Касимовская невеста

быть…

Завернули они в переулок. Пров оглянулся и вдруг радостно заговорил Суханову.

– Ну вот он и дом-от, только малую пристроечку Онуфриев сделал, разжился, видно, деньгою. Ты, Митрий Исаич, постой тут, обожди маленько, а я мигом к хозяину сбегаю и все узнаю. Коли есть у него место свободное, – а как не быть, – я тебя и кликну.

Своим предположением о том, что, может быть, Онуфриев и умер, Суханов сильно смутил Прова.

«А что, коли и впрямь помер, введу это я Митрия Исаича, а над нами в доме-то только надсмеются».

– Да уж ты обожди лучше, батюшка, – повторил он, – я мигом!

Не дожидаясь ответа своего господина, он полез в маленькую калитку. На дворе ни души, только собаки залаяли.

Пров подошел к крыльцу, попробовал дверь – отперта. Он вошел в темные сени и наткнулся на какого-то выходившего из дому человека. Что это был за человек – в полутьме он не разглядел.

– Батюшка, здешний, что ли, будешь? – с сердечным замиранием спросил Пров.

– Тебе чего? – раздался над его ухом грубый и как будто где-то прежде слышанный им голос.

– Да хозяин, Петр Онуфриев, в избе, что ли?

– В избе, постучись – так отворит, – отвечал тот же грубый и знакомый голос.

И неизвестный человек поспешно вышел из сеней на крыльцо.

Пров стал стучать кольцом в двери, ведшие внутрь дома.

Скоро на стук вышел хозяин, и Пров наконец вздохнул свободнее.

Петр Онуфриев оказался жив и здоров, только поседел немного да сморщился.

Узнав старого товарища, он радостно расцеловался с Провом. Тут же, по-приятельски, выбранился с ним крепким словцом и повел его в домик.

– Какими судьбами, старина? – говорил хозяин. – А я так и полагал, что косточки твои давно прахом рассыпались.

Пров поспешно рассказал, в чем дело, и спросил, есть ли у него помещение для молодого господина.

– Как не быть – есть. А и не было бы, так для сынка покойного Исая Митрича всех постояльцев взашей выгнал бы. Очень ведь помню я милости к нам покойника, царствие ему небесное!… Да вот пойдем, я тебе покажу покойчик – тут ему удобно будет. Ну и всего постояльцев-то у меня ноне – один. Три дня как приехал, откуда, не упомню. Человек смирный, немолодой уж и, кажись, с деньгою. Шуму досель никакого не заводил, да дома-то редко бывает. Может, ты его и повстречал – он только что вышел.

Но не успел Пров ему ответить, как невдалеке от дома послышался крик.

– Что такое? – начал прислушиваться хозяин. – Драка, что ли, а то уж не пожар ли?! Ахти, как бы беды не нажить… Тут у нас пожары-то не в редкость, а загорится где, так глазом не успеешь моргнуть – вся улица и займется. Побежим, Пров, посмотрим, что такое!…

Хозяин поспешно взял в углу с лавки кафтан, натянул его на себя, и через минуту старики были на дворе.

Дыму и огня нигде не было видно, а перед домом Онуфриева собралась густая толпа народа, и крики не умолкали. Пров озирался во все стороны, ища Суханова, но нигде его не заметил. Он протолкался вперед между столпившимся и неведомо на что глядевшим народом, да так