Виктория

- Никто не видел, из какого дома они вышли? - спросила Вика.

- Я видела, вон из того, что ближе с дорожке.

Дом и впрямь глубже других вдавался в лес, но его отделяли от девчат густые ряды елок, прямо непроходимые заросли. Пришлось протискиваться через них вслепую.

Они долго присматривались к дому, и когда убедились, что дом точно пуст, решились на вылазку.

- Валя, будешь следить за соседними домами, Лена за дорогой. Я за домом, ползем очень медленно, не привлекая внимания. Нашу одежду, правда, и так уже от земли трудно отличить.

Крыльцо выходило во двор. Это был кирпичный дом, с высокой острой, словно обрезанной в самом верху, черепичной крышей, дверь была стеклянная, а к дому, на одном уровне с крыльцом прилегал небольшой сарай.

- Сразу в сараюшку тыркаемся. Оттуда легче в жилище пройти.

За счет того, что дом стоял не на одном уровне с другими хуторками, из окон окружающих домов сарай был не виден, но огород и дорога к нему, а тем более оградительная сетка участков... Они подползли под ней медленно, придерживая ее друг для друга и медленно перебежали дорогу. Потом перебежками от дерева к другому дереву, приблизились к участку, прилипли к калитке, которая полностью скрыла их от соседних домов. Калитка оказалась добротной, металлической и запертой на настоящий английский замок. Низкий стриженый кустарник вдоль забора они преодолели отчаянно. Дверь сарая оказалась лишь припертой доской, девочки забежали в него. В ту же секунду раздалось бурное кудахтанье.

- Ну, что, как, Валя? Никого?

- Никого. Пошли в дом.

- Погоди, приоткройте-ка дверь.

В сарае они нашли старую куртку большого размера и несколько яиц, которые мгновенно выпили. Дом был заперт, но девочкам повезло, под ковриком они нашли ключи.

Вторую ночь девочки ночевали в стогу, под открытым небом. Они два года не были так сыты. Сумка их была набита колбасой, хлебом и медом, бутыль с водой торчала у Валюши из-за пазухи. Прихватили одежду.

- А видали в доме фотографии на комоде? Их-то мужики сейчас людей убивают, душат, а этим хоть бы хны, живут припеваючи и радуются, - сказала Вика.

- Далеко мы ушли, как думаешь? - спросила Валя той ночью, зарывшись в стогу, как в сугробе, - Может, и искать перестали?

- То-то по дороге фрицы шастали, когда мы в доме сидели, - вставила Лена.

- Может, обычный объезд?

- Еда у нас есть. Одежда городская. Очень даже ничего одежда. Завтра пойдем вдоль путей, прийдем в какой-нибудь город, а там и затеряемся. Найдем выход. Найдем.

- Звезды-то, девочки, как на Дону, - вздохнула Валя, - Неужели он еще есть где-то, Дон, Ростов, сестра и батя...

- А вот девочки, если б вам сказали, что все так будет, и что Советский Союз враги захватят, и вас в плен возьмут, вы б заранее согласились бы в нашей стране жить? - прошелестела Лена через солому,

- Да ты что Лелька? - зашевелилась Вика, - Кто же это нашу страну захватил, ты погляди, какая она большая, что с ней можно сделать. Мы, конечно, не знаем, что там со Сталиным, с Москвой сделали, но хоронить СССР рано. Ты ж видишь, на днях бомбили где-то невдалеке. И на той неделе. Значит, кто-то еще борется.

- А вот я бы согласилась, если бы только нас не считали виноватыми в том, что мы в плен попались. А то, думаю я, не всякий поверит, что мы сами из плена убежали, и что мы снесли, а то устроят и нам командировку...

- Хватит дурь нести, совсем ополоумели с непривычки, спите, Лили, Вика вспомнила, как это имя выкрикивали французы на площадке.

- А Луи сейчас в лагере, - проговорила Валя, - ждет меня.

И вдруг им одновременно захотелось петь. Они словно только что вспомнили, открыли в себе эту способность.

Первой запела Вика, тихонько, глядя на огромный звездный купол:

Крутится-вертится шар голубой,

Крутится-вертится над головой,

Крутится-вертится, хочет упасть,

Кавалер барышню хочет украсть.

...Они шли по лесу с рассвета. Вика, как всегда, встала без пяти пять утра, огромное красное солнце вставало слева над полем. Перед стогом темнел багряно-бурый лес, казавшийся осенним в этот час. По дороге из-под горки выезжал военный грузовик, из него раздался короткий собачий лай, Вика подождала, пока он проедет, не шелохнувшись и боясь, что девочки станут просыпаться. Она проводила грузовик взглядом, разбудила подруг и уволокла их в лес.

Солнце вставало слева, значит там восток. Восток - восход. Запад закат. Так Вика запоминала, где какая часть света.И еще бабушка объясняла, что выход из церкви - на запад, а алтарь в восточной части. Выходит, даже церковники запад считали дьявольским. Но здесь не было церквей. Солнце катилось на них по полю, пока они перебегали его, солнце заливало алым светом все вокруг.

- Ищут нас. Привезли собак. Я видела машину, пока вы спали.

Они быстро пробрались в глубь леса, и долго шли молча, боясь дышать и жалея, что их изможденные легонькие тела все-таки имеют вес и под ногами их трещат ветки и шуршит прошлогодняя листва и сухая трава. По лицу проводила своей цепкой пряжей толстая паутина, Вика то и дело нагибалась, чтобы не напороться на нижние ветки.

Передых устроили только часов в одиннадцать. Ветер гулял по вершинам осин, никаких звуков не раздавалось более.

Восток был там. Слева. Значит, там Польша, там - вся Германия и они идут на юг, вглубь страны.

- Нам вдоль этой лесополосы надо чесать. Кто бы на дерево слазил?

Слазили и на дерево. Вика и полезла. Это была гладкая, но ветвистая осина, высокая, но старая, крепкая. Она стояла на возвышении и у Вика был шанс увидеть, что делалось в долине.

- Лес зканчивается в сотне метров, - крикнула она сдавленно, - Дальше поля, справа речка, замок вдалеке, а внизу город. Большой. Туда дорога ведет. Только нам она заказана.

Она спустилась и долго молчала. Поели. Выбора не было. По открытой местности они идти не могли. Хоть в землю зарывайся. Пошли в обратную сторону, на запад. Солнце клонилось к зениту, когда запаренные они снова наткнулись на колючую проволоку. На их счастье, они не выбежали из леса, увидели ограждение и вышку еще из кустов. На вышке стоял часовой. Невдалеке виднелся пропускной пункт. Даже немецкая речь долетала. В ворота как раз проезжала небольшая черная машинка. Часовые - даже на вышках - отдали честь. За проволокой был луг, по нему шла асфальтированная дорога, скрываясь в лесу.