Темные аллеи

генерал, - сказала она, улыбаясь.

- Бывший. Теперь пишу истории этих войн по заказам разных иностранных издательств... Как же это вы одна?

- Так вот и одна...

На третий вечер он спросил:

- Вы любите синема?

Она ответила, ставя на стол мисочку с борщом:

- Иногда бывает интересно.

- Вот теперь идет в синема "Etoile" какой-то, говорят, замечательный фильм. Хотите пойдем посмотрим? У вас есть, конечно, выходные дни?

- Мерси. Я свободна по понедельникам.

- Ну вот и пойдем в понедельник. Нынче что? Суббота? Значит послезавтра. Идет?

- Идет. Завтра вы, очевидно, не придете?

- Нет, еду за город, к знакомым. А почему вы спрашиваете?

- Не знаю... Это странно, но я уж как-то привыкла к вам.

Он благодарно взглянул на нее и покраснел:

- И я к вам. Знаете, на свете так мало счастливых встреч...

И поспешил переменить разговор:

- Итак, послезавтра. Где же нам встретиться? Вы где живете?

- Возле метро Motte-Picquet.

- Видите, как удобно, - прямой путь до Etoile. Я буду ждать вас там при выходе из метро ровно в восемь с половиной.

- Мерси.

Он шутливо поклонился:

- C'est moi qui vous remercie8. Уложите детей, - улыбаясь, сказал он, чтобы узнать, нет ли у нее ребенка, - и приезжайте.

- Слава Богу, этого добра у меня нет, - ответила она и плавно понесла от него тарелки.

Он был и растроган и хмурился, идя домой. "Я уже привыкла к вам..." Да, может быть, это и есть долгожданная счастливая встреча. Только поздно, поздно. Le bon Dieu envoie toujours des culottes a ceux qui n'ont pas de derriere...9

Вечером в понедельник шел дождь, мглистое небо над Парижем мутно краснело. Надеясь поужинать с ней на Монпарнассе, он не обедал, зашел в кафе на Chauss~e de la Muette, съел сандвич с ветчиной, выпил кружку пива и, закурив, сел в такси. У входа в метро Etoile остановил шофера и вышел под дождь на тротуар толстый, с багровыми щеками шофер доверчиво стал ждать его. Из метро несло банным ветром, густо и черно поднимался по лестницам народ, раскрывая на ходу зонтики, газетчик резко выкрикивал возле него низким утиным кряканьем названия вечерних выпусков. Внезапно в подымавшейся толпе показалась она. Он радостно двинулся к ней навстречу:

- Ольга Александровна...

Нарядно и модно одетая, она свободно, не так, как в столовой, подняла на него черно-подведенные глаза, дамским движением подала руку, на которой висел зонтик, подхватив другой подол длинного вечернего платья, - он обрадовался еще больше: "Вечернее платье, - значит, тоже думала, что после синема поедем куда-нибудь", - и отвернул край ее перчатки, поцеловал кисть белой руки.

- Бедный, вы долго ждали?

- Нет, я только что приехал. Идем скорей в такси...

И с давно не испытанным волнением он вошел за ней в полутемную пахнущую сырым сукном карету. На повороте карету сильно качнуло, внутренность ее на мгновение осветил фонарь, - он невольно поддержал ее за талию, почувствовал запах пудры от ее щеки, увидал ее крупные колени