Забытая сказка

Отъехав с полверсты, с пригорка, я вглядывалась в темноту сумерек, отыскивая признаки пожара. Мы въехали в лес, затем на тракт. Меня била лихорадка. Я с нетерпением считала версты. Вот поворот, вот еще, и за последним начнется самый большой подъем. С макушки горы на много верст видно кругом. Слева, где должен находиться домик в лесу, горела большая яркая свеча, заливая багровым заревом небосклон.

— Глянь-ка, глянь-ка, Татьяна Владимировна, как полыхает, точно у нас, — воскликнул Степан.

— Еще чего выдумал! Гони лошадей, пошел!

До самого спуска с горы до поворота, не опускала глаз с яркого костра, оторваться не могла… Очнулась я уже в городе, словно сама на пожарище побывала и слышала, как струны рояля жалобно лопались, плакали, стонали, как стекла из огромных окон сыпались, звенели, видела, как колонны столовой падали, как верх провалился, как огонь Димину комнату охватил, видела, видела, как Заморская Царевна и ее терем заживо сгорели.

Больше меня ни о чем не спрашивайте.

Через час по прибытии в город, я покинула его навсегда, присоединясь к тысяче тысяч бездомных.

Вот как закончила няня Карповна последнюю сказку уже не девочке Тане, а взрослой Татьяне Владимировне:

— Повис Иван Царевич на тонком, тонком бревнышке над пропастью. Скрипит бревнышко, потрескивает, ковер самолет и шапку невидимку обронил Царевич. И сам упал в пропасть, в пропасть бездонную, и увел с собою и Змея Горыныча, и Бабу Ягу, и колдуна, и колдунью, и всех богатырей, и все былины, и всю красоту старины, и все-все сказки, на Руси сложенные.

— Вернется ли опять Иван Царевич? А сказка тоже вернется?

На это ответ няня Карповна не дала…