не хочу касаться в этой статье многообразных функций "скобки"*1; мною отмечено выше значение скобки, как разрыва плавности речи да и то, главным образом, поскольку плавность речи связана с декламационным построением речи, а следовательно и сама скобка выступает в функции, разрывающей декламационное синтактическое построение с его интонацией, в функции снижающей "высокий стиль". Отсылаю к выше приведенным примерам и приведу еще случай, очень характерный, так как здесь чрезвычайно напряженный эмоциональный тон отрывка особенно _______________

*1 Синтаксису Ленина и в частности явлению "скобки" я посвящаю отдельную подробную работу. дает ощутить разрушающую, снижающую функцию скобки. "Никто неповинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украйны и т. д., "защитой отечества" великороссов), такой раб, вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения, есть холуй и хам" (V).

Возвращаясь к первой редакции начала статьи (см. стр...) "как много говорят", - скажу, что в этом своем виде отрывок производит более "высокостильное" впечатление, чем во второй редакции. У Ленина от этой "высокостильности" и "пафосности" ничего не остается потому, что к разрушающему влиянию скобок присоединяется и снижающее значение лексического материала. К этому последнему я теперь и перехожу.

5.

Цитирую начало статьи так, как оно дано у Ленина: "Как много говорят, толкуют, кричат теперь о национальности, об отечестве! Либеральные и радикальные министры Англии, бездна "передовых" публицистов Франции (оказавшихся вполне согласными с публицистами реакции), тьма казенных кадетских и прогрессивных (вплоть до некоторых народнических и "марксистских") писак России - все на тысячу ладов воспевают свободу и независимость "родины", величие принципа национальной самостоятельности".

Если в первой редакции данный отрывок, в его синтактическом и лексическом строе, мог бы выполнить функцию эмоционально возвышенную, то подлинная ленинская редакция - с ее лексическим, фразеологическим и синтактическим содержанием (ср. подчеркнутые слова и выражения) исключает это вовсе.

Лексический и фразеологический материал является одним из моментов, могущих парализовать эмоционально возвышенные декламационные возможности синтаксиса. В данном случае такую функцию несет: ироническая (ср. "передовых", "марксистских", "родины", "воспевают"; отчасти: бездна, тьма), интимно-фамильярная (ср. толкуют на тысячи ладов) и грубословная (ср. казенных писак) лексика. Этот лексический материал привносит не только эмоциональный семантический тон, чуждый эмоционально-пафосной речи, но и интонацию, разрушающую собственную эмоционально-пафосную интонацию. Лексическое и фразеологическое снижение, на ряду с синтактическим ("скобки") и часто совместно с ним, может быть отмечено в разбираемой статье неоднократно.

Во II абзаце читаем следующее: "Нам, представителям великодержавной нации крайнего востока Европы и доброй доли

Юрий Тынянов.

СЛОВАРЬ ЛЕНИНА-ПОЛЕМИСТА.

"Надо уметь приспособить

схемы к жизни, а не повто

рять ставшие бессмысленны

ми слова".

(Н. Ленин. Письма о так

тике. Письмо 1.)

Предварительные замечания.

1.

Прежде всего о слове "словарь". Под этим словом в быту мы чаще всего разумеем "лексикон, сборник слов, речений какого-либо языка" (Даль) "Словарь при этом оказывается безразличной по функциям статической массой слов с различными делениями - словарь языка, наречий, диалектов; словарь класса; словарь технический; словарь индивидуальный. Это - один ряд.

Другой ряд - "пользование словарем"; те или иные словарные элементы используются в той или другой конструкции, несут на себе те или иные функции; один и тот же словарный элемент будет иметь разную функцию, разное назначение в разных речевых конструкциях.

Каждая конструкция имеет свои законы; поэтому безразличное само по себе слово оборачивается на ней своей новой конструктивной стороной. Обычное газетное слово, нами в газете почти незамечаемое (несущее в газетном языке определенные функции) - в стихе может быть необычайно свежим (нести другую функцию); обычное разговорное слово, примелькавшееся в бытовой речи, - в ораторской речи оборачивается особой стороной. И наоборот. На этом основана и эволюция словарного материала внутри этих конструктивных рядов; "словарь" в смысле "собрания слов" - эволюционирует внутри каждого конструктивного ряда, отбираясь по своему назначению в этих рядах, по своей функции. Пример - литературный язык, стиховой язык.

В начале XIX века Катенин употребил в высокой поэзии слова "сволочь", "плешивый". Это вызвало бурю, хотя слово "плешивый" в прозе употреблялось. Так же необычно выглядело в стихах Некрасова слово "проститутка", - вообще в литературе употребительное. Так же необычен словарь Маяковского, - но необычен только конструктивно, - вне конструкции и в другого рода конструкциях - он будет "выглядеть" по иному - будет функционально иной. Настоящая статья рассматривает не словарь Ленина-индивида, а словарь Ленина-оратора и политического писателя. С точки зрения функционального использования словаря, в слове интересны главным образом: 1) отношение к "основному признаку" значения слова; 2) отношение к "второстепенным признакам" значения слова; 3) отношение к "лексической окраске" слова; 4) то или иное использование отношения слова и вещи.

2.

Если мы проанализируем ряд словоупотреблений какого-нибудь одного слова, - мы натолкнемся на одно явление. Это - лексическое единство. Возьмем ряд словоупотреблений слова "голова":

1. Голова - часть тела.

2. За это головой ручаюсь.

3. Много ль голов скота держите?

4. "Гуляй казацкая голова". (Гоголь).

5. Это голова, каких мало!

6. Забрать себе что в голову.

7. Выкинуть что из головы.

8. В первую голову.

9. Голова делу.

10. "Сельский голова" (Гоголь) "городской голова".

В этом ряду - перед нами разные значения одного "слова" в разных словоупотреблениях. Такое слово как голова - в значении "городской голова", "сельский голова" как бы совершенно даже отделилось от ряда, что и подчеркивается изменением рода. Это доказывается, напр., - возможностью каламбура:

Хлопцы, слышали ли вы?

Наши ль головы не крепки!

У кривого головы

В голове расселись клепки,

Набей, бондарь, голову

Ты стальными обручами!

Вспрысни, бондарь, голову

Батогами, батогами.

("Майская ночь").

Бондарь приглашается набить обруч на голову N 1, а вспрыснуть батогами голову N 10.

И все-же, даже в этом значении не совсем стерлось единство со всем рядом. Ср. речь Каленика из той же "Майской ночи" о том же - голове:

- Ну, голова, голова. Я сам себе голова.

Здесь в слове голова - сельский голова подчеркивается оттенок значения, уже явно входящий во весь ряд, здесь это слово приведено к единству с другими словоупотреблениями; здесь в нем обнаружено наличие категории "лексического единства". Возьмем такую фразу:

- Какую голову с плеч снести!

Здесь "голова" - одновременно и в значении 1-ом и в значении 5-ом. Так, признак лексического единства позволяет совмещать в одном словоупотреблении разные, - и, казалось бы, несоединимые значения: голова часть тела и голова - ум. Такое же, собственно, совмещение в приемах 6-ом и 7-ом: "забрать себе что в голову" и "выкинуть что из головы" это одновременно и значение: "голова - часть тела и значение: голова ум".*1